Инцидент на "Фиалке".
Участник конкурса "Звезды ВнеЗемелья" 2009

К дальней орбитальной базе "Фиалка" я прибыл лишь к ночи по местному времени. Блок R7, куда направлялся мой челнок, и где не должно было возникнуть проблем со стыковкой, не ответил на мои запросы. Меня не ждали – о прилете не сообщалось – но это все равно было странно.
"Пусть даже все спят, но почему отключен стыковочный автомат?" – недоумевал я. – "Где вахтенный? Перепились там все, что ли?!" – и снова послал запрос.
Но блок R7 молчал.

Покрутившись возле трех заколоченных стыковочных модулей, я стал думать, что делать дальше. В стороне, отбрасывая в пространство огоньки курсо-глиссадных дорожек, сиял навигационными маяками основной терминал базы. Я поспешил к нему. Уже на подлете система автоматической стыковки попыталась перехватить на себя управление моим челноком. В шлемофоне зазвучал синтетический голос виртуальной мадемуазель Натали:
– Хелоу! Вы находитесь в стыковочной зоне терминала UPK орбитальной станции "Фиалка". Рады Вам! Введите, пожалуйста, код доступа к Вашему кредиту и подтвердите перевод в размере одна тысяча пятьсот долларов или одна тысяча сто двадцать евро, или шестьдесят тысяч триста семнадцать рублей, или один миллион двести тысяч семьсот два юаня...

В мои планы не входило платить за стыковку, и я попытался воспользоваться имеющейся у меня приоритетной директивной матрицей. Но она не возымела никакого действия на Натали. Та продолжала бубнить про необходимость перевода денег, ибо в противном случае в стыковке мне будет отказано.
– Черт подери! – выкрикнул я. – Ничего не собираюсь Вам платить!
У Натали был приятный голос, но, как и все автоматы, она оказалась тупой. Попытки же поговорить с кем-то еще не увенчались успехом.
"Видимо, у них тут сегодня был День Базы! Ну, я вам устрою!"

Я блокировал систему автоматической стыковки и, запустив маршевый двигатель, с ревом пронесся мимо основного терминала. В шлемофоне продолжала петь песню безмозглая Натали:
– Скорость опасная. Восхождение сорок пять. Склонение двести. Введите код вашего кредита. Подтвердите перевод... Вы покидаете зону стыковки. Счастливого полета...
– Аревуар, ма шер! Я хотел угостить Вас прекрасным "Пино Менье", но, увы!
Ярко освещенный огнями терминал остался позади, и мой челнок снова очутился в мрачных объятиях космической ночи.
"Что дальше? Неужели на "Фиалке" сейчас в сознании пребывает только одна Натали?"

Я понял, что попал в неприятное положение. Бортовые аккумуляторы уже показывали низкий уровень зарядки, а на подзарядку требовалось топливо, которого у меня оставалось немного. Кретины из центра управления вывели меня не на ту орбиту, и мне пришлось долго искать "Фиалку" самому, сжигая много топлива. Долгое барожирование без подзарядки могло стать плачевным. Но платить за стыковку я не собирался. Мой прилет не являлся частным – это была особая служебная миссия.
Я перевел системы челнока на режим экономного энергопотребления. Погасли лампы освещения, внешние фонари и второстепенные табло. Теперь лишь Луна голубым сиянием освещала через иллюминаторы помещение рубки и проплывающую где-то сбоку громадину орбитальной станции.

Отмечу, что "Фиалка" выглядела со стороны эффектно. Хоть и компоновалась она бессистемно из разношерстных ассиметрично состыкованных модулей и ферм, но полученный результат впечатлял и поражал таинственной красотой и монументальностью. Я увлекся созерцанием и забыл о проблемах.
Не спеша облетая "Фиалку", мой челнок достиг заброшенного сектора базы.
В свое время был принят мораторий на утилизацию и уничтожение орбитальных модулей на Земле и в ее атмосфере в виду небезопасных для экологии работ, проводимых на орбитах. В результате все списываемые модули оставляли на базах и громоздили их друг на друга в так называемых заброшенных секторах до поры, пока кто-то не придумает, что с ними делать дальше. Только сектора разрастались быстрее, чем думали те, кому положено было думать.

В своей модульно-мусорной части "Фиалка" выглядела неприглядно, напоминая гигантскую свалку металлолома. Этот вид совершенно испортил мне настроение, и я вернулся к своим насущным проблемам, теперь уже всерьез подумывая оплатить стыковку на основном терминале. В конце концов, в Управлении мне бы все возместили. Я сделал запрос о состоянии своего счета. Ответ был скор, но огорчителен: "триста сорок два евро".
"Почему так мало?! Должно быть больше! А где командировочные!?"
Я покопался в памяти и вспомнил, что приобрел перед отлетом горнолыжный комплект, гравискутер и два спиннинга с лазерным поплавком.
"Нашел время, когда расточительствовать, кретин! Все! Про платные терминалы можно забыть!"
Почертыхавшись, я принялся вновь посылать запросы, в очередной раз не получая на них ответ.

