В центре ее звали Муза.

Мария почуяла слежку. Парень с добрым миловидным лицом уже второй раз попался ей на глаза. Холодок пробежал у нее по спине. В ее случае слежка означала только одно – сейчас ее будут "убирать". Единственное, чего ждут эти люди – наиболее удобного момента, чтобы не делать много шума. Но если Мария покажет, что засекла их, тогда они форсируют события.

"Надо вести себя, как ни в чем не бывало. Я должна спокойно идти, куда шла, и время от времени как бы незаметно озираться по сторонам. Так можно выиграть немного времени... Ага, а вот и еще один", – Мария заметила другого своего преследователя, – "Не переигрывай. Не изображай из себя пижона, увивающегося за юбками".
Женщине захотелось полезть в сумочку и проверить лежащий там пистолет, но она сдержала порыв, чтобы не выдать своего беспокойства.

"Здесь меня убирать не будут", – решила она, – "двор открытый, много окон, выходящих на него. Вот, если я зайду за угол или, чего доброго, зайду в подъезд – тогда все. А ведь мне как раз надо зайти в подъезд!"
Мария проходила мимо третьего последнего подъезда жилой многоэтажки. На свежевыпавшем утреннем снегу виднелись немногочисленные следы прохожих. Всего несколько из них поворачивали и уходили в другие подъезд. Среди прочих она без труда различила след от мужских полусапожек 43 размера с косым протектором.
"Это он!" – пронеслась мысль.

Тот, с кем на встречу шла женщина, был уже на месте. Но сейчас зайти в подъезд она не могла, поскольку сама висела на волосок от гибели и уж тем более не имела права подставлять других.
"Что же делать?!"
Женщина остановилась и нагнулась, чтобы застегнуть молнию на сапоге. Миловидный парень прошел мимо и завернул за угол. Второй тоже куда-то исчез. На улице остались лишь ребятишки, лепящие снеговика, и несколько тетушек с продуктовыми котомками, не спеша идущие по своим делам.
"Неужели, я ошиблась? Нет, надо убедиться".

На всякий случай Мария решила увести возможных преследователей по ложному следу. Она пошла прочь от интересующего ее дома, остановилась у другой многоэтажки и стала прохаживаться зад и вперед, словно ожидала кого-то.
"Нет, я не ошиблась. Вот, другие! И, пожалуй, это уже серьезно!"
Невдалеке, не заглушая мотор, остановилась машина с тонированными стеклами. Из нее никто не спешил выходить. С другой стороны появилось еще двое мирно беседующих мужчин, но – ее не обманешь! – явно наблюдающих за ней.
Это уже было похоже на ловушку! Ей отрезали пути. Теперь, куда бы она не пошла, попадала либо к машине с затемненными стеклами, либо к посматривающим в ее сторону мужчинам.

Произвести выстрел из машины и моментально покинуть место, поддав газу не заглушенному мотору, было бы для них самым удачным вариантом. Мария решила, что так легко они с ней не разделаются, и пошла в другую сторону. Теперь уже не было смысла играть. Идя прямо на мужчин, Мария открыла сумочку и демонстративно запустила в нее правую руку.
"Они знают, что я хорошо стреляю. Стоит любому из них сделать неверное движение рукой, и он будет убит".

Видимо, мужчины это знали и потому, увидев приближающуюся к ним Марию, прекратили разговор и опустили руки. В их глазах появился неподдельный страх.
В этот момент женщина услышала сзади рев мотора.
"Ясно! Будут давить. Примитивно. Не получиться!"
Мария зашла на тротуар с высоким каменным бордюром.
"Клиренс у автомобиля высокий. Но на скорости на бордюр не выскочишь. Если же откроется окно – сразу падаю в сторону в снег и открываю огонь. Жаль, нет второго пистолета! Тяжело с одной руки вести огонь по двум направлениям. А, может, и по трем, если те двое рассредоточатся".

Но машина с ревом промчалась мимо, обдав Марию комьями вырывающегося из-под колес снега. Внимательно следя за ней, женщина на миг упустила из виду других своих противников. Когда она опомнилась, их уже не было.
Теперь надо было действовать быстро! У преследователей явно наметилась неразбериха, они начали делать глупости – это шанс! Женщина выскочила на дорогу и резко остановила проезжающее такси.
– Вам что – жить надоело?! – заорал на нее водитель.
– Школа номер 77! Пожалуйста, быстро! – вместо извинений кинула Мария в ответ, заскакивая на заднее сидение такси.

***

В Центре ее учили:
– Никогда не садись на переднее сидение в такси – машина может оказаться подставной. Садись сзади – так ты сможешь контролировать водителя.

***

– Школа через два квартала. Вы что, пешком не могли дойти? – не унимался подозрительный шофер.
– У меня совершенно нет времени! Пожалуйста, быстрее! – настаивала женщина, постоянно держа руку в сумочке и внимательно следя за мужчиной.
Такси рванулось и свернуло за угол.
"Даже если это и подставное такси, и они услышали, куда мы едем – шанс оторваться еще не потерян!" – прикидывала про себя Мария.
Через несколько поворотов Мария схватила шофера за плечо, отчего тот чуть не вывернул руль, и громко приказала:
– Остановите здесь!
Водитель дал по тормозам, навалившись на руль, а женщина, кинув ему купюру, тут же выскочила из машины.
– Идиотка! – успела услышать она сзади, но ей было все равно.

