Я ликую, не взирая на...
На основе Дуэли N β-34

Ликующий человек.
Подтема "Я ликую, не взирая на страх"

Страх.
Самая сильная эмоция человека. Она затмевает все прочие. Даже Любовь не всегда способна устоять перед Страхом.
Мы ложимся спать и боимся не проснуться. Но еще больше боимся проснуться и встретиться лицом к лицу с трудностями нового дня. Мы хотим остановить уходящий день, чтобы остаться в нем. Но это невозможно. И страх окутывает нас.

Мы говорим друг с другом и боимся оказаться непонятыми. И чаще всего так и случается.
Оттого сторонимся друг друга еще больше. Боимся толпы и боимся одиночества. Боимся света и боимся тьмы. Мы страшимся небытия и ужасаемся вечности. Любим Бога и... боимся его больше, чем любим.

Да, что же это такое! Хватит!
Однажды надо ступить за грань разумного, чтобы вырваться из оков нашей самой сильной эмоции. Отринуть ее, чтобы ликующим взглядом посмотреть в свое завтра. И тогда в душе воцаряться светлые чувства. И уже ничто не помешает обрести в себе несокрушимую силу.
Может быть...

Человек шел вперед, зная, что идет навстречу самому ужасному своему страху. В жилах холодела кровь. Как не старался себя успокоить, чувствовал неумолимую дрожь в ногах. И временами ему казалось, что ноги не слушаются и отказываются сделать шаг. Но он шел.
От осознания неизбежности того, что ждет впереди, щемило сердце и становилось тяжело дышать. Он жадно глотал воздух, чтобы не задохнуться.
И шел вперед.

Мозг рисовал в голове страшные картины и не слушался приказов прекратить это. Приказов, исходящих от той малой его части, которая вдруг решила восстать против бессильной слабости Человека. И от этой борьбы голова готова была расколоться. Но он не обращал внимания на боль. На туман перед глазами. На временно потерянную способность обдумывать свои действия.
И... шел вперед.

Еще чуть-чуть. Лишь чуть.
Только бы не отступить назад! Не сдаться. Минутная слабость – и его раздавят. Уничтожат. Он слишком далеко зашел, чтобы теперь поворачивать назад. Ему не простят... Ни того, что зашел, ни того, что повернул.

Самое страшное – когда у тебя нет выбора.
Ты идешь к тому, чего боишься, но не идти не можешь. Других вариантов нет. Если бы были – Страх заставил бы их принять. Но их нет! Теперь уже нет. Ибо ты зашел слишком далеко. Может быть, изначально, где-то в далеком прошлом, сам того не желая...

Он сделал еще один шаг. Уже не веря, что этот шаг последний.
Он уже вообще ни во что не верил. Когда пытаешься преодолеть Страх, забываешь даже про веру. Ибо думаешь только о нем, о Страхе, который нужно победить.
Он сделал последний шаг... И услышал голос.

– Ты сделал это! Зачем? Ты даже не понимаешь: что ты сделал! Разве, сможешь ты когда-нибудь осознать, Глупый Человек: что поломал ты в своем стремлении победить Страх?! А если и поймешь – это станет для тебя самой страшной Истиной!
Но, будет так, как ты сделал...

Ужас подкрался к Человеку и уже готов был сковать его в своих ледяных тисках. Но...
О странность!
Человек был светел и радостен. И даже страшный Голос, открывший ему ужасное откровение, ни капли не испугал его.
Глупый Человек ликовал!
Ибо... Ибо он победил.

Вот только, зачем? Этого он пока еще не знал...

© Dalahan Dalyet. Oct 11 2015

Контрабандист-неудачник.
Подтема "Я ликую, не взирая на неудачу"

К полудню пошел снег. Первый в этом году. Как не вовремя!
Мне всегда не везет. С бутерброда падает колбаса на пол. Кипяток льется мне на руку, а не в чашку. Я никогда не выигрываю в лотерею. Фирма, где я пробую работать, через год закрывается. Финансовые махинации не для меня – спокойнее просто уложить деньги в мусорный кулек и выбросить.

И вот я стал контрабандистом.
Скорее, со зла. Я решил бросить вызов Удаче, которая до сих пор несправедливо обделяла меня своей благосклонностью. Нет, меня интересуют не деньги. Мне хочется рисковать, водя за нос тех, кто меня должен ловить. И в этой работе я продумываю все детали.
Только... Сегодня (вот, черт!) пошел снег.
Конечно же, я мог это предвидеть. Но что бы это изменило? Есть те, кому нужен товар и кого не интересует прогноз погоды. А снег повалил так, как будто я только о нем и мечтал. Мечтал, как в детстве.

Но теперь...
Теперь мои следы на снегу – как проведенный маркером маршрут на карте! И на меня уже, наверняка, объявлена охота. А я, как на ладони, посреди заснеженной горной долины с полным рюкзаком того, за что мне светит лет...
Ну, да! Так и есть. Вот, и мои загонщики.
Двое на квадроциклах в форме... егерской. Догоняют меня по моим же следам. Все! Удача окончательно отвернулась от меня.
Я снял тяжелый рюкзак, сел на него и стал спокойно дожидаться... Устал. Пусть будет, как будет.

– Ну что, парень! Заблудился? Садись – отвезем. Не стоит в непогоду по горам одному бегать.
Мне уже было все равно. Даже как-то легко вдруг стало.
А потом меня арестованного повезли по таким красивым местам! Странно. Я никогда не обращал внимания на живописность гор. Особенно, когда выпадет свежий снег. А это невероятно красиво!

Вдруг мы останавливаемся у мостика через бурную речку. Старая ель, неудачно упав, закрыла въезд на него.
– Сейчас оттащим, – жандармы слезли с квадроциклов и занялись елью.
Это мой шанс!
Нет. Не в плане сбежать. Далеко я тут не сбегу. Но появилась возможность избавиться от рюкзака! А без него меня разве что оштрафуют за нелегальный переход границы.
Я быстро отвязал свой рюкзак от второго квадроцикла, подошел к краю пропасти и... Рюкзак полетел в реку, тут же подхваченный и стремительно унесенный куда-то вдаль.

– Эй, парень. Ты что сделал? – Старший егерь подскочил, когда уже не мог мне помешать.
sh; Я избавился от своей старой жизни, – философски ответил я. – Решил начать все с нуля.
Егерь изучающе посмотрел на меня:
– Если бы не твои ясные глаза, я бы подумал, что ты спятил... Ну, ладно. Начать новую жизнь – дело хорошее. И если для этого надо было утопить рюкзак со старыми кроссовками и спальным мешком – это твое решение.