Собственно, поводом для моего инспекционного полета на "Фиалку" как раз и послужили трудности в переговорах со станцией, которые возникли две недели назад. Доклады от них поступали неясные, связь с базой постоянно прерывалась, а зачастую отсутствовала длительное время. Объяснения приходили невразумительные. База беспричинно отказалась принять несколько грузовых кораблей, готовящихся к отправке, чем поставила под угрозу срыва ряд дорогостоящих проектов. За день до моего отлета связь с "Фиалкой" вновь пропала.
Мне надлежало во всем разобраться на месте и навести порядок, ради чего меня наделили всеми полномочиями вплоть до права открывать ногой любой люк на базе. Только для начала надо было попасть в стыковочный шлюз. А как открывать ногой его, меня в Управлении не научили.

Мысленно распрощавшись с возможностью попасть на "Фиалку" естественным способом, пусть и платным, я стал внимательно рассматривать изображение в иллюминаторе в поисках других вариантов. Но пока наблюдал лишь груды проплывающих мимо конструктивных отбросов.
Многие из примостившихся на свалке модулей были уже ни к чему не пригодными. Другие же выглядели сносно. Запусти в них системы жизнеобеспечения – и там можно было бы жить. Кое-где виднелись надписи на обшивках. Пару раз казалось, что в помутневших иллюминаторах мечутся неясные тени. Здесь вряд ли кто-то был, но, на всякий случай, я снова послал запрос. "Фиалка" молчала.
На исходе второго часа облета станции начала подкрадываться ярость. Все стыковочные узлы отвечали мне тишиной, и лишь мадемуазель Натали пару раз невозмутимо предлагала стыковку за деньги. Конечно, можно было связаться с Управлением, но они, наверняка, задали бы мне вопрос о командировочных. А эту тему поднимать не стоило.

За стеклом иллюминатора в который раз появился заброшенный сектор. Безысходность обостряет внимание, и на сей раз мне удалось прочитать надпись на одном из заброшенных модулей: "Направо от Большого Богомола через три арки".
Что это? Чья-то шутка?
"Тонущий, как известно, хватается за соломинку, а плавающий в пространстве без возможности попасть на станцию ищет некого Богомола", – усмехнулся я и стал высматривать нечто большое и отвечающее требованиям.
Как ни странно, нашел быстро. Немного в стороне из общей кучи отбросов выпирала большая металлическая ферма, по форме напоминавшая огромное насекомое с выставленными вперед зубчатыми лапами. Я направил туда челнок и еще на подлете заметил под одной из лап Богомола подобие коридора в груде металлоконструкций.
"Ого! Похоже на "черный ход" на станцию?"

Оценив ширину пролета, ведущего вглубь заброшенного сектора, и убедившись, что мой челнок вполне способен протиснуться, я пролетел первую арку и попал в кромешную тьму – лунный свет сюда не пробивался. Рискуя посадить аккумуляторы, я включил передний фонарь.
Полет здесь напоминал путешествие по внутренностям развороченного Железного Дровосека. Я пилотировал челнок на самой малой скорости и с большой осторожностью. Тем не менее, несколько раз кровь в жилах холодела, когда я слышал скрежет инородного предмета по обшивке. Челнок миновал еще две конструкции, напоминающие арки. И, наконец, впереди фонарь вырвал из мрака вожделенные контуры стыковочного шлюза.
"Вот он! Черный вход!"

Откроется ли он мне? Ведь множество таких шлюзов остались глухи к моим попыткам попасть на станцию. Усмиряя внутреннее волнение, я послал запрос на стыковку одновременно с сигналом бедствия. Но... чуда опять не случилось.
И тут нервы мои не выдержали! Однажды у меня поломался дверной звонок, и пришлось вешать записку: "Звонок не работает – стучать три раза".
– Сейчас я вам постучу три раза! – зло выкрикнул я и включил двигатели.
Отводя челнок назад и снова посылая его вперед, я трижды клюнул носом в створки шлюза. Третий раз получился особенно "громкий": в рубке сорвалась приборная стойка и закружилась, удерживаемая лишь кабелями. Снаружи тоже что-то оторвалось, и деталь моего челнока проплыла мимо лобового иллюминатора. Я немного подождал и приготовился бросить свой челнок в атаку четвертый раз, как вдруг увидел открывающиеся створки. Поначалу я даже не поверил своим глазам. А потом сердце возликовало.
"Есть контакт!"

Я развернул челнок маневровыми двигателями, вогнал боковой стыковочный блок в раскрывшийся створ шлюза и принялся быстро натягивать скафандр, пока работал компенсатор давления. Куда вел шлюз, было неизвестно, и наличие на мне скафандра могло стать жизненной необходимостью. Дождавшись окончания работы компенсатора, я открыл выходной люк челнока и протиснулся в шлюз, не преминув закрыть его за собой и опечатать кодом.
Запирающая конструкция входного люка на станцию была примитивна и состояла всего лишь из ручного вращающегося крана – неудивительно, что модуль был отправлен на свалку. С другой стороны меня обрадовала возможность самому открыть люк без тупой автоматики и без ожидания, когда мне его откроют с той стороны. Где-то внутри меня пробежало легкое волнение, когда последняя преграда между мной и "Фиалкой", наконец-то, поддалась, и под напором моих рук люк открылся.