Постоянно озираясь, она пролезла в дыру ограждения детского садика, вышла с противоположной его стороны и, обойдя несколько домов, укрылась за большим деревом, желая понаблюдать за происходящим во внутреннем дворике того самого дома, к которому так спешила.
"Риск конечно есть", – рассуждала она про себя – "но не могли же они расставить наблюдателей повсюду. И вряд ли сообразили, что меня интересует именно этот дом. Но чего не следует делать – так это заходить в дом через подъезд. Я там крутилась, а они не дураки – могли что-то заподозрить".
Женщина переодела пальто наизнанку, сняла шапку и спокойно направилась через двор к окнам первого этажа.

***

– Света, открой! – негромко прокричала Мария, стуча в окно квартиры.
На стук в окне появилась женщина.
– Машка, ты чего?
– Ключ от подъезда забыла – дай в окно залезу.
– С ума сошла! Я выйду – открою тебе.
– Не надо. Пока будешь выходить... Через окно быстрее.
Мария ловко перемахнула через подоконник.
– Спасибо, Свет. Ты меня выручила.
– Ну, ты даешь! А мандарины по чем брала?
– Ерунда – не самые дешевые. Я пойду – у меня дел невпроворот.
– Ну, давай-давай.

***

На пятый этаж Мария поднималась пешком. В Центре ее учили:
– При выполнении задания не пользуйся лифтом. В последний момент в него может заскочить преследователь, и ты окажешься в невыгодном для себя положении. На лестнице больше места для маневра.

***

Двери открыл муж.
– Ну, как ты тут, дорогой?
– Плохо – ничего не выходит. А ты чего-то долго ходила.
– Прикупила кое-что к празднику. Ты еще не завтракал?
– Нет – тебя жду.
– А куда ты выходил?
– Откуда знаешь?
– Да, так – подумала.
– Выходил – коньячку с кофейком попить за углом. Что-то меня совсем вдохновение покинуло. Не получается рассказ. Сюжет окончательно развалился.

– Ты иди – грей котлеты. А я сейчас тебе кое-что набросаю.
– Что-что?
– Я подарю тебе сюжетец один. Только что мне в голову пришел. Ты потом его распишешь красиво – как ты умеешь. Добавишь, что посчитаешь нужным. Думаю, интересно получится.
Женщина повернула ноутбук и написала первую фразу:
"В Центре ее знали под псевдонимом Муза..."

© Dalahan. Dec 23 2010

Рецензии к "В центре ее звали Муза"

Dalahan : Весело! Тяжело быть женой писателя. Мало того, что нужно выстоять на морозе очередь за мандаринами, надо потом еще домой вернуться, отстреливаясь с двух рук, перемахнуть с котомкой все тех же мандарин через окно, подняться пешком на пятый этаж, накормить мужа-писателя котлетами, а опосля еще и написать фабулу будущего произведения. Работа интересная, но концовка, хоть и попала в тему, несколько разочаровывает. Начало было более обещающим, интригующим. В конце хотелось бы чего-нибудь поинтереснее.
Тень Цитадели : Интересное метание от разведки к раздвоению... Но как сказка... Что-то я оригинальность не распознал. Детективно-приключенческая история, заканчивающаяся ее отсутствием и наличием тяжелой болезни у главной героини. Так как в работе не представлено ни одного подтверждения ее мании преследования, то я вынужден посчитать именно так. Реальность прописана четко. Ни сказки, ни мистики. Даже не могу представить, что тут можно представить подобным образом.
Strannik : Достаточно оригинально, хотя, на мой взгляд, чего-то не достает.
Ellery : Да уж, не фэнтези, а сублимация и вытеснение... Хотя и забавная рассказка.
Лотадан : Понравилась идея. Не то чтобы неожиданно, но оригинально.
StarWarrior : Далеко не сказка...скорее в стиле Гривадия Горпожакса написано.
Smoky : Мнение судьи : Автор с произведением меня сильно огорчили пониманием сразу же, кто Она, и одновременно непониманием, к чему это все? К чему погони и потенциальный отсрел Муз?! Так и осталось неясным.

Оранжевая собака или
Маленькое чудо в один странный зимний день.
На тему "Сияние Рождественских свечей", заданную Победителем Тотализатора N 14 Лотаданом

Не очень приятная сказка
Творчеству сера Чарльза Диккенса скромно посвящается

С утра была какая-то странность с погодой. Сквозь рваные белые облака синело небо, и пробивались солнечные лучи. Тем не менее, обильно падал на землю пушистый снег.
"Слепой снег" – назвал про себя это явление Амадей по аналогии с летним "слепым дождем".
Настроение у Амадея было хорошим, светлым, несмотря на то, что проходящие праздники его все больше и больше разочаровывали – они были скучными, бессобытийными, в общем, неинтересными. Он не сожалел, но сильно огорчался по этому поводу.
"Не все коту масленица", – оставалось ему утешать себя.

Надо отметить, что Амадей не мыслил своего существования без праздников. Он их любил и всегда связывал их с каким-нибудь ярким, запоминающимся действом, в котором обязательно должен был принять личное участие. Но эта зима складывалась для него неудачно. Любимая планета Меркурий вошла не в ту фазу, и, как результат, все попытки организовать что-нибудь веселое для себя и других, как он ни старался, ни к чему не приводили.
"Да, уж! Если Меркурий не в своей фазе – ничего путного не выйдет. Сиди дома и читай книжки", – сокрушался он.

Вот, Амадей и сидел дома. День, другой, третий... Только долго выдержать такое однообразие он не мог.
В утро того дня, про который пойдет речь, когда на улице начал падать странный "слепой снег", он заставил себя тщательно побриться, одеться "с иголочки" и выгнал себя из дома. Буквально выскочил, что называется "куда глаза глядят". Мыслей, что делать дальше и куда идти, у него не было никаких. Немного подышав морозным воздухом, он решил на удачу позвонить кому-нибудь. Первому попавшемуся.