Кроссовки? Спальный мешок?
Я не сразу понял, о чем говорит егерь.
– Поехали. Тебе в поселок? Там остановилось несколько туристических групп. Если ты один из них, я сообщу в контрольно-спасательную службу – они лишат их маршрутных документов. За то, что тебя отставшего бросили.

Турист... Меня бросили?
Какой я идиот!
Я посмотрел на реку. В надежде увидеть свой рюкзак, зацепившийся за что-нибудь. Но, нет! Старая моя жизнь уплыла безвозвратно.
– Нет-нет, – повеселев, ответил я, – меня не бросили. Все хорошо. Просто... Просто, мне все надоело. А тут у вас так красиво!

© Dalahan Dalyet. Oct 20 2015

Черный Сундук.
(аллегорический фантазм)
Подтема "Я ликую, не взирая на осень"

Говорила воспитательница:
– Не подходите, дети, к черному сундуку. Никогда не открывайте его!
Маленькая девочка не послушалась. Когда все ушли, она подошла и открыла его.
И черный сундук ее съел.

***

Вот опять настала осень и окрасила золотом деревья. Которая она по счету? Не помню. Их было уже так много!
В небольшом бассейне плавают золотые рыбки. К зиме надо будет перенести их в теплый аквариум. Я должен заботиться о них. Это все, что мне осталось. Все, что я еще могу.

Правда, я уже не уверен: настанет ли в этом году зима? Ведь все, что происходит, должно быть кому-то нужным. А нужно ли это мне? Уже не знаю.
а у меня были друзья, я радовался зиме. Еще больше приходу весны. Ждал лета. И умилялся осени.
Теперь все стало безразличным. И вновь пришедшая золотая осень лишь удивила меня теперь. Неужели это только ради меня? Времена года будут по-прежнему сменять друг друга, пока есть я? Даже не подозревая о том, что мне это уже не нужно.

Подул холодный ветер, и стало зябко. Чтобы не заработать насморк, я вернулся в дом. Странно. Получается, меня до сих пор заботит мое здоровье?
Нет. Уже нет. Просто, я не люблю болеть. Вот, если бы это все закончилось совсем... Но пока я есть, я не хочу мучиться насморком.
Ведь, Он только того и ждет! Ждет, когда кончатся мои силы. Когда я измученный приду к нему и...

Я заварил крепкий чай и достал мед. Это были две вещи из того немногого, любовь к чему у меня еще сохранилась. Наверное, последней все-таки умирает не надежда, а любовь. Любовь хоть к чему-нибудь. Например, к чаю и меду. Если исчезнет и это, тогда все!
А он только этого и ждет...
Пожалуй, схожу к Нему. Покажу, что во мне еще что-то осталось, и он не скоро меня получит. Я взял чашку и блюдечко с медом и пошел наверх.

На заброшенной мансарде (я уже давно не поднимался сюда) царили холод и пыль. Помещение было почти пустым, если не считать старого кресла, которое я занес сюда в свое время для редких разговоров с Ним.
Зачем мне с Ним разговаривать?
Смысла в этом большого не было. Ему нет дела до моей болтовни. Но... Я должен говорить хоть с кем-нибудь! А если больше не с кем, то...

Я разместился в кресле и, хлебнув чая, принялся говорить. С кем?
С Ним. С еще одним предметом на чердаке, кроме кресла.
С большим Черным Сундуком.

– Как поживаешь? Давно мы уже с тобой не виделись. – Знаю, тебе это все равно. Ты терпеливо ждешь, когда настанет мой черед сделать глупость. Ну, жди-жди. А я поговорю. Мне это надо. Видишь, осень опять настала.
Помнишь ту девочку, которую ты съел сорок лет назад? Она тоже любила осень. Мы часто сидели с ней в садике на лавочке и ели пряники. А потом... она пришла к тебе и открыла крышку.

Зачем она это сделала?
Никто не знает. И ты сам не знаешь. Ты вообще ничего не знаешь. Не знаешь и то, зачем съел всех остальных детей. А потом еще и воспитательницу. Только со мной у тебя вышла промашка.
Нет. Не потому, что я был слишком умный. Мудрость ко мне пришла значительно позже. Но я был послушным – слушался взрослых. Которые... как оказалось, сами себя не слушались.
Я съел ложку меда и хлебнул чая.

– Но ты никогда не останавливаешься на достигнутом, – продолжил я. – Это то качество, которому я у тебя научился. Я вырос. Но пришло время, когда ты съел всех моих друзей и близких. А потом... а потом и вообще всех!
Всех. Кроме меня.
До меня тебе не добраться. Я стал мудрее тебя. Хоть... и остался один. Вот все, что я хотел тебе сегодня сказать. Жди, когда я снова приду к тебе. Только поговорить. Не надейся, что я тебя открою.

Я допил чай, вышел из комнаты и закрыл дверь на большой замок. Впрочем, в этом не было смысла. Ибо кроме меня эту дверь все равно никто не попытается открыть.
Я снова вышел в сад и с наслаждением вдохнул холодный осенний воздух.
Как хорошо! Вновь пришла осень. А значит...
Значит еще не все кончено! Он меня не победил!

© Dalahan Dalyet. Oct 31 2015

За четверть сотни миль до Сан-Хуана.
Подтема "Я ликую, не взирая на то, что меня нет"

За четверть сотни миль до Сан-Хуана, круизный лайнер Оазис Морей остановил винты и лег в дрейф.
Ровным счетом никто из пассажиров не придал этому никакого значения. Жизнь на корабле текла своим чередом. Кафе и рестораны полнились завтракающими. В косметических салонах дамы готовили себя к прибытию в крупный порт. На поле для мини-гольфа спешили завершить раунд. А кто-то просто неспешно прогуливался искусственными улочками и по настоящему зеленому корабельному парку. От безделья и опять-таки в ожидании прибытия в Сан-Хуан.

Но капитан Билл Вайт пребывал не в самом хорошем расположении духа.
Пять из шести дизелей его корабля неожиданно вдруг разом остановились по пока невыясненным причинам. А оставшийся рабочий, терял мощность и, похоже, готов был присоединиться к своим братьям.
В машинном отделении вовсю кипела работа. И капитан ждал сведений о причине произошедшего, а главное, ответа на вопрос: будут ли устранены неполадки в работе двигателей, и если – да, то как скоро?

В нервном волнении Билл спустится с капитанского мостика в бар выпить кофе.
– Джози. Мне мой любимый кофе, как ты умеешь, – попросил он девушку-бармена и поспешил за столик под пальмой.
Разместившись на удобном диванчике, Билл в ожидании кофе принялся разглядывать посетителей бара. Но вскоре уже готов был разочароваться – ему в глубине души все эти праздные личности порядком наскучили.
Вот, разве что...