Неяркий свет аварийных ламп брызнул мне в глаза. Я увидел слабо освещенные внутренности старого модуля. Похоже, это был грузовой межорбитальный паром где-то на восемь-десять тонн полезного груза. Он был пустой, и лишь несколько свободных контейнеров, потревоженных моим "стуком", плавало по модулю. Людей тоже не было видно, и это немного озадачивало. Вставал резонный вопрос: кто открыл мне внешние створки? Ведь шлюз не был автоматическим.
Я увидел приборную стойку системы жизнеобеспечения и подлетел к ней. Беглого взгляда хватило, чтобы убедиться: все в норме, и я могу разоблачаться. Но спешить не стоило.
"Прежде найду людей. Лучше подстраховаться", – появилась мысль.
Я заметил вход в другой шлюз и уже собирался к нему приблизиться, как вдруг тишину в шлемофоне разорвал резкий голос:
– Что тебе надо?
Голос был женским. От неожиданности я дернулся, потерял ориентацию и забарахтался в пространстве, пока не столкнулся с плавающим контейнером. Его острый угол врезался в стекло моего шлема и проломил его. Я почувствовал хлынувшую внутрь волну запахов, и... снова обо что-то ударился. Через разбитое стекло было плохо видно, а толку от скафандра уже не было, и я снял с себя внешний шлем.

– Мы спросили, что тебе надо? Ты будешь отвечать? – спросил тот же резкий голос.
– Да буду я отвечать! Буду! – прокричал я неизвестно кому. – Но сперва я хочу знать, с кем разговариваю?
Ответ меня потряс:
– У Вас есть две минуты, чтобы покинуть станцию. Потом мы начинаем стравливать воздух.
– Стоп! – закричал я. – Может, поговорим сначала?!
– Кто ты и что здесь делаешь? – настаивал голос.
Я уверенно доложил:
– Офицер Главного Управления IAС. У меня предписание на инспекционную проверку по категории С базы JRT-1453 "Фиалка". Прошу немедленно доложить о моем прибытии начальнику станции или вахтенному офицеру.

Некоторое время в шлемофоне стояла тишина. Наконец, тот же голос ответил:
– Это не возможно.
– Почему невозможно?!
– Считайте, что оно и оно отсутствуют. Но можете говорить со мной.
Казалось, дальше удивляться было некуда. Но, тем не менее, я удивился.
– Поясните, пожалуйста. А для начала все-таки сообщите мне, с кем я разговариваю? Признайтесь, мадам, это не очень вежливо разговаривать, не представившись.
Ответ прозвучал традиционно глупо:
– Признаюсь – невежливо. Потому и собираюсь стравить воздух, если не уберетесь.

– Не надо ничего стравливать, – вынужденно пошел я на попятную, лихорадочно соображая: можно ли стравить воздух в модуле извне? – Не хотите представляться – не надо. Видеть я Вас могу? Если надо, я перейду в нужный отсек.
– Никуда не надо переходить!
– Значит, мы и дальше будем вот так разговаривать?! – я опять разозлился.
– Не хотите – могу стравить воздух.
"Заладила: стравить-стравить!" – чертыхнулся я про себя.
– У меня садятся аккумуляторы и кончается топливо. Я могу произвести зарядку и дозаправку?
– Не можете.
– Почему?
– Глупый мужской вопрос, – услышал я ответ, и он укрепил мою уверенность, что разговор ведется с сумасшедшей.

– Вы предлагаете мне отчалить с пустыми баками и севшими аккумуляторами?
– Уже не предлагаю! Передумала. Висите, где висите. Будете дергаться – стравлю воздух. Очень быстро. Даже не успеете долететь до люка.
– Ага! Значит, я могу считать себя пленником?
– Мы пока не решили!
Разговор явно заходил в тупик, и я попытался задать еще один вопрос:
– Если Вы не хотели, чтобы я сюда проник, зачем нужно было писать про Большого Богомола?
– Не понимаю, о чем Вы.... – отозвалась сумасшедшая после длительной паузы. – Висите тихо на своем месте и не дергайтесь. Мне надо Вас оставить.
Голос умолк и все вокруг погрузилось в тишину.

Я остался один в пустом модуле, и мне стало не по себе. Какая-то сумасшедшая грозила в любой момент стравить здесь воздух, у меня разбит скафандр, к тому же, мне запретили двигаться с места – очевидно, что за мной ведется наблюдение (только какими средствами, и откуда они тут на свалке?). Наконец, я не понимал, зачем вообще оживлены эти списанные модули?
"И что дальше?" – стоял передо мной главный вопрос.
Пока я размышлял, ко мне приблизился один из контейнеров. Я был уверен, что он пуст, и потому меня пробил холодный пот, когда из него неожиданно выглянула чья-то голова. Голова подмигнула. Появившаяся следом рука сначала приложилась палец ко рту, показывая необходимость хранить молчание, затем указала в сторону обнаруженного мною второго шлюза. Затем из контейнера резво вылетел гуманоид в грязном рваном комбинезоне и, приглашая меня жестами, полетел к люку. Понимая, что сейчас не время раздумывать, я поспешил за ним. Тот проворно отвинтил запорный кран, открылась шлюзовая камера, в которую меня чуть ли не силой тут же запихнули.