"Если гора не идет к Магомету, Магомет пойдет к горе", – пробежала в голове мысль, – "Гору выберем случайно... и будем надеяться, что не ошибемся. В конце концов, должен же этот гадский Меркурий, наконец, попасть в нужную мне фазу!"
Пробурчав какое-то заклинание, мужчина, не глядя, произвел магическую манипуляцию со своим телефоном и нажал кнопку вызова. Не удержавшись, он все же кинул мимолетный взгляд на экран, чтобы узнать, кому звонит.
"Неонила... Черт! Проклятый Меркурий!" – выругался про себя Амадей, увидев, чей номер набирает, но сбрасывать вызов было уже поздно.

– Алло! Это ты, Амадей? Как я рада тебя слышать! Как твои дела, милый мой друг? – послышался в трубке звонкий женский голос.
– Приветствую тебя, Нила! Прекрасно праздную! – соврал мужчина. – Вот думаю, что бы еще такое веселое придумать. Как ты?
– А я плохо! – в отличие от него начала жаловаться женщина в трубке. – Скука невыносимая! Ничего интересного. Даже поговорить не с кем. Дураки и клиенты не в счет. Ты запропастился куда-то. Взял бы да приехал – может, хоть малость развеселил бы старую ведьму.
– Ты это кого так называешь?
– Кого-кого – себя, естественно.
– Ну, уж нет. Если еще раз про себя такое скажешь – не приеду.
– Все-все-все! Считай, что я ничего не говорила. Только приезжай! И уже!

Немного почертыхавшись, Амадей прикинул, что позвонил он, пожалуй, не самым неудачным образом. Неонила – хоть и ведьма, но человек крайне полезный, веселый и, что немало важно, добрейшей души (как это не странно звучит). Как раз сейчас она ему и пригодилась бы. Да-с.
Закончив разговор, мужчина набрать номер спецзаказа магического такси и попросил прислать вишневый "вольво" и непременно с блондинкой за рулем. Он еще прятал в карман телефон, когда заказанная машина подрулила к обочине. Амадей убедился, что шофер правильный, и только тогда залез на заднее очень мягкое сиденье светлого, слегка салатового – как он любил – тона.

Говорить, куда ехать, у волшебников не было принято, потому блондинка-шофер без расспросов надавила на газ, едва не взлетев вместе с машиной и пассажиром над слегка подмерзшей дорогой. Машину она вела очень аккуратно, но при этом невероятно быстро, умудряясь, не нарушая правил, обгонять всех, кто всего на несколько мгновений появлялся впереди перед ними.
А с неба, лишь едва затянутого совершенно не снежными облаками, продолжали медленно падать красивые белые хлопья.
"Все-таки прекрасная пора года – зима! Почему не все это замечают? Почему люди зимой такие грустные?" – думал Амадей, любуясь красотой заснеженных улиц, по которым они проезжали, и с презрением косясь на скучных мрачных прохожих, спешивших по своим делам.

"Потому что не у всех есть такое теплое "вольво", как у тебя! И с такими мягкими салатовыми сиденьями!" – прогремело у него в голове.
Амадей вздрогнул, но не удивился. Обдумав услышанное, он возразил:
"Это не аргумент! У тебя тоже нет "вольво", но ведь ты рад зиме!"
Внутренний голос не счел нужным отвечать на реплику и тем сильно задел Амадея. Мужчина хотел, было, обидеться, но голос зазвучал вновь:
"Тебе бы все веселиться да веселиться! А о душе подумать?"
"У тебя претензии к моей душе? Нет, ты говори на чистоту!"
Голос опять выдержал небольшую паузу, но все же ответил:
"К твоей – пока нет. Пока... Но иметь чистую душу – этого мало. Я не для того тебя создавал! И жду от тебя большего".

"Догадываюсь, что ты мне скажешь дальше".
"Догадывайся. Это твой удел. А я скажу прямо. Мало иметь чистую душу, веселиться и радоваться самому. Мне нужно, чтобы вы дарили радость друг другу. Радость бытия в каждом его мгновении. Только тот мне мил, кто не только блажен сам, но и чье имя, многократно отражаясь светом благости в сердцах других, заставляет их, в свою очередь, ставать блаженными. А уж если говорить про тебя, то в этом еще и сила твоих чар, как ты, наверное, догадываешься".
"Ты будешь смеяться, но я знал, что ты все это мне сейчас скажешь".
"Смейся на здоровье. Мне все равно", – голос стал явно терять интерес к беседе, – "Поглядим на тебя дальше".

В голове Амадея воцарилась тишина, а на сердце заскребли кошки.
"Умеет же он настроение портить! Но ему ли не знать, что моя сила, в том числе, и в моем настроении! Как я буду дарить благость другим, если мне самому его испортили?"
Мужчина попросил девушку остановить, вышел из машины и дальше пошел пешком.

***

Зима разгулялась по-настоящему. Мороз разрисовывал окна домов, снежинки выплясывали на лету залихватский танец, вьюга подшучивала над людьми, запуская стужу им за воротники.
"Вот уж, у кого сегодня действительно хорошее настроение – так это у погоды!" – завидовал Амадей, – "Только все это пустое – все равно никого не радует, и потому скоро закончится. Людям подавай сырость и слякоть. Они им больше подходят – лучше тоскуется. И даже теплое лето их интересует лишь постольку, поскольку оно быстро кончается, и потом можно сидеть и горевать до следующего тепла, вспоминая... Дари им, говорит, радость! Ага! Подаришь им радость!.."