Какой-то интересный господин с колоритной растрепанной черной бородой допивал бренди у стойки и все время зыркал глазами на появившегося в баре капитана.
"Небось, заметил, что мы стали. И сейчас будет интересоваться: почему?" – раздраженно подумал капитан.
И не ошибся. Не совсем ошибся.

Не успела Джози принести кофе, как господин с бородой поспешил к столику. И, не испросив разрешения, уселся напротив.
"А не провалился бы ты сквозь землю!" – подумал Билл.
– Безусловно! – ответил бородач. – Все туда провалимся. Только вначале опустимся на дно.
– Что? – опешив, переспросил Билл.

И тут капитан случайно глянул в зеркальную стенку за небольшим фонтанчиком и похолодел от ужаса. Он увидел там отражение себя, сидящего под пальмой. Но... Бородатый господин в зеркале не отражался!
– Нету меня. Нету, – подтвердил незнакомец. – Я – Черная Борода. Слышали о таком пирате? 22 ноября 1718 года я был заколот двадцатью ударами сабли лейтенанта королевского флота Роберта Мэйнарда. И еще пять пуль я получил от его команды.

– А... И... что Вам надо?
– Золото! Что ж еще, черт возьми, мне надо!
– Какое золото?
– Не валяй дурака, капитан!. За триста лет я первый раз натыкаюсь на такое шикарное судно. И что бы на нем не было золота! Ты это расскажешь медузам!
– Я... Где... Золото?..
– Ясно. Разговора не будет.

Бородач достал из-под полы пиджака острый короткий тесак.
– Сейчас я отрублю тебе пальцы, капитан. Перережу сухожилья и выброшу в море. То же проделаю со всеми остальными. А потом спокойно поинтересуюсь содержимым ваших трюмов. Ой, как много интересного я там найду! Фортуна, наконец, по-настоящему улыбнулась мне!
– Уйди, призрак! Тебя нет! – закричал Билл на бородача.
– Конечно, нет, капитан! И я даже невероятно рад этому. Ведь меня нельзя убить второй раз! Спасибо лейтенанту Мэйнарду, тысяча чертей! Ха-ха-ха!..

Капитан Билл Вайт только и увидел занесенный над ним тесак. А потом все померкло...

***

Меня нет. И никогда не было. Иначе мне было бы очень больно, и я бы сошел с ума от ужаса.
А тем, кого нет, больно не бывает. И они ничего не боятся.
Мы, несуществующие, самые счастливые!

***

Билл проснулся, разбуженный будильником. С кухни шел аромат яичницы с беконом и заваренного кофе.
– Вставай, дорогой, – услышал он голос жены. – Опять ты уходишь в рейс и оставляешь меня.
Капитан, еще не вполне отойдя ото сна, прошел в кухню и поцеловал жену.
– Ерунда, Эльза. Ведь, я очень скоро вернусь. Ты же знаешь.
– Да-да, знаю, – вздохнула Эльза.

Тут они оба невзначай глянули в большое зеркало и...
Увидев там (или не увидев) то, что хотели, счастливо улыбнулись и обнялись.

© Dalahan Dalyet. Nov 10 2015

Снег на пожухлых листьях.
Подтема "Я ликую, не взирая ни на что"

Первый снег. Почему он так завораживает?
Откуда это странное навеваемое ощущение, которое волнует, когда смотришь в окно и видишь... Первый снег.

– Ты не слушаешь меня. Тебе все равно. Все эти десять лет я не интересовала тебя. Также, как и сейчас, – глаза женщины наполнились слезами. – Так мне и надо. Наверное, я это заслужила... Только, почему?! Неужели, мне не дозволено быть счастливой? Неужели, я прошу слишком многого? Ты живешь в своем мире. Он дорог тебе. А я... Я так – случайно попавшаяся тебе по пути. Которую, теперь ты просто жалеешь, но не более... Только, вот... – Женщина ухмыльнулась. – Жалея меня, ты лишь причиняешь мне боль. Понимаешь?

Он не ответил ей. Только продолжил молча смотреть в окно на падающий снег.
– Прекрати! – вспыхнула в отчаянии она. – Прекрати притворяться, что не видишь и не слышишь меня! Это, по меньшей мере, жестоко! Если ты не любишь меня... если я дура, с которой тебе противно даже разговаривать... давай освободим друг друга. Забудем об этих десяти годах. И перестанем себя мучать. Давай?

Его лицо дрогнуло. Но он не отвел взгляд от окна и опять промолчал.
– Ясно, – с показным спокойствием констатировала она сама себе, – Значит, я все-таки все это заслужила. – И тут же слезы опять сами полились у нее из глаз. – Прости. Я не буду больше тебе мешать. Смотри в окно – ты, наверное, думаешь о чем-то более важном.
Она встала и спешно ушла, утирая слезы платком.

А снег продолжал падать, ложась белым покрывалам на пожухлые осенние листья.
Официант принес счет. Мужчина поискал бумажник и... не нашел. Бумажника нет. Значит, и денег расплатиться нет. Забавно!
Ее тоже нет – она ушла. Раскрыла ему глаза на страшную истину: Он ничтожество, способный лишь испортить кому-то жизнь. И ушла.
И, ведь, она права.
Он ничего не стоящий человеческий мусор. Не способный осчастливить ни себя, ни других. Он украл у любимой женщины десять лет. И заставил теперь говорить те слова, что сорвались с ее уст минуты назад. Причинив обоюдную боль.
А, может, и этих десяти лет не было? Ничего не было и нет?!
А любовь? Она была?

Есть. Была и есть!
Не взирая ни на что, он любил и любит ее. Не взирая ни на что, он не жалеет о прошедших годах. Они были прекрасны! Не взирая на... На сейчас...
А что сейчас?

Первый снег за окном. Она ушла. Денег нет. И десять лет остались в прошлом. О них можно только вспоминать, мучая себя.
Мучая? Почему мучая?
Нет! Все прошедшее было прекрасным!
И она сегодня... заплаканная была как никогда красива!
Это все то, с чем он, не взирая ни на что, никогда не согласится расстаться!

А еще...
Первый снег. Каждый год одно и то же. Но... почему он всегда так завораживает?

© Dalahan Dalyet. Dec 13 2015

Одним невероятно жарким летом...
из Гладиаторского Боя N 5

Века сменяются веками. И звезд игривый хоровод рождает вновь протуберанцы. Все лишь затем, чтобы украсить калейдоскопом игр забавных Вселенную – всего обитель.

***

Салли спрятал золоченый револьвер в кожаную кобуру, сплюнул и посмотрел на палящее солнце. Странно, но глаза не сощурились и не заболели при этом. Солнце впервые позволило смотреть на себя. Сколько угодно и как угодно.
Негодяй Кривой Боб лежал навзничь и безуспешно пытался слабеющими руками остановить кровь из пробитой пулей груди. Делал он это, понимая, что для него все кончено. Ему было больно, но лицо не исказилось мучительной гримасой. В конце концов, он оставил попытки бороться с неизбежным и уставился на Салли.