Все происходило быстро. Не успели мы оказаться в другом модуле, как гуманоид уже тащил меня дальше. Преодолев таким образом еще несколько переходов, мы, наконец, попали в хорошо освещенный отсек, где мой скафандр подхватило несколько пар рук. Меня бережно прислонили к стене, дав возможность застабилизироваться в пространстве. И я осмотрелся.
Мы явно находились во многофункциональном лабораторном модуле, скорее всего, имеющем еще несколько смежных отсеков. Большинство приборных стоек были разукомплектованы, оставшиеся находились в рабочем состоянии. Я заметил множество неизвестной мне аппаратуры и лабораторных приборов, а также заполненные чем-то контейнеры. В отсеке, кроме меня, находилось шестеро людей, и все они были одеты в штатские потрепанные комбинезоны.

Ко мне вернулась уверенность, и я поспешил представиться, в надежде взять инициативу в свои руки:
– Офицер Управления IAС. Кто из присутствующих может доложить обстановку на базе?
Штатские были заметно оживлены моим появлением, но, проигнорировав мой вопрос, начали о чем-то бурно спорить между собой.
– Отлично! Теперь-то наведут порядок!
– Кто наведет? Этот что ли? Да он сам еле живой!
– Надо искать связь с бригадным!
– Иди – ищи! Тебе никто не мешает!
– А прибывший офицер на что? У него, наверняка, есть свои каналы связи!
Все с надеждой посмотрели на меня.

Из смежных отсеков на шум вылезло еще несколько человек. Я оказался в центре внимания и снова попытался настоять на своем:
– Прошу как можно скорее и четче доложить мне обстановку на станции. А потом уж поговорим о каналах связи.
– Что докладывать?! Сам разбирайся, если ты офицер! – взвился один из собравшихся.
– Остынь, Майкл! – осадил его другой и, подплыв ко мне, представился. – Я – Чарли Бенстон, заведующий лабораторным сектором. Я доложу Вам обстановку, но сначала назовите цель Вашего прилета.
Вместо ответа я протянул ему предписание. Чарли быстро пробежал его и поморщился.
– Мы конечно рады, что Вы прибыли. Но... – он не закончил мысль и пристально посмотрел на меня.

– Давайте перестанем темнить, – надавил я. – Чем быстрее мы перейдем к делу, тем будет лучше для всех.
В отсеке снова поднялся шум.
– Какие там дела?! Сучки захватили главный узел управления станцией и заперли всех, кого и где смогли! Нас – здесь!
– Начальник станции – бригадный офицер – изолирован! Мы не имеем с ним связи!
– По нашим сведениям он лишен еды и воды!
Я ничего непонимающим взглядом посмотрел на Бенстона. Тот махнул рукой, заставив всех замолчать, и попытался объяснить ситуацию:
– Женский персонал – их на "Фиалке" десять человек – во главе с главным врачом две недели назад осуществили захват всех узлов управления станцией, включая главную кибернетическую систему.
– Так называемую Натали, что ли? – уточнил я.

– Да, ее. Они блокировали все автоматизированные межблочные переходы. Попеременно отключая в централизованно-управляемых модулях системы жизнеобеспечения, заставили нас разделиться, и изолировали друг от друга. На данный момент мы пленники. Каждый в своем блоке. Можем перемещаться только по сопряженным модулям, переходы на которые не автоматизированы и управление которыми автономно. Все средства связи блокированы.
– Чего хотят дамы? – уточнил я.
– Хорошей взбучки они хотят! – снова заорали вокруг.
Чарли строго на всех посмотрел и восстановил тишину.
– Видите ли, – обратился он ко мне, – я бы очень не хотел, чтобы вся эта история вышла за приделы "Фиалки"...
– Это мне решать, – ответил я деловым тоном. – Но Вы не ответили на мой вопрос.

– Понимаете... – замялся Бенстон, – в чем-то, может быть, они и правы. Дело в том, что наш бригадный несколько крутоват, и, превышая свои полномочия, он нарушал условия контрактов. Офицеры терпят, а гражданские, особенно дамы, бунтуют.
– В чем выражается превышение полномочий, и какие пункты контрактов были нарушены?
– Ну, например, бригадный давно никого не пускает в оговоренный контрактом отпуск на Землю.
– Мотивируя чем?..
– Мотивируя, в первую очередь, интересами дела, которым мы здесь занимаемся, – как-то неуверенно ответил Бенстон.
– И это все претензии? – уточнил я.
– Есть еще всякие мелочи...
– И насколько серьезна ситуация, по Вашему мнению?

– Очень серьезна. "Фиалка" практически полностью автоматизирована. Управление большинством модулей завязано на главную систему, на Натали. Если не договоримся с дамами, у нас нет шансов вернуть управление базой. А они ставят жесткое условие: убрать бригадного с должности и назначить начальником станции другого офицера. Какого – они скажут.
– Идиотки! – заорали в отсеке.
– И как они себе это представляют?! – выкрикнули сзади.
– Пусть, если им невтерпеж, жалуются в Главное Управление! – заявили сбоку.
Я выслушал мнения возмущенных и снова обратился к Бенстону:
– Действительно, почему они не связались с Землей и не сообщили о своих претензиях?
– Связь с Землей и вообще с внешним миром кодовая. Все коды у бригадного офицера Клаяна О'Гавы. Переговоры с Землей могут вестись только, если он откроет внешний канал. А он отказывается. Без кодов можно послать только общий сигнал SOS. Но дамы не торопятся это делать. Где сейчас сам О'Гава, мы не знаем. Они его тоже где-то заперли. А мы сидим тут и ждем, чем это все кончится.