Оставшийся путь к дому Неонилы лежал через заснеженный скверик. Амадей шел совершенно удрученный и сокрушался всему, что попадалось ему по дороге. Опрокинутые урны, поломанные лавочки, заехавшие на тротуар автомобили невероятно злили его. И это для него было самым страшным. Злость окончательно лишала его сил.
А больше всего он злился на попадавшихся ему людей. Он не терпел мрачных, погруженных в свои мелочные – как он считал – дела представителей рода человеческого.
"Они не достойны счастья! Беды – их удел. Им нравиться с ними бороться и упиваться своим несчастьем! И на смену всякой беде приходит им новая", – бурчал он про себя, – "Ага, вот и еще один страдалец!"

Как раз в тот момент Амадей проходил мимо очередной лавочки, и обратил внимание на человека, сидящего на ней. Это был средних лет мужчина, весьма скромно, но опрятно одетый, на лице которого запечатлелась щемящая печаль с налетом отчаяния. Рядом копошилась маленькая девочка, неуклюже пытающаяся слепить из снега подобие уродливого снеговика. Рука мужчины была запущена в карман куртки и что-то нервозно там нащупывала.
"Ого! Это уже становиться интересно!" – Амадей остановился и уставился на незнакомца, – "У него в кармане пистолет. И, похоже, он собрался стреляться".
Помедлив в нерешительности, Амадей подсел к незнакомцу.

– Простите, а какой модели у Вас "браунинг"? – поинтересовался он у мужчины на лавочке и, не дожидаясь реакции, продолжил. – Подождите. Позвольте, я угадаю сам, – Амадей закрыл глаза, протянул ладонь к карману незнакомца, немного подумал и, оживившись, заговорил снова. – Не может быть!.. Это же раритет! Модель М1900... Где Вы его достали? С Вашего позволения, я бы у Вас его купил! – Амадей немного замялся. – В данный момент, правда, большими деньгами не располагаю... Но если Вы согласитесь пройти со мной буквально двести метров – деньги будут. Обещаю! Цена Ваша, и ее размер меня не интересует.

Незнакомец поднял на Амадея страдальческие глаза и глухим голосом ответил:
– Тебе чего надо? Иди своей дорогой. Я тебя не трогаю – не трогай меня!
"Грубо", – констатировал про себя Амадей, но не обиделся. Видимо, его сегодня уже достаточно позлили для того, чтобы он мог на кого-то обижаться.
– Да ладно Вам! Уймитесь! Грубить потом будете и кому-нибудь другому. Я Вам дело предлагаю. Понимаете, у меня коллекция оружия – это мое хобби, несмотря на то, что оружие я, в общем-то, не терплю. А первая модель знаменитого "браунинга" – это для меня настоящая находка!
Эти слова не успокоили незнакомца – он стал еще нервознее дергать рукой, запущенной в карман. Амадей заметил это и решил разрядить обстановку.

– Вот что. Идемте – пропустим по стаканчику чего-нибудь согревающего. Я, с Вашего позволения, ставлю. И в спокойной обстановке обсудим наши дела. Эта девочка с Вами?
При упоминании о девочке незнакомец напрягся, и слезы чуть не брызнули у него из глаз.
– Ну-ну-ну. Успокойтесь. Что это с Вами?
Незнакомец с трудом процедил сквозь зубы:
– Это моя дочь.
– Замечательно! Девочку я угощаю мороженым!
– Идите прочь! Убирайтесь! – собеседник с такой ненавистью сверкнул глазами, что Амадей едва не опрокинулся с лавочки.

Не известно, чем бы закончился их диалог, если бы его не прервала юная особа, о которой говорили. Закончив лепку снежного уродца, она подбежала к лавочке:
– Папа! Папа! Я слепила! Ты видишь его? Какой он – настоящий снеговик? Расскажи мне о нем!
– Да, дочка! Ты слепила настоящего снеговика! Ты умничка!
Амадей, вскользь глянув на девочку, тут же понял, что она слепая.

***

В кафе было тепло и безлюдно. Амадей провел Михаила – так представился по дороге незнакомец – с его дочкой Марией к свободному столику в углу и подозвал жестом девушку из-за барной стойки.
– Михаил, Вы какие вина предпочитаете: Чили, Португалия, классическая Франция? Если хотите, мы попросим подогреть.
– Мужик... если уж ты меня суда затащил... сто пятьдесят водки... и не выпендривайся. Дочке мороженое – как обещал.
– Понял... Девушка, два по сто пятьдесят и мороженое. Еще шоколадных конфет и фрукты.
– Какие фрукты?
– Какие есть – все несите.

Амадей, улучив момент, когда Мария занялась ощупыванием ватного Деда Мороза под синтетической елкой, принялся допрашивать Михаила:
– А теперь рассказывайте: почему Вы собрались стреляться? Решили бросить свою слепую дочь на произвол?
– С чего Вы решили, что я собрался стреляться?
– Я все вижу.
– Экстрасенс, что ли?
– Типа того.

Принесли водку и сладости. Михаил без лишних церемоний взял свой стакан и тут же его опустошил:
– Ты, я вижу, любитель покопаться в чужом горе? Ладно. Мне уже все равно – расскажу... Я один у нее, понимаешь. Она слепая от рождения. Матери нет... Мне предлагали отдать ее в интернат для слепых детей, но я не соглашался – воспитывал ее сам... Дарил ей все возможные радости, какие только был способен придумать. Жил только для нее, – слезы полились у Михаила из глаз. – Мы были по-своему счастливы... Она не видела мир, но я ей рассказывал о нем... Рассказывал только самое красивое.
– Понятно.
– Да. Ничего тебе не понятно!.. Теперь я безработный! Понял ты?! Я никто! Без гроша!.. Сегодня наш последний день... Я отвожу ее в интернат... И больше меня не будет у нее!