“Может, ты перестанешь, парень, глазеть на солнце и поговоришь со мной напоследок?” – застыл вопрос на его лице. – “Да, я был сукиным сыном и даже готов во многом раскаяться. Но мы стоим друг друга. Или ты считаешь себя святым?”
Но Салли будто совершенно потерял интерес к своему поверженному врагу. Его рот скривился в странной улыбке. Струившийся пот проделывал на грязном лице и шее дорожки и сбегал за ворот прилипшей к телу рубашки. Салли продолжал хранить безмолвие. И лишь светило на небе целиком пленило его сознание.

***

Что ждешь ты глупый Человек от недоступных звезд сиянья? Иль помощи, иль оправданья? Иль основанья светлой веры? В добро и в лето новой эры...

***

– А помнишь, Боб, как когда-то ты смастерил мне деревянный велосипед? – вдруг спросил Салли, не опуская глаз.
Окровавленный Боб разразился хриплым хохотом от неожиданного вопроса:
– Это было так давно, парень! Ты тогда еще не умел толком подтереть себе зад! А теперь лучшие стрелки и отчаянные сорвиголовы не осмеливаются прямо смотреть тебе в глаза! Да, я недооценил тебя. За все приходится платить. Теперь я это знаю. Жаль, только, что эти знания мне уже не пригодятся.
Салли, наконец, посмотрел на лежащего:
– Жаль, что мы так и не стали друзьями, Боб. Я хотел этого. Провались я сквозь землю, если нет.

Лицо Боба скривилось от приступа сильной боли. Непроизвольная слеза скатилась в раскаленный песок.
– Перестань, чертов пройдоха! – с трудом выдавил он из себя. – Я предал тебя, и сейчас ты свершил свою месть. Это все, что ты можешь сказать! Остальное оставь плаксивым шлюхам из захудалого салуна! Дай мне спокойно умереть. Прошу об одном – не бросай мое бездыханное тело на корм грифам. В округе много камней. Тебе не составит труда забросать ими мой труп. И еще... – Боб с болью сглотнул, – оставь со мной мой карабин. Не забирай. Он сослужил мне верную службу. И даже сейчас я не виню его в проигрыше тебе. Просто ты обошел меня, парень. Твои руки крепки и быстры, а глаз остр, как лезвие ножа.

Салли снова сплюнул и покосился в сторону бескрайней пустынной равнины.
– Хороший был велосипед, – проскрипел он про себя и продолжил, уже обращаясь к раненому. – В дне пути отсюда ранчо Серебряный Ручей. Я отнесу тебя туда, Боб, и не вздумай испустить дух.
Кривой Боб опять чуть не расхохотался, но сил на это уже не хватило. Поэтому ответ прозвучал хрипло и вяло:
– Верно, ты спутал меня, парень, с Легендарным Билли. Только он мог получить двадцать с лишком пуль, и при этом еще разобраться с целой бандой негодяев. Со мной же все кончено. Твоя пуля слишком тяжела для бедного Кривого Боба. Я и мили не протяну.

– Легендарный Билли, – задумчиво вымолвил Салли, – Билли-Законник. Говорят, до того, как стать законником, он грабил поезда. А в итоге стал проповедником. Не верю и в половину того, что говорят люди. Однорукий индеец из Палм-Бич предсказывал конец света. А вместо этого наступило невероятно жаркое даже для этих краев лето. Солнце позволяет на себя смотреть. А я простил своего злейшего врага, по следу которого шел много лет. Что ты на все это скажешь, Боб?
Кривой Боб ничего не сказал.
– Тогда скажу я. Хоть я и не проповедник. Мир перевернулся. Но мне на это наплевать. Я донесу тебя до ранчо, или я не Салли Кид. И ты не испустишь дух, Боб. Ибо...
...ибо СОЛНЦЕ ПОЗВОЛЯЕТ НА СЕБЯ СМОТРЕТЬ.

© Dalahan Dalyet. Jun 12 2013

Я не...
На основе Дуэли N β-29

Кто я – псих?
Подтема "Я не псих"

Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь...
Меня называют психом. Видимо, это правда. Я разговариваю сам с собой, машу руками, кривлю рожицы. Смеюсь и плачу – никто не понимает от чего. Типичный псих.

Двадцать шесть, двадцать пять, двадцать четыре...
Пазл никак не сходиться. Слова не склеиваются. Осколки разбитой вазы разбросаны в моем сознании, и нет силы, которая собрала бы их воедино.
Двадцать три, двадцать два...
Да, я псих. Но сейчас не время об этом думать. Я должен... должен собрать вазу. И она должна стать красивой.

Двадцать...
Как тонка грань между красотой и уродством! Как легко изысканная утонченность превращается в грубую пошлость!
Стоит лишь одному осколочку лечь не на свое место. Стоит хоть на мгновение расслабиться или отвлечься и потерять то, что называется вдохновением – и все!
Восемнадцать, семнадцать...
Вот я хватаюсь за ниточку и начинаю, наконец, раскручивать клубок замысловатого сюжета. Как легко и радостно становиться на душе! Я вижу, как теперь уже сами по себе складываются предо мной завораживающие образы. И я упоен этим!
Десять, девять...
Может, я действительно псих? Я вижу вокруг то, чего никто не видит. Разговариваю с тенями.

Семь, пять, четыре... один, ноль!
Все! Время вышло. Яйцо всмятку варится шестьдесят секунд. А редактор работу ждет четыре дня.
Пора!
Пока грузится компьютер – легкий завтрак. Пока браузер качает файл – крепкий кофе. Клик мышкой и моя работа вспархивает легкокрылой птицей, улетая от меня в неведомую виртуальность.
Через несколько дней я увижу ее снова уже причесанную и напомаженную. Свободную и мне более не принадлежащую. Но от того не менее мною любимую.

Так, кто я? Псих?
Наверное. Но сейчас я счастливый псих, ибо работа закончена и можно начать отсчет зарождения нового сюжета.

Минус один. Минус два...

© Dalahan Dalyet. Oct 28 2012

Я читаю.
Подтема "Я не сволочь"

Я читаю.
Читаю одну книгу. Уже давно. Это что-то, вроде, работы. Или призвания. Не знаю.
Читаю не для себя. Сам в этой книге мало что понимаю. И чем больше ее читаю, тем понимаю все меньше.
Я читаю для других. Читаю в городах и селах. В богатых домах и бедных квартирах. Читаю там, куда меня зовут. И где те, для кого я это делаю, люто ненавидят меня за это.