– А почему О'Гава сам не доложил на Землю? Ведь связь с вами долгое время еще поддерживалась с момента начала бунта. Он обязан был доложить. И почему связь с вами сначала была, а потом пропала?
– Когда нас всех отрезали от главных модулей станцией, мы имели доступ к терминалам связи в других модулях. Но имя связь, О'Гава не сообщал на Землю о происходящем, ибо надеялся все уладить сам. А теперь, скорее всего, и он лишился такой возможности. Коды-то у него, но все переговоры здесь ведутся только через Натали. А ее захватили. И, похоже, наши дамы разобрались, как блокируется вся связь на базе. Теперь получается, что и они не могут связаться с Землей без кодов, и О'Гава ни с кем не может связаться без Натали.
– Замечательно! – съязвил я. – Еще один вопрос: почему здесь в заброшенном секторе в нарушение всех инструкций включены системы жизнеобеспечения и находятся люди? Я даже вижу, что здесь ведутся работы. Это тоже дамы виноваты?

Чарли замялся.
– Давайте мы это обсудим после. А еще лучше, если на этот вопрос Вам ответит О'Гава.
– Ладно, – я уступил. – Попав на станцию, я разговаривал с кем-то из дам. Стало понятно, что они контролируют все перемещения даже в отдаленных заброшенных модулях. Более того, они управляют там всеми системами, кроме ручных стыковочных шлюзов. Мне даже грозили стравить воздух.
По отсеку пронесся хохот:
– Идиотки! Ничего они не стравят!
Чарли тоже улыбнулся и пояснил:
– В некоторых модулях, централизованно управляемых, действительно можно поднимать и понижать давление воздуха с главного пульта. Но только не здесь. Если здесь, в заброшенном секторе, что и работает, то только автономно.

– А почему все-таки работает? Это же запрещено. Списанные модули нельзя использовать! – опять взорвался я.
– Распоряжение бригадного. Часть списанных модулей были реанимированы и подключены к общей системе станции по его указанию.
– И Вы, конечно же, не скажете без О'Гавы, зачем? Хорошо. Та дама, что говорила со мной, видела меня. Какие средства наблюдения здесь развернуты?
– В заброшенном секторе установлены ультразвуковые сканеры на внешних обшивках модулей.
– Тоже по распоряжению О'Гавы?
– Да. Нас сейчас тоже наблюдают.
– Черт знает, что!

Наш разговор прервал по громкой связи уже знакомый мне голос:
– Мы так не договаривались, служивый! Тебе никто не разрешал переходить в модуль к другим пленникам! Может, вам всем там отключить электроэнергию?!
По отсеку прокатился ропот недовольства напополам со смехом.
– Да ничего вы нам не отключите! У нас автономные батареи!
– Ваших автономных хватит на сутки! – язвительно заметили из громкоговорителей. – А потом прощайте!
Я поспешил вмешаться:
– Послушайте, сударыня, хватит дурить! Еще раз требую представиться для начала!
– Представиться? А я и забыла, что меня тут не все знают! Да, запросто! Катерина Семенова, главврач станции. Попрошу запомнить и правильно произносить мое имя! Иначе стравлю воздух!

– Хватит про воздух. Это уже не страшно, – ответил я, еле сдерживая раздражение. – Вот что, Катэ... Ката... Катерина, безобразия на "Фиалке" зашли слишком далеко. В наших общих интересах как можно скорее положить всему этому конец!
– Что Вы говорите?! В наших общих интересах? Вы нарываетесь на переговоры? – столь же язвительно спросила главврач. – Замечательно! Но только при двух условиях: полная капитуляция – раз, я позволю Вам приплыть к нам только с поднятым белым флагом; и никаких глупостей – два, шаг влево, шаг вправо – и все! Блокируем шлюзы, отключаем электроэнергию и выпускаем воздух!
Я мысленно чертыхнулся, но решил принять условия.
– Согласен! Говорите, что делать?
Голос некоторое время молчал.
– Покурите – мы подумаем. Если своих сигарет нет, попросите контрабандные.

И громкоговоритель затих. Я посмотрел на Чарли – тот отвел взгляд.
– Что за контрабандные сигареты?
– Да, так... мелочи. Ну, присылают тут кое-кому в обход запретам разную мелочевку.
– Ну да, ну да, – подхватил я. – Спирт в тюбиках тоже?
– Вы бы повременили с переговорами, – поспешил поменять тему Бенстон, – давайте сначала попробуем связаться с офицерами и с бригадным. У Вас есть какие-нибудь средства связи?
– Мои средства связи тут не работают. Я полночи пытался с кем-то связаться. Видимо, действительно ни одна мышь мимо Натали не проскочит, включая радиоволны.