Амадей подсунул Михаилу свой стакан, и он тут же был опустошен.
– Вы решили покинуть этот мир. Я все-таки еще не совсем понимаю почему?
– И не поймешь!!! Пей себе и дальше свои чилийские вина!.. Я не хочу, чтобы моя дочь узнала, что ее отец стал нищим бомжом! Пусть живет в интернате и помнит меня таким, каким я для нее был все это время! Если Бог есть, он позаботиться о ней лучше моего!
– Тихо-тихо. Не нервничайте так. Один вопрос. Мне показалось... повторяю, мне показалось... что там, в скверике, Вы не собирались отводить ее в интернат. Вы не просто хотели застрелиться сами, но... была мысль застрелить ее первой, а лишь потом наложить руки на себя.

Глаза Михаила злобно сверкнули:
– А ты проницательный, гад. Видать, действительно экстрасенс.
– Типа того. Отвечайте.
– Собирался, сволочь. Собирался, – процедил Михаил. – Но этого ты уж точно не поймешь...
– Пойму. Говорите.
– У тебя нет детей... Если бы были, ты бы знал, как больно оставлять калеку в этом мире, зная, что никто больше о ней не позаботиться так, как ты... Никто больше не расскажет ей добрую сказку перед сном... Никого больше она не будет ждать вечером, прислушиваясь к звукам на лестнице, так, как тебя...

– Ну вот, видите, – оживился Амадей, дослушав изрядно охмелевшего собеседника, – Вы очень связно все объяснили, – он вынул телефон из кармана и позвонил. – Неонила, я скоро буду... Минут через пять... Только я не один – со мной будут мои друзья... Какие клиенты?.. Повторяю, мои друзья!.. Меня не интересует, что ты там видишь... Давай не будем ссориться, еще не повидавшись.
Амадей дождался, пока девочка съест заказанное мороженое, сгреб все принесенные конфеты и фрукты в кулек, подхватил под локоть пошатывающегося Михаила, взял за руку Марию и повел своих новых знакомых через парк к дому Неонилы.

***

Неонила встретила своего друга с теплым радушием.
– Амадей, милейший мой друг! Как я рада тебя видеть! Немедленно раздевайся сам, раздевай своих друзей, и идемте пить чай. У меня припасен для такого случая настоящий пирог с вишнями и, если я не путаю, твои любимые конфеты "Грильяж".
Неизвестно по какой причине Неонила назвала себя в разговоре с Амадеем "старой ведьмой". Но на вид это была молодая – лет двадцати восьми (не больше!) – очень интересная во всех отношениях особа, живая, говорливая, но при этом очень душевная и мягкая. Она занималась мелкой колдовской практикой – не из-за денег, в них она не нуждалась, а от нечего делать – и проявляла чудеса общительности.

Новоиспеченные друзья Амадея обеспокоили Неонилу. Едва глянув на слепую девочку, она отвела его в сторону и шепотом сказала:
– Послушай, это не мой профиль. Я – не целительница, а ведьма! Приворожить кавалера, предсказать будущее на ближайший уикэнд – пожалуйста. Помочь с финансами, наконец!.. Кстати, вижу, что как раз тебе это нужно... Но исцелить слепую я не могу! На кой ты их ко мне привел?
– Извини, дорогая. Наверное, я был не прав. Но я не мог иначе. К тому же считай, что у меня есть в этом деле еще и свой шкурный интерес.
– Ладно, идем...

Оторвавшись от Амадея, Неонила все свое внимание направила на девочку.
– И как нас зовут?!
– Меня зовут Мария, – девочка протянула руки и стала ощупывать ведьму, подставившую ей свое лицо.
– Идем пить чай, Мария. Ты же любишь пирог с настоящими вишнями?
– Да, очень люблю, добрая тетя Неонила!
Ведьма покосилась на Амадея и тихо прошептала:
– Меня редко называли "доброй" – это дорогого, оказывается, стоит. Приятно...

Хозяйка провела гостей в большую комнату и, усадив их в кресла и на мягкий диван, тут же поспешила налить всем настоявшегося чая из изящного фаянсового чайничка и разложить по тарелкам большие куски пирога.
– Сама пекла, – приговаривала она, – тесто ванильное. Угощайтесь, пожалуйста. Особенно ты, Мария. Кстати, тебе еще не дарили подарки на эти праздники? Тогда я сделаю тебе подарок – у меня есть большая плюшевая собака.
– Собака?! – с восторгом воскликнула Мария. – А какого она цвета?
– Цвета? – удивилась Неонила. – Оранжевого.
– Боже! Оранжевый цвет такой теплый! Спасибо тебе, добрая тетя Неонила!

Чаепитие проходило радостно для всех, кроме отца девочки. Тот окончательно сник под действием большой дозы принятого ранее спиртного и обмякший сидел в кресле, безвольно уставившись в пол и борясь со сном. Неонила отвлеклась от разговора с Марией, подошла к Амадею и зашептала ему на ухо:
– Это ты отца так напоил? Он даже в кресле с трудом сидит.
– Пусть лучше так, чем в сквере на лавочке с рукой, запущенной в карман куртки.
– А что у него там в куртке?
– Заряженный браунинг... Неонила, ты представляешь, первая модель! 1900 года. У меня такого еще нет! Ума не приложу, где он его взял. Но я обязательно его выкуплю!
– Фу! Гадость! Не люблю оружие.

Амадей запихнул в рот конфету "грильяж" и отхлебнул из чашки горячего ароматного чая. Мария к этому времени уже успела расправиться со своим куском пирога и с радостью и благодарностью принялась за второй, предложенный "доброй тетей Неонилой". Она ела пирог с детским азартом и при этом все время принюхивалась к невероятно волнующему ее запаху живой елки в углу.
Пододвинув поближе к Марии вазочку с конфетами и дав ей их нащупать, Неонила вальяжно устроилась на просторном диване с мягкими подушками и принялась расспрашивать Амадея о его делах.