– Уйди, сволочь! Заткнись или я вырву твое сердце! Откушу тебе пальцы и выцарапаю глаза! Порву твое тело на куски! – Привычно слышу я всякий раз.
Хотя по-настоящему привыкнуть к этому невозможно. Всякий раз меня пронимает внутренняя дрожь, и руки начинают трястись. Хочется бежать. Но я все равно читаю.
Не ради денег. Хотя беру их, когда дают. Но, если бы не давали, это ничего бы не поменяло.

Девочка лежала в одной сорочке на кровати. Ее руки и ноги были туго привязаны ремнями к боковинам. Лицо спокойное, милое. Красивые детские черты, ласковый взгляд, легкая непосредственная улыбка на губах.
Все это было так. Пока... Пока она не увидала меня.
Едва ее взгляд коснулся меня, как она напряглась. Ее лицо исказилось, налилось неистовой ненавистью. Ее затрясло.
– Уйди, сволочь! Грязная свинья! Скажешь слово – я вырву твое сердце!..

– Ясно, – констатировал я и обратился к стоявшей подле испуганной женщине. – Когда это началось?
– Третьего дня, – трясущимися губами ответила она.
– Какие-нибудь события предшествовали этому?
Мать девочки кивнула:
– Думаю, что да. Ее сглазили... Мы гуляли... И нам повстречалась рыжеволосая женщина...
– Понятно. Оставьте нас, – оборвал я.

Подробности меня никогда не интересуют. То, что я делаю, выше мелочных подробностей.
Оставшись один с бьющейся на кровати в истерике девочкой (плюющейся и пытающейся укусить), я достал Книгу и начал читать...

Я читаю. Читаю одну книгу. Уже давно.

© Dalahan Dalyet. Nov 05 2012

Я не бе...
Подтема "Я не бездарность"

"Ее глаза не смеялись. Только рот скривился в улыбке..."

Пациент меня заинтересовал.
Его привезли вечером в состоянии фрустрации с карабином во рту и локальными судорогами на фоне тотального пареза. На вопрос: “Что с Вами?” – едва шевеля губами, плел чушь и повторял: “Я не бе...”.
Крепкий сон после дозы мелатонина нормализовал моторику и блокировал к утру стрессовые реакции. Теперь с ним можно было говорить (карабин забрали сразу).

– Как спали? – задал я дежурный вопрос.
– Где она? – было вместо ответа.
– Кто она?
Мужчина осекся:
– Конечно, откуда Вам знать?..
– Успокойтесь. У Вас проблемы с женщиной? Понимаю. Но здесь я Вам не помогу.
Абсолютно нормальный тоном пациент ответил:
– У меня проблемы с самим собой.
– Это не ново.

Действительно, это было не ново.
– И в чем суть? – поинтересовался я.
– Суть в том, что... она считает меня бездарностью, – мужчина отрешенно посмотрел в окно. – И я в это поверил!
– Было заметно, вчера. Кто она?
– Ее больше нет, – глубокая грусть окончательно омрачила его лицо. ndash; Я убил ее...
Пришлось возразить:
– Как только Вы поступили, мы навели справки. Ничего, что можно было бы связать с Вами, вчера в городе не произошло. Так что расслабьтесь.
– Но! Я же видел! – Пациент затрясся...
“Она сползла по креслу. Ее грудь была разворочена. Я видел ее глаза – они остекленели от удивления...”

– Чудесно, – довольно отреагировал я. – Знаете, у каждого есть талант. И у Вас.
– Да, есть. Я хорошо стреляю с двух рук.
– Бросьте! Детские глупости. А вот Ваша бурная болезненная фантазия – это ценность. Поверьте, я разбираюсь. То, что Вы плели вчера и продолжаете сегодня, стоит дорого. Предлагаю дело...

Я набрал номер друга – крупного литературного деятеля и издателя:
– Дружище! Тебе сюрприз. Есть уникально творческая личность! Сейчас в шоке, но на ноги поставим... Я свое дело знаю. Я не бе...

Связь внезапно оборвалась.
Чертовые сети! БЕ их делают!

© Dalahan Dalyet. Dec 01 2012

Я не зверь.
Подтема "Я не зверь"

...На шестой день сотворил Он зверей земных, скот, гадов и человека.
А на седьмой почил от дел Своих и... задумался... Какая разница меж ними?

– Как продвигаются дела со “Зверем”? – Шеф был не в настроении. И, по всему было видно, готовился сорвать нервы.
Кевин ответил, как всегда спокойно:
– Плохо. ОНО не идет на контакт. И почти не ест.
– Плевать! – вызверился шеф. – Ест «оно» или нет! Ты возишься с тварью уже вторую неделю! И никаких результатов!
– Оно разумно. Это видно, – спокойно отреагировал Кевин. – И имеет душу.

– Душу?! Мне нужен контакт! Или... – Шеф вытер лоб платком и, нарочито снизив тон, но все же резко подытожил. – Три дня. Нет – списываешь в “звери” и передаешь в третий отдел. Там знают, что с подобными “гадами” делать. Все!
– Бифштекс с кровью, – мрачно проговорил Кевин. – И требуха на фармакологию.
– Не твое дело! Работай.

***

Кевин шел в лабораторию с тягостным чувством. Он уже не верил в успех.
Эти существа не звери. Нет! Но кто?
Контакта же нет.

***

– Сегодня ел?
Кевин посмотрел в глаза “Зверя” и ему вдруг стало больно. Показалось, что тварь плакала.
Умеют ли звери плакать?
К черту разумность! К черту контакт! Если плачет – Оно есть Мы?

– С утра к еде не притронулся, – ответил младший лаборант.
– А почему не налили молока?
– Молока? Но ведь, не ест...
– Я сказал: налейте молока! – Не сдержался Кевин.
Лаборант спешно удалился.

Времени было мало.
Кевин немедля отворил клетку и вошел внутрь. И тварь уставилась на него во все глаза, не подавая признаков агрессии.
– Слушайся меня, – мягко приказал Кевин и надел на зверя ошейник. – Пошли. Только тихо. Не хочешь идти на контакт – не надо. Но они тебя не получат.

***

Аэробус разрезал облака.
Кевин делал вид, что читает. Но лишь для того, чтобы не смотреть в глаза зверя.
А зверь только то и делал, что смотрел на него.
– Что? Что ты смотришь на меня? – Мысленно спрашивал Кевин, не поднимая глаз.
И тут услышал ответ...

Нет, скорее, понял, что ответ имел место:
– Я не зверь!.. Просто я иная. А ты меня не понимаешь...

© Dalahan Dalyet. May 27 2015

Я не человек.
Подтема "Я не человек"

Перезарядить пистолет отняло полторы секунды. Вскинутая рука – еще пол. Дальше серия выстрелов.
И три бездыханных тела распростерлись на полу.
Они даже не успели попытаться выстрелить в ответ. Хотя я совершил ошибку. Никогда не позволяю себе вступать в открытый бой сразу с тремя противниками! Тем более, не находящимися на одной линии огня.
Оплошность!