В громкоговорителе вновь раздался голос Катерины:
– Служивый!.. Ммм... Кстати, тебя самого как зовут? Вежливый ты наш!
– Жан Босье!
– Боже, француз! – загадочно проговорила предводитель бунта. – Как я люблю французов!.. Значит так, – перешла она к делу, – лезешь в третий отсек, тебе покажут. Потом через большой межблочник летишь вдоль правой фермы. Найдешь шлюз, он будет открыт к твоему прилету. Затем два раза свернешь налево. Дальше тебя встретят. И имей в виду: у нас есть шокеры!
"Откуда у них тут шокеры? Опять контрабанда? Черт знает, что!" – подумал я, уже не сильно удивляясь таким мелочам после всего случившегося.
– Я понял! Ждите.
– Давай-давай, Жан Босье! Скафандр не надевай – там все нормально.

Мое путешествие по внутренностям "Фиалки" прошло без эксцессов. Я запомнил маршрут и скоро добрался до места, которое мне указали. Не успел я протиснутся в последний люк и увидеть рыжеволосую красавицу в опрятном комбинезоне (не в пример тем разгильдяям, с которыми познакомился ранее), как мне в бок что-то уткнулось. Я заметил большой зловещего вида электрошокер в грациозной ручке космической амазонки.
– Без глупостей, мсье.
– Вы Катерина?
– Нет. Следуйте вперед.
Я безропотно последовал и еще через несколько переходов оказался в просторном отсеке со множеством мониторов и пультов. Это был главный модуль управления. В центре, грациозно покачиваясь, весела в пространстве миловидная блондинка с короткой стрижкой и с нашивками медицинского работника. Появившаяся вслед за мной рыжеволосая конвоирша сильно толкнула меня в бок. Я сорвался в неуправляемый полет и со всего маху налетел на блондинку, завалив ее на пульт. Ее тело свернуло с шарнира один из мониторов, на котором я успел заметить черно-белое, некачественное, но вполне различимое изображение движущихся человеческих фигур.

На секунду наши глаза встретились. Я успел заметить несколько обескураженное выражение лица красивой женщины, почувствовать упругости ее тела и вдохнуть нежный аромат дамской парфюмерии. По моему телу побежала дрожь, перед глазами поплыл туман, и я забыл, зачем здесь оказался. Но наваждение закончилось через секунду: меня грубо оттащили и снова ткнули в бок шокером.
– Извини, Кэт, не рассчитала.
– Ничего-ничего. Мне даже было приятно, – усмехнулась блондинка, оправила комбинезон и пристально посмотрела на меня. – Ну, и? Жан Босье, о чем будем говорить?
Я еще не совсем пришел в себя от бурного знакомства с атаманшей космических амазонок и поэтому заговорил о светском:
– Прошу простить, мадемуазель, я доставил Вам неловкость. Готов нести наказание.

– Оставьте! Давайте ближе к делу, – уже знакомый мне голос сейчас явно звучал мягче. – Вы говорите, что Вы офицер Главного Управления IAС...
– Да, мадемуазель. И у меня в челноке осталась бутылка изумительного "Пино Менье".
– Замечательно! – кивнула Катерина. – Только, давайте вначале решим некоторые проблемки. Как будем их решать?
– Просто! Вы все изложите, мы все обсудим, и я все улажу.
– Да что Вы говорите? – в ее глазах появился язвительный блеск. – Ладно. Мы требуем немедленного отстранения бригадного офицера О'Гавы от должности начальника станции и назначения на эту должность офицера Бадору Ито с передачей ему всех оставшихся у О'Гавы кодов управления и связи. Только офицеру Ито мы согласны передать контроль над системами управления базой.

Требования были серьезными, и игривое настроение у меня как ветром сдуло.
– Катерина, скажите честно, это все только из-за того, что вас долго не пускают в отпуск?
– Об остальных причинах поговорим позже, – главврач уклонилась от прямого ответа.
– Пока я не уверен, что Ваши требования обоснованы. Поймите меня правильно.
– Хорошо, есть и другие причины. Но я смогу их назвать только после того, как начну Вам доверять. Сейчас же у меня нет уверенности, что Вы действительно прилетели навести порядок на "Фиалке", а не просто вернуть власть О'Гаве.
– Если я скажу Вам, что я хочу навести на базе порядок, причем с наименьшими шумом и последствиями, как для Вас, так и для других, Вы поверите мне?

Женщина пристально посмотрела на меня.
– Возможно, – сказала она с сомнением в голосе. – Мне очень хочется в это верить. Мы не дуры, и сами понимаем, что долго так продолжаться не может. Но и уступать мы не хотим.
– Скажите, Вы бы действительно могли стравить воздух в отсеках, где находятся люди? – спросил я скорее для проверки.
Главврач улыбнулась и хотела что-то ответить, но ей не дали. В отсек влетела еще одна дама.
– Кэт! Они прорвались! Через блок R7! О'Гава сумел добраться до Натали. Она больше не слушается нас!
Кэт метнулась ко мне и, не дав опомниться, повлекла меня в сторону люка в другой отсек.
– Они сейчас будут здесь! Вы должны нам помочь! Здесь все очень серьезно! Сюда!