– Ладно, давай – о себе рассказывай! Чем интересным сам занимаешься сейчас?
Амадей отхлебнул чая, попробовал пирог и принялся разворачивать очередную конфету.
– Ты не поверишь, ничем интересным сейчас не занимаюсь. Я тебе соврал, сказав, что прекрасно отмечаю праздники. На самом деле изнываю дома от скуки, так же, как и ты. Если, конечно, ты тоже мне не соврала.
Неонила громко хлопнула себя по ноге.
– Вот, те на! И это говорит балагур и весельчак – добрый волшебник Амадей!
Михаил что-то пробурчал и затих, окончательно свесив голову.

Неонила пошла в настоящую атаку.
– Так, говори: кто она?! Я оторву ей ноги и назад вставлять не стану!
Амадей чуть не подавился недожеваной конфетой.
– Ты про кого?
– Та, из-за которой ты сейчас сидишь передо мной скучный и рассказываешь ужасные вещи – что невесело, как всегда бывало, проводишь праздники! Этого я совершенно не ожидала от тебя услышать!
Девочка Мария, заинтересовалась их разговором и, забыв об угощениях, принялась внимательно ловить каждое слово. Амадей собрался с мыслями и поспешил успокоить свою подругу:

– Нет-нет. Это совсем не то, что ты подумала. Никому не надо отрывать ноги. Просто у меня началась полоса творческих неудач. Я задумывал ряд интересных, на мой взгляд, проектов на эту зиму, но все они рассыпались. Вот я расстроился и решил временно устраниться от дел. Кстати... – он несколько смутился и с выражением просьбы посмотрел на Неонилу. – Ты бы не могла мне помочь?.. Только не подумай, что я специально из-за этого тебе позвонил. Я сначала позвонил тебе, а лишь потом подумал.
– Ну-ну, и чем я могла бы тебе помочь? Впрочем, не отвечай – я знаю, тебе нужны деньги.

– Как это ни противно, Неонила, но они у меня действительно кончились и в ближайшее время не появятся.
Хозяйка всплеснула руками.
– И это мне говорит волшебник! Сапожник без сапог! Другим помогает направо-налево, а у самого нет ни гроша!
– Да, уж. Представь себе. Все дело в Меркурии – он не в фазе.
– Чего?! Какой Меркурий? Скорее Венера какая-нибудь в самой что ни на есть фазе вытянула у тебя все до копейки и еще хочет! Ох, доберусь я до нее – оторву ноги! И не проси!

– Никакая Венера тут ни при чем. Венера, если ты забыла – это вторая внутренняя планета нашей Солнечной системы. В астрологии планета благодетельная. И к тому же на меня она абсолютно не влияет.
– Лекции будешь читать на "Битве экстрасенсов". Я не про планету говорю.
– Короче, Неонила, подкинешь денег?
– Да уж, конечно, подкину! У меня еще не такие, как ты, просили. Я работала казначеем у самого короля Артура!
– Да-да. Это герой древнего рыцарского эпоса. Знаю.
– Это для таких олухов, как ты, он герой эпоса!

Мария вклинилась в разговор:
– А мне папа читал про короля Артура. Я знаю – он собирал при своем дворе благородных рыцарей Круглого стола. А стол был у них круглым, чтобы никому не было обидно за ним сидеть.
– Вот видишь, неуч! Даже девочка знает... Тебе сколько надо?
– Ну, с учетом всего ближайшее время планируемого... тысяч двадцать.
– Чего тысяч двадцать?
– Да чего угодно, только не местного разлива. Я все верну.
Неонила подняла руки в театральном жесте.

– Это он потомственной ведьме со стажем, работавшей казначеем еще...
– При короле Артуре, – подхватил Амадей.
– ...собирается деньги возвращать?! Ты умом тронулся?! Кстати, про какие такие свои планы ты тут заикнулся?
Амадей развернул третью конфету.
– Да, в общем-то, я пока сам не знаю всех своих планов. Люблю импровизацию. Но вот прямо сейчас, например, у меня родилась идея: сводить Марию на каток. Сегодня ж праздник.
Неонила вскочила с дивана и, оказавшись подле Амадея, зашептала ему на ухо:
– Ты что?! Как ты собираешься слепую девочку на каток вести? Да еще с пьяным папашей?!

– Нормально собираюсь, – громко ответил Амадей и обратился к девочке. – Мария, ты умеешь кататься на коньках.
– Нет, – ответила ошарашенная девочка.
– А хочешь научиться? Мы будем кататься вместе, я буду все время держать тебя за руку.
– Очень хочу! – радостно выкрикнула Мария.
– Вот, видишь, – обратился Амадей к Неониле, – девочка очень хочет.
– А папа тоже будет кататься с нами? – поинтересовалась Мария.
– Конечно, будет. Только, наверное, не сразу. Он сейчас немного устал. Но когда отдохнет, обязательно станет вместе с нами на коньки.

– А где катаются на коньках? – с волнением спросила Мария.
– На катке. Это большой такой зал. Там много детей, они все на коньках. А еще там есть буфет, где продают детям лимонад и пончики.
– Я хочу, я хочу! – захлопала в ладоши девочка.
– Вот и прекрасно! Собирайся, Неонила. Нам надо еще заехать – купить всем коньки. Ты спрашивала, зачем мне нужны деньги? Вот, в частности, и для этого тоже.
– И мне собираться?! – Неонила вытаращила на Амадея глаза.
– Да-да. И побыстрей! А то каток закроется – сегодня праздничный день. Мы едем все!