Но сейчас не время для разбирательств. Впереди дверь.
Как долго я шел к ней! И мог ли ожидать, что будет так тяжело.
Но я дошел!
Есть ли у меня теперь право на ошибку? Говорят, у профессионала его нет. Болтовня.
У меня есть право на ошибку. Целых три. Только, это не подарок – мое мастерство. Я заработал!

Впереди дверь. За ней тот, кого я должен убить. Он главная цель.
Да, нет – просто цель. А все, кого я убил до – лишь фигуранты. Призванные создавать трудности.
Я прошел через трудности. И сейчас я зайду, и просто выстрелю. Все!
Там, за дверью, меня ждет смысл моего существования.

***

Я вхожу, направляю пистолет. И...
...Выстрел. Сзади.
Странно. Обычно пуля прилетает быстрее звука.
Но теперь показалось, что я сначала услышал хлопок, а лишь потом почувствовал, как разлетается мой череп.

Ну, сколько можно повторять!
Никогда не оставляй позади себя пространство, где может появиться враг! Держи прикрытым тыл. Не влетай в гущу событий. Контролируй обстановку. Всегда, держи противника в секторе обстрела, не становись сам объектом для неожиданной атаки.
Старею!

***

В комнате их было двое. Он – тот, за кем я так долго охотился. И второй, убивший меня выстрелом сзади.
– Как вы его пропустили?! – неистовствовал Он.
– Профессионал, – скупо оправдывался мой “убийца”.
– Профессионал не дал бы застрелить себя в затылок!

Резонно.
Последняя реплика меня задела. Я встал. Для упрощения ситуации первым делом застрелил “второго”.
Дальше, как в дешевой драме – его глаза, наполненные ужасом, и глупый вопрос:
– Ты кто? Человек или дьявол?

По обыкновению я не разговариваю с теми, кого собираюсь застрелить. Но теперь я мог позволить себе роскошь. Ведь у меня еще два права на ошибку!
И я ответил:
– Я не человек... И не дьявол... Я “Пророк-18”. Движок CriTECH, релиз прошлого года.
Все. Уже сказано много.
Выстрел. И багровые брызги окрашивают стену.

Жаль. Он был всего лишь Человек.
Не имевший права на ошибку.

© Dalahan Dalyet. Jun 02 2015

Ворона и Лиса.
(басня, кавер)
I место в Фантастическом Ристалище N 16

"Вороне как-то Бог послал кусочек сыра..."
Ага! Щас! Послал кусочек. Третий день маковой росинки в клюве нету!

Сидит ворона на ветки и снег жует. А что делать? Плохо, но все ж помогает голод приглушить. А мимо лиса пробегает. Тоже голодная. Ей колбаса под каждым кустом мерещится. А тут... БАЦ! Ворона! Жирная (так с голодухи кажется) на ветке сидит и клювом щелкает.
У лисы глаза округлились, в животе заурчало, и еще пуще есть захотелось. Как бывало и ранее, сильно пожалела она, что по деревьям лазить не умеет. И тут не по делу вспомнилась лисе старая басня, и былые стереотипы взяли верх.

Прокашлялась плутовка и по проверенной схеме ласково так к вороне:
– Ну что за шейка, что за глазки! Какие перышки! Какой носок! И, верно, ангельский быть должен голосок! Спой, светик, не стыдись!
Ворона выплюнула изо рта снег и сиплым голосом:
– Да, нет проблем, рыжая! Любой каприз! – и тут же закаркала во все свое простуженное горло. – В лесу родилась елочка! В лесу она росла-а-а!!!
Лиса заткнула уши и аж присела от омерзения. Жрать при этом захотелось еще больше.

Кроме снега на этот раз из клюва у вороны ничего не выпало. А та как сидела на ветке, так и осталась там. Не зря мудрецы говорят: "Дважды халява просто так в руки не падает. Подходы нужно менять, если хочешь продолжать получать дивиденды".

– Заткнись, курица! – завизжала лиса. – Уймись, прошу!
Ворона прекратила петь:
– А что тебе не нравиться, шуба норковая ходячая?! Небось, сыр в глазах померещился? Так нету его!
Ворона расхохоталась, едва не повалившись с ветки, чем вызвала выплеск адреналина у лисицы. Та уже дернулась было дичь внизу подхватывать.
– Не-не, рыжая! – остудила лису ворона, поправившись и закрепившись на дереве. – Не надейся. Так просто меня теперь не купишь! Здесь тебе теперь не гастроном, и я тебе не колбаса копченая на витрине.

– А что это ты жевала, пока меня не было? – решила поддержать разговор рыжая плутовка, надеясь зацепить нужную тему и все-таки развести ворону на какую-нибудь глупость.
– Что жевала? Да, снег – что еще? Рекомендую! Очень вкусно! – ответила птица и ловко закинула лапой в рот пригоршню мягкого снежка.
– Снег? М-м.
Лиса огляделась по сторонам и, похоже, нащупала нужную ей ниточку.
– Да, тут его много, я смотрю. И какой пушистый! А вкусный, наверное!
Лукавая принялась прыгать от сугроба к сугробу и снимать пробу снега. Да и возьмись вдруг причитать при этом, искренне так:
– Ой, мамочка! Да, он ванильный!.. А тут, похоже, с корицей и миндалем!.. А тут... Не может быть! Банановый с коньячной пропиткой!

У вороны аж перья торчком встали от услышанного. Не было бы досадного инцидента с сыром ранее – точно поверила бы.
– Ты че мелешь, рыжая?! Снег – он и в Африке снег! Какая там пропитка? Какие бананы? – вырвалось у вороны.
– Да, ты сиди-сиди. У тебя, вон, свой снег есть. На дереве. Ты полазь – попробуй. Если найдешь со вкусом бекона, могу поменяться.
Лиса будто напрочь про ворону забыла. Только и занята тем, что снег комками заглатывает. А у пернатой от упоминания слова "бекон" желудок до самой трахеи поднялся. Сгребла ворона машинально лапой комок снега с ветки, на которой сидела, и рассматривает его пристально.

– Какой, нафиг, бекон?! Ополоумела, что ли?
– Не веришь – не надо. Твоя проблема, – небрежно отвечает лиса, продолжая дегустировать свежевыпавший снежок. – Наверное, на дереве у тебя снег старый. Протух совсем. Давай слазь, а то с голодухи, небось, с ума уже сходишь.
– Не заливай, лохматая. И вообще, чего ты сюда приперлась? Иди своей дорогой. Здесь кругом мой снег по честности.
– Ну, это ты брось. Где оно написано, что снег твой? Где хочу, там хожу. И снег ем, какой хочу. Я первый раз такой вкусный встречаю. А ты мне: уходи, уходи! Лучше прыгай вниз, да, присоединяйся.