Но как только мы приблизились к люку, он раскрылся сам, Из него вылетел здоровый парень и тут же ударил Кэт в лицо, отчего главврач перевернулась в воздухе и сильно ударилась головой о приборы. Схватившись одной рукой за подвернувшийся поручень, я что есть сил саданул негодяю в подбородок. Но тот, прежде чем отлететь в сторону, успел активировать свой шокер, который был у него в руке. Разряд не прошил меня полной мощью, ибо шокер находился на расстоянии, но я все равно на некоторое время потерял контроль над ситуацией.
В отсеке появились другие люди и стали вязать мне руки за спину. Мы барахтались в пространстве, да и парни работали не очень умело. Я напряг запястья и развел их так, что петля получилась не тугой. Меня привязали к стойке, а напротив уже связанная висела Кэт. На ее лице виднелась кровь. Двух других визжащих амазонок пропихивали в соседний отсек.

Ко мне подплыл человек с нашивками бригадного офицера:
– Вы из Управления? Сожалею, что пришлось Вас связать, но Вы вели себя агрессивно и мешали наводить порядок.
Без сомнения это был О'Гава. Я грозно посмотрел ему в лицо.
– Немедленно развяжите мадемуазель и извинитесь перед ней! После можете развязать и меня, если не хотите обрести большие неприятности.
О'Гава немного опешил, но не поспешил выполнять мои указания:
– Нет-нет! Вас еще рано развязывать, – офицер отвернулся и прокричал, – Браян, присмотри за обоими! Нам нужно слетать к агрегатному отсеку – там заперлись остальные семь.
– Стравите воздух, капитан – сами выскочат!
– Агрегатный отсек автономный – не стравишь. Но у нас уже есть плазмоген. Сейчас разрежем люк, освободим агрегатный и вернемся. За этим приглядывай особо! – его палец уткнулся мне в лоб. – Не нравится он мне.
Я увернулся от его руки.
"Береги палец, О'Гава, я скоро тебе его сломаю!" – зло огрызнулся я про себя.

Мы остались втроем: я, Кэт и Браян, которому я врезал и мечтал врезать еще. Парень подлетел и осуждающе посмотрел на меня.
– Зачем ты меня ударил? Я тебя за это сейчас покалечу.
Он достал отвертку и принялся вертеть в руках, раздумывая, как лучше ее применить. Я же не стал ждать, пока он надумает. Ухватившись сзади за стойку, я обоими ногами ударил его опять в подбородок. Парень отлетел и, разбив головой один из приборов, безвольно закружился в пространстве. Вывернуть руки из не туго схваченной петли не составило большого труда. Освободившись, я подлетел к Кэт и поспешил развязать и ее.
– Как Вы себя чувствуете?
Главврач лишь мило, но с горечью улыбнулась в ответ.

– Мы можем приказать системе запереть все автоматические шлюзы?
– Боюсь, что уже нет, – тихо ответила Кэт. – Натали теперь вновь слушается только его.
– У меня есть приоритетная директивная матрица.
– Давайте ее скорее! – оживилась главврач.
Я бросился обыскивать карманы.
– Проклятье! Оставил в челноке! Здесь есть выход в открытый космос?!
Кэт кивнула в сторону еще одного люка.
– Что там?
– Шлюз наружу.
– Скафандры?
– Здесь, – она показала на дверцы ниши.

Мы двигались медленно, перебирая руками перекладины внешней фермы станции. Нас окружал космос. Вдали виднелись три диска: Луны, Земли и огненный шар Солнца. Двигались осторожно. Стоило оторваться от фермы, и можно было улететь в бескрайние просторы космоса.
– Кэт, рассказывайте все, но коротко, – занялся я расспросами по ходу дела. – Чем занимается персонал "Фиалки", кроме регламентных работ?
– Выполняет нелегальные заказы одной химической корпорации, – услышал я в шлемофоне.
– Какие заказы? Что за корпорация?
– Что за корпорация – не знаю. В каждом грузовом модуле помимо регламентированных грузов нам доставляют сырье для особой химической лаборатории. В Управлении есть человек, который все это организовывает.
– Нелегальную лабораторию О'Гава организовал в заброшенном секторе на случай инспекционной проверки?

– Да. Что они там производят – точно не знаю. Но знаю, что за это платят большие деньги.
– Всем?
– Большинство идет О'Гаве и некоторым офицерам, которые в деле. Персонал работает в рамках стандартных договоров, получая лишь надбавки за внерегламентные работы и за молчание.
– Вы тоже получаете?
– Нет.
"Ясно, почему Вы взбунтовались", – иронично отметил я про себя.
– В отпуск Вас не пускают, чтобы Вы не разболтали ничего до поры до времени?
– Да. Проверяющих нам присылает тот человек из Управления. Но на всякий случай лабораторию вынесли на задворки базы. Когда заказ корпорации будет выполнен, нас отпустят. Тогда уже болтай не болтай – им не страшно. Есть люди, которые все замнут.
– Теперь ясно, почему Вы мне не доверяли.

Мне также стало очевидно, почему мой шеф послал на "Фиалку" меня, а не кого-то другого, отказав в очередном отпуске, к которому я уже во всю готовился. И почему никого не оповещали.