***

Михаил протрезвел лишь тогда, когда его выволокли на лед, и он тут же рухнул на холодное и твердое. Открыв глаза, он увидел перед носом стройные женские ножки, облаченные в белые ботиночки с металлическими коньками. Михаил поднял глаза и встретился взглядом с очаровательной женщиной, а точнее – ведьмой.
– Ну, и? Мы уже хорошо себя чувствуем? – игриво-сочувственно спросила она.
– Где дочь? – ответ на этот вопрос сейчас больше всего интересовал Михаила.
Неонила небрежно оттопырила пальчик и указала на катающуюся парочку: взрослый мужчина и крепко ухватившаяся за его руку маленькая девочка. Девочка пребывала в восторге и беспрестанно громко смеялась.
– Она же упадет! – отец в ужасе попался встать, но его ноги разъехались в разные стороны, и он опять упал.

– Конечно, упадет. И не раз, – подтвердила ведьма. – Она уже раз семь падала. Но ей нравиться. Ребенок, однако...
– Кто вы такие? – с мольбой в глазах спросил Михаил.
– Какая разница? Относитесь ко всему проще, – пожала плечами ведьма и помогла ему встать.
– Давайте кататься. А то на Вас уже обращают внимание. Здесь, знаете ли, пьяных не приветствуют.
Михаил только сейчас заметил, что он без куртки, и сильно забеспокоился.
– Где моя куртка?!
– Верхнюю одежду мы оставили в гардеробе.

– Где?!
– Да успокойтесь. Если Вы вспомнили о своем пистолете, то он у меня дома. Уж простите, что пошарили в Вашем кармане. Но отправляться сюда с огнестрельным – заряженным, замете! – оружием мы Вам не могли позволить. Кстати, Амадей рассказал мне о своем предложении относительно этой игрушки, которое он Вам сделал. Я уполномочена заявить, что предложение это остается в силе. Цена нас не волнует. Аванс мы уже положили Вам в куртку на то место, где лежал револьвер, в виде пачки банкнот. Величину остатка назовете сами. Впрочем, если Вы откажетесь от сделки, мы вернем Вам Вашу игрушку. Только позже. Аванс можете не возвращать. Возвращать деньги ведьме – плохая примета.

Кругом было море огней, играла музыка и красовались развешенные повсюду праздничные гирлянды. На катке царила радостная атмосфера: слышались смех, визги, детские крики восторга. Михаил, поддерживаемый Неонилой, настойчиво стремился прорваться сквозь плотный хоровод катающихся к своей дочке, которую он, то обнаруживал в толпе в паре с Амадеем, то терял обоих из виду. Но сделать это оказалось непросто. Их с Неонилой множество раз сшибали с ног и не давали двигаться туда, куда им было нужно. Даже, когда толпа временами расступалась пред ними, угнаться за Марией – задача была не из легких. Амадей слишком ловко скользил по льду, проворно всех обгоняя, и тащил за собой на удивление уверенно стоявшую на коньках девочку. Мария все время кричала от восторга. Ее незрячие глаза были широко открыты и бегали из стороны в сторону так, что несведущий наблюдатель никогда бы не догадался, что девочка слепая.

После долгих мучений и множества болезненных падений Михаил с Неонилой все же настигли свою цель, едва не столкнувшись с ней. Лишь в последний момент Амадей отвел девочку в сторону от летящего на нее папы.
– Мария, ты как? – тут же принялся расспрашивать Михаил, на всякий случай, ощупав дочку – цела ли она?
– Папа! Папа! Здесь так хорошо! Я так счастлива!
– Ты падала?
– Да! Это так здорово!
– Ничего себе здорово... – отец с упреком посмотрел на Амадея. – Послушайте, Вы, наверное, забыли, что имеете дело с...

Он хотел сказать "калекой", но Амадей не дал ему договорить.
– Прошу простить. Я немного устал, катаясь с Вашей дочерью. А Вы уже пришли в себя, так что давайте поменяемся. Теперь Вы с ней покатайтесь, а я пойду – выпью чего-нибудь прохладительного в буфете, с Вашего позволения. Кстати, Мария, на удивление, твердо стоит на коньках – можете особенно за нее не беспокоиться. Главное, поменьше падайте сами.
Амадей передал руку девочки ее папе, а сам, ловко всех огибая, метнулся к выходу с катка. Неонила, видимо, тоже не горела желанием продолжать толкаться и падать на лед, поэтому, мило улыбнувшись девочке и Михаилу, помахала им ручкой и последовала за Амадеем.

***

Амадей залпом опустошил бокал лимонада.
– Фух! Замучил меня этот ребенок. Тяжелая, оказывается, это работа – детей развлекать.
– А ты как думал! – ехидно подтвердила Неонила. – Вот я помню...
– Да-да. При короле Артуре ты была не только казначеем, – ехидно перебил ее Амадей. Толстый грейпфрут тут же полетел ему в голову, но он ловко уклонился.
– Нила, вместо того, чтобы разбрасывать фрукты, лучше закажи еще лимонада, мороженого и конфет. Сейчас придут наши "фигуристы", и их нужно будет угостить.
– Ишь ты, какой заботливый! – фыркнула ведьма, но последовала совету и подозвала официантку.

– Девушка, нам четыре порции мороженого, еще лимонаду, конфет и фруктов. Да,и сразу счет! Люблю, когда мне счет приносят заранее, – напомнила она Амадею, едва официантка удалилась. – А ничего мы сегодня развлеклись! Правда, все тело болит. Я пока этого Михаила на ноги поставила – кстати, пришлось изрядно поколдовать, чтобы его протрезвить! – раз десять на лед плюхнулась. Но мне развлечение понравилось. Это ты хорошо придумал с катком.
– Можем, заведем традицию? – предложил Амадей.
– Нет! Никаких традиций! Терпеть не могу ничего запланированного. Как ты говоришь, люблю импровизацию. Вот сегодня она у тебя получилась на славу.