Голод настолько помутил рассудок вороне, что она уже готова была спрыгнуть и присоединиться к лисьей трапезе. Но нехорошие воспоминания о сыре не давали ей покоя.
– Слышь ты, воровка? Хочешь есть мой снег – ешь. Но только в одном месте. Не переводи продукт повсюду, где прыгаешь. Я после тебя доедать не хочу.
– Конечно-конечно! Любой каприз, брезгливая ты наша! – передразнила ворону лиса. – Давай поделим снег на твой и мой. Там, где твой, я даже ходить не стану.
– Тогда так, – по-деловому выступила ворона и закрутила клювом. – Вон от того пня до той березы – мой участок. Туда не ногой! Поняла? Только... ты, часом, не знаешь: там снег какого вкуса?
– Откуда ж я это знать могу, не попробовав?
– Ну, так попробуй! Трудно, что ли?
– Ты ж брезгливая. Я попробую, а ты после доедать не станешь.
– Ниче, переживу! Пробуй.

Лиса прыгнула к пню и зачерпнула лапкой пушистый комочек. Лизнула.
– Не-е, не супер. Гнилыми помидорами отдает, – скривилась лисица.
– Тогда отменяется. Ты мне это... участочек повкуснее подбери.
– А ты что любишь?
– Мне пофиг! Я все люблю. Главное, повкуснее.
– Слышь, пернатая? А наглости не одолжишь? Может, сама с елки слезешь, да выберешь, че тебе нравиться?
– Ну, да! Может, еще костюм куска сыра на себя надеть?
– Ой-ой-ой! Кто старое помянет, тому глаз вон. Впрочем, если найдешь снег со вкусом сыра, могу поменяться.
И опять лиса, интерес к вороне потеряв, принялась снег глотать, прыгая с места на место.

Ой, какое внутреннее смятение пришлось пережить вороне!
Верить иль не верить – вот, в чем вопрос стоял. Причем, не первый раз дилемма эта ее мучила. Давно с лисой глупая мерилась в хитрости, и все в проигрыш! А тут опять. Вороне голодно, хоть шишкой вешайся на елке. А лиса, все знай, твердит: малиновый, ванильный, с пропиткой! Блеф стопроцентный!
А если нет?
Шла бы, гадюка, своей дорогой – помирать не так тошно было бы! А теперь? Помирать с голоду, когда вокруг тебя (со слов этой гадюки лукавой!) провизии хоть полным клювом жуй?! Обидно же до слез!

Попрыгала ворона с ветки на ветку, попереминалась с лапки на лапку. Было, вовсе улететь собралась. Да, так и не решилась. Запахи аппетитные до ее носа уж доходить стали (толь лишь показалось это?). И уж мерещились ей всюду под елкой россыпи снеди разной, вместо снега.
Словом, не выдержала пернатая. Лучше уж помереть обманутой от зубов лисьих, пребывая в сладком заблуждении, чем просто так – от голода на ветке. Сиганула она вниз с елки. Да, не удачно. Занемело все в ней от долгого сидения на холоде да с голодухи – вот, крылышки и не раскрылись. Прямо клювом в снег зарылась несчастная.

Торчит ворона в сугробе лапками наружу, и только тут рационально-разумное к ней вновь возвращаться стало:
"Ну вот и все!" – думает, – "Прав был басенник – сколь не наущай таких тупых, как я, нам все не в прок! Лисе одной халява в рот сама летит. Ну, что ж, поставим в басне сей мы точку! Пускай лукавая получит бонус свой. С минуты этой я противиться тому не стану – безропотно приму удел печальный и пищей стану для лисы, что в хитрости своей достигла совершенства!"
Ага! Уже.
Опять не так что-то идет. Лисы все нет и нет, и смерть за вороной не приходит. Как будто и взаправду уж к вороне интерес плутовка потеряла. А ведь совсем чуть-чуть тому назад одной лишь ею вожделела. Пусть кто-то скажет, что неправда!

Надоело вороне в снегу торчать и ждать, когда ее съедят. Встрепенулась, высунула голову из снега и лису ищет. А искать ее не надо. Рыжая под кустом сидит и рот снегом набивает. В конец одурела!
– Эй, рыжая! – окликает лису ворона. – Ты с ума сошла, или я действительно чего-то в этой жизни не понимаю?
А лиса не отвечает. В упор ворону не видит и не слышит. Чудеса!
Ворона отряхнула снег с перьев и пошла к лисе, волоча крылом – пришибла слегка при падании.
Лиса как ее заметила – в крик:
– Куда! Это мой участок! Мы, кажись, с тобой договорились: чужой снег своими грязными лапами не топтать!
И грозно на ворону зубами заклацала.

Пернатая назад отскочила и сама злобой налилась:
– Мы пока ни о чем еще не договорились! Дележ снега – вопрос принципиальный! Будешь беспредельничать – заклюю!
От гнева у вороны пришибленное крыло болеть перестало, а перья на спине, как у волка, ощетинились. На голове ирокез вырос.
– Это кто беспредельничает?! – впала в истерику лиса. – Сама ты беспредельничаешь! Это все мой снег, кричишь! Вон твой участок – от пня до березы. Сама выбрала. Иди и осваивай.
– Ничего я еще не выбрала! Сейчас посмотрим.
Огрызнулась пернатая и побрела к пню.
Ухватила сверху свежего снежку и клювом защелкала. А снег и вправду там подтухшими томатами отдает. Не обманула рыжая. Нет, ну, есть можно, конечно. Но не то.

– Не согласна я на тот участок! – вернулась к лисе ворона. – Давай мне другой.
– Достала ты меня! – выругалась лиса. – Не будь я сегодня такой доброй, имела бы ты у меня проблемы. Ладно, пробуй здесь, привередливая ты наша!
Лиса услужливо отступила в сторону.
Ворона попробовала снежку в том месте, где лиса до сих пор подъедалась и от изумления чуть на хвост не села. Снег там сладкий оказался, густой, как сгущенное молоко, и с ароматом ягод.
Скрыла ж, однако, ворона свое изумление и с видом эстета-гурмана критически отмечает:
– Ничего так снежок. Может быть. Только шоколаду не хватает.
– Ну, знаешь! – огрызнулась лиса. – Не нравиться – иди ищи свой шоколадный снег сама! Лес большой!