Официантка принесла заказ и положила на стол счет. Неонила кинула на него взгляд и чуть не взорвалась от ярости:
– Это что такое?!
– Простите, что? – испугалась официантка.
– Что Вы здесь написали? Какие у Вас тут цены проставлены?!
– Нормальные цены. А что Вас не устраивает?
– Вы мне не хамите! Я знаю Ваши цены! В будние дни они у Вас в полтора раза меньше!
– Правильно. Но сегодня мы торгуем по праздничным расценкам.
– Это кто Вам сказал, что в праздники расценки должны быть выше?!
– Послушайте, Вы на меня не кричите. Если Вас что-то не устраивает, я могу все это унести. А жалобы пишите в письменном виде нашему директору.

Гнев настолько охватил Неонилу, что она не сразу нашлась, что ответить.
– Сейчас я разберусь и с Вами, и с вашим заведением, – наконец вымолвила она и, сощурив глаза, устремила взгляд куда-то вдаль.
Официантка лишь фыркнула в ответ и удалилась, нервно виляя бедрами. Ведьма сконцентрировалась на колдовстве и полностью погрузилась в себя. Амадею даже показалось, что у нее из глаз стали вылетать искры.
– Нила, Нила! Успокойся. Ничего не делай! Вернись! – попытался он предотвратить нечто страшное, о чем лишь догадался.
Но было поздно.

Неонила пришла в себя и спокойно, даже с легкой улыбочкой, оглянулась по сторонам. Все было, как прежде. Играла музыка, дети пили лимонад, чуть ниже за парапетом кружились по ледяному полю счастливые люди.
Амадей с облегчением выдохнул:
– Фу! Пронесло.
В этот момент к ним вернулась уже знакомая официантка, взяла ей же оставленный счет, внимательно его изучила, достала из передника деньги и, отсчитав нужную сумму, положила ее перед Амадеем.
– Сдачи не надо.
После чего удалилась.

Амадей удивленно посмотрел на оставленные деньги в сумме, даже несколько превышающей счет, потом на довольную ведьму и понял, что "не совсем пронесло".
– Надеюсь, это все, Нила? Продолжения твоей мести не будет?
Но Неонила лишь довольно сверкала глазками и не отвечала.
"Это плохо!" – подумал Амадей.
Музыка на миг замолчала, и в динамиках раздался радостный призыв к посетителям:
– Дорогие гости! Сегодня в нашем заведении проходит праздничная акция! Всем посетителям раздаются подарки! Детям – конфеты, торты и фрукты! Каждому взрослому посетителю – по бутылке шампанского! Кроме того, приобретенные сегодня абонементы будут действительны для Вас еще целых три дня! И все эти праздничные дни вас будет ждать у нас множество подарков! С Праздником вас!

Музыка заиграла дальше.
Неонила подхватила фужер с лимонадом и громко провозгласила тост:
– С Праздником, Амадей!
– С Праздником, с праздником, – вяло отозвался Амадей. – Ты решила разорить это заведение?
– Да о чем ты? Расслабься! Их разоришь! Ага, как бы не так! Это все обойдется им не дороже бампера автомобиля их директора.
– Ну-ну. Ладно. С праздником – так с праздником!

***

А за окном продолжал падать странный слепой снег.
Амадей, успокоившись, что месть Неонилы так безобидно закончилась, выпил еще лимонада и почувствовал себя невероятно счастливым. Ему стало так хорошо, как редко бывало. Он знал, что в такие мгновения к нему приходит сила, и тогда он способен творить настоящие чудеса. Пусть не очень масштабные, но настоящие.
А Амадей очень любил чудеса. Без них он просто не мог!
"Меркурий! Похоже, сегодня он, наконец, вошел в нужную мне фазу".

***

Появились Михаил с Марией. Папа девочки нес свои и дочкины коньки в руках, лицо у него было испуганное.
– Что случилось, Михаил? Вы уже накатались? – озабоченно поинтересовался Амадей.
– У Вас есть телефон? Вызовите врача! С Марией плохо... – трусящимися губами вымолвил отец.
– Да, что такое? Что с ней?
– Она говорит, что у нее болят глаза! У нее такого никогда не было! Еще она говорит, что у нее кружится голова и что... и что она сходит с ума!.. Вызовите врача, пожалуйста! Скорее! – взмолился Михаил.

Амадей глянул на девочку и обратил внимание на странное поведение ее незрячих глаз. Они метались из стороны в сторону, как будто рассматривая все вокруг и реагируя на происходящее. При этом на лице Марии застыл ужас.
Амадей потянулся рукой к вазе с фруктами, взял мандарин, поднес его к лицу девочки и подбросил вверх. Ее глаза метнулись за ярким летящим предметом и проследили весь его полет вплоть до падения на пол. Девочка при этом пробормотала что-то невнятное:
– Тепло... Оранжевая собака...

Амадей спокойно откинулся назад:
– Вы давно водили дочку к окулисту?
– Какому окулисту?! – зло вскричал Михаил. – Она слепая от рождения! Я же Вам рассказывал!
– После праздников сводите обязательно. Боюсь, еще и детский психиатр понадобится. Ну, да ладно, – Амадей достал из кармана абсолютно черные очки. – Наденьте сейчас это девочке, чтобы она успокоилась. И давайте, наконец, праздновать! Не гоже в Праздник думать о делах и заботах! Правильно Мария?!

© Dalahan Dalyet. Jan 11 2011

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!