– Тихо-тихо, рыжая. Не кричи. Я не отказываюсь. Только хочу, чтобы все по-честному было. Идем дальше посмотрим, что где имеется. Если уж делить, то знать, что делишь.
И побрели они обе вглубь леса снег в разных местах пробовать. Там, где он залежалый, даже не подходят – старый снег все равно, что прокисшие щи или хлеб черствый. Под елями хвоей отдает – тоже не очень хорошо. Еда ж вам не утенок туалетный!
А там, где открыто, снежок нежный, аж во рту тает. И все бы хорошо, да только он там больше на десерт смахивает. Сладенький, приторный. Кондитерский, одним словом, снежок. А обоим хочется чего-то существенного.

И тут раз – почти что на жульен грибной натыкаются. Видно, в том месте грибница в земле имелась. И снег духу грибного натянул, вкуса набрался. Тут сразу драка меж ними и началась.
– На кой тебе грибы?! Ты же хищница, рыжая! – заорала ворона. – Чур, это мой участок!
– Не тебе то решать, пернатая! Дай, я сама разберусь! Говорю тебе, грибы мои! – возразила лиса.
– Нет, мои!
– С какой стати?
– С такой!
– Это не аргумент!
– А что аргумент?

Действительно, а что может быть аргументом в таком деле? Все субъективно и виртуально. Все мы находимся в плену иллюзий, стереотипов и предвзятостей. Если в чушь верят двое – это уже не чушь, а общественное мнение. А общественное мнение – это сила! Психотерапия обычно ничего сделать не может в таких случаях.
– Давай так. Если угадаешь, какие здесь грибы росли – твой участок будет, – предложила лиса.
Ворона, согласилась, еще раз продегустировала снежок, языком по небу поводила. Говорит:
– Не иначе, белые здесь росли.
– А вот и не угадала, а вот и не угадала! – обрадовалась лиса. – Это шампиньоны!
– Какие шампиньоны?! Шампиньоны безвкусные! А тут белые росли, сто процентов! – закричала на лису ворона.

– Сама ты безвкусная! У шампиньонов вкус тонкий, нежный. Тут он за осень сконцентрировался и в снег перешел. Вот тебе и кажется, что белые росли! Но я-то шампиньоны ни с чем не перепутаю!
– Не согласна! Белые это грибы! Если кто третий твою правду подтвердит, будет твой участок. Нет – мой.
Оглянулись обе по сторонам: где им третьего найти, кто бы их рассудил. А тут как по заказу волк мимо пробегает. Тоже голодный. Лису с вороной увидал – сразу глаза кровью налились. Ему, конечно, лучше б зайца было повстречать. Но на безрыбье и это сойдет. Напрягся серый и уже готов был на добычу кинуться. Да замешкался, решая: кого первого завалить?

Опять дилемма! Сколько она разным глупым созданиям жизни попортила!
Говорят же мудрые: "Не знаешь, кого валить первым – вали, кого ни попадя". Так, не слушаются же глупцы. Думать начинают. А время уходит. И добыча в кусты прячется.
В общем, пока волк думал, ворона его вопросом огорошила:
– Эй, плешивый! Поди сюда. Надо снег попробовать и сказать, чем он отдает: белыми грибами или шампиньонами?
Волк аж дара речи на время лишился от услышанного. Некоторое время в себя приходил, осмысливая, чего ему сказали.
Опять ошибка! Когда тебя мыслить заставляют – это разводка примитивная.

Так не до чего серый и не додумался. Лишь решил, что должен с вороны ответ за оскорбление личности востребовать.
– А че это мы грубим? – предъявил он вороне. – За "плешивого" ответить полагается.
– Расслабься, – невозмутимо прокаркала ворона. – Тут дела поважнее имеются. Мы с лисой снег делим. И у нас принципиальные разногласия.
Волк подошел, заглянул в глаза лисе и обнаружил в них полную невменяемость и неадекватность.
– У-у! Это вас с голодухи так вставило? – поинтересовался он у сумасшедшей парочки. – Или кто с самолета дурь по лесу рассыпал?
– Выводы потом делать будем. Сперва, снегу попробуй, – поддержала ворону лиса.
– Я похож на идиота? – с опаской поинтересовался волк.
– Нет, не похож. Потому мы тебя и позвали.

У волка челюсть отвисла, а лиса этим и воспользовалась. Свернула увесистый ком снега и в пасть тому запихнула.
Сидит волк совсем обалдевший и пытается снег проглотить. А ворона с лисой в нетерпении вердикта ждут.
– Ну, что напоминает?! – в один голос выпалили они, когда волк проглотил последний комочек.
– Рагу из зайчатины... – не смело промямлил серый.
А потом вдруг как бросится в сугроб и давай челюстями работать. В несколько мгновений от большой кучи снега ничего не оставил и уже к другой подлетел. Ест снег так, что лязг зубов по всему лесу разноситься.

Переглянулись лиса с вороной.
– Это была ошибка наша, – заключила лиса.
– Согласна, ошибка, – подтвердила ворона. – Волк плохой судья. Его сознание находится в плену консервативных стереотипов. И, похоже, участок этот более ни тебе, ни мне не принадлежит. Идем отсюда.
– Идем, – согласилась лиса. – Лес большой – снега на всех хватит. Только уже никого в наши разборки подписывать не станем. Хорошо? Снега много в лесу, но козлов в нем еще больше.
– Согласна, – подтвердила ворона.
И парочка отправилась дальше в лес снег делить.

© Dalahan Dalyet. Dec 12 2011

Рецензии к "Вороне и Лиса"

Dalahan : Бедный, бедный Басенник! Знал бы он, во что превратят его произведения неблагодарные потомки! УЖАС! Но весело. (И снова Африка в повествовании упоминается).
Edinet : Сначала я ухахатывался, потом задумался, потом понял, что это натур-учебник по уголовной семантике. А потом ничего не понял, кроме одного: если дурман завладел двумя головами, то и весь лес может с ума сойти. Заразное оно, общественное мнение.
Тень Цитадели : Каверзный замысел и Фантастическое исполнение! Но вот насколько это сказка... Нет, сказка не обязательна... Может, так... Тараканы и у меня аплодируют, но это привычно. А вот когда они смирно сидят сказку слушают... Вот такое объяснение.
Strannik : Гениальный сиквел! Тараканы в моей голове апплодируют стоя!
Лотадан : Когда двое верят в одну чушь – это коллективная галлюцинация. Спасибо Автору за смелость и за присутствие поэзии в тексте.
Smoky : Мнение судьи : Написано хорошо, складно и смешно. Честно! Особенно позабавил момент, когда "живое мясо" в ожидании быть съеденным обнаружило, что Лиса сидит под кустом и "набивает пасть снегом". Живо представилось. Класс! Яркие образы, прекрасно обрисованы. Но, действительно, что же Автор в снег подсыпал, после чего снесло головы всем героям? ;-) А еще интересно, идея была изначально, или Автор по ходу сказки всех с ума свел? И заметьте, опять на почве голода! Нет, не кормят нашего Критика, ох, не кормят.

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!