Впереди показался Большой Богомол.
– Кэт! Видите, там проход вглубь свалки? Нам туда. Только осторожнее – здесь предстоит перелететь. Рассчитайте толчок.
– Не волнуйтесь, Жан! Я все сделаю правильно.
Я прицелился и, оттолкнувшись, полетел туда, где зияла черная дыра коридора, в котором я оставил свой челнок. И все-таки я не очень хорошо рассчитал толчок, ибо во время полета чуть не зацепил торчащий кусок металлоконструкции, грозивший вспорот мой скафандр, как острый нож консервную банку. Зато в конце я очень удачно пристыковался к ферме у самого входа в коридор. Если бы я пролетел дальше, то непременно угодил в ворох металлолома на другой стороне. Зафиксировавшись, я обернулся к Кэт и сообщил по переговорнику:
– Осторожнее! Тут опасная штуковина торчит на пути. Возьмите чуть в сторону. Но цельтесь вот в эту ферму. Иначе улетите.
– Постараюсь!

Кэт оттолкнулась, и я увидел, что она летит мимо. Цепляясь за ферму, я быстро двинулся наперерез, зацепился ногой за торчащую железяку и в момент, когда она пролетала рядом, выкинул тело с вытянутыми руками ей на перехват и едва успел схватить ее за сапог. Притянув себя и ее к ферме, позволил нам обоим немного перевести дух.
– Вам нравится летать в открытом космосе? – шутливо спросил я.
– Откровенно говоря, Жан, я это делаю впервые. Можно сказать, что Вы открываете мне глаза на космос. До сих пор я думала, что космос – это замкнутое пространство, населенное хронически страдающими морской болезнью мужчинами. Оказывается, это нечто гораздо большее, – так же шутливо отозвалась главврач.
– Значит, Вы даже ни разу не облетали "Фиалку"?! – удивился я. – Обещаю Вам, когда все закончится, я покатаю Вас на своем челноке!
– Ловлю на слове!
– "Лювить на слове"? Это как?
– Потом объясню!

Поднырнув под первую арку, мы стали медленно продвигаться вглубь погруженного во мрак коридора.
– Тут, я так понимаю, у вас дополнительный терминал для приема мелкой контрабанды?
– Наверное, – отозвалась Кэт. – Но, думаю, это проделки не О'Гавы. Нашим работягам присылают челноками всякую ерунду, вроде курева и спиртного. Видимо, здесь они и разгружаются.
– Я им устрою контрабанду! – отозвался я и мысленно погрозил кулаком, ибо руки были заняты.
Приближаясь к месту стыковки челнока с подпольным терминалом, я заметил, что мы опоздали. Ранее погруженный в кромешную тьму закоулок теперь был ярко освещен фонарями. Осторожно подобравшись ближе, мы увидели двоих в скафандрах, копошащихся на обшивке моего корабля. Судя по всему, они собирались разрезать его плазмогеном.
"Ага! Решили лишить меня последнего средства связи с Землей, матрицы управления, а заодно и летательного аппарата?!" – усмехнулся я. – "Не выйдет!"

Я подлетел к молодчикам с затемненной стороны. Резким отработанным ударом по шлему заставил первого беспомощно забарахтаться и улететь в темноту. Второго же вывел из строя захваченным с собой электрошокером.
"Извините, парни! Вас подберут", – оправдался я сам перед собой.
Справившись с гостями, я махнул рукой Кэт:
– Сюда!
Мы добрались до кормового шлюза. Когда код был принят, створки открылись и пропустили нас внутрь. Запустив двигатели, я отстыковался и осторожно начал выводить челнок из коридора. Дальнейший план кроме необходимости связаться с Землей у меня отсутствовал. С другой стороны, с этим не стоило спешить – все равно помочь они мне сейчас не смогут, а поднимать шум раньше времени не хотелось. Но если перехватить управление Натали на себя, тогда мы все сделаем сами – наведем, наконец, порядок на "Фиалке". А уже потом можно будет формулировать сообщения на Землю.

Я выводил челнок из коридора и крутил перед собой приоритетную директивную матрицу.
– Кэт! – позвал я спутницу. – Почему Натали отказалась слушаться меня, когда я пытался пристыковаться? Она требовала с меня деньги, несмотря на все мои коды и приоритеты. Это Ваши проделки?
– Нет. Мы о Вашем прилете ничего не знали, пока Вы не стали громыхать.
– Тогда в чем дело?
– Да очень просто – О'Гава обрезал ей внешний директивный канал. Она принимает директивы только от тех, кто внутри. На базу без спроса не проникнут даже спасатели.
– Значит, она не слышит внешних команд?
– Да.
– Но если мы попадем внутрь, я смогу перехватить управление с помощью моей приоритетной матрицы?
– Если она приоритетная – сможете.

– Еще вопрос: Ваша кредитная карточка у Вас с собой?
– Карточка?.. Сейчас гляну... Да, вот она. Я стараюсь держать ее при себе. У нас тут, знаете ли, есть свои коммерческие отношения: шопик, кафе и даже бюро заказов. Делаете заказ на Землю, и Вам присылают все, что разрешено и на что у вас хватает денег.
– Ясно-ясно... – перебил я, – какая сумма у Вас на счету?!
– Где-то тысяч сорок.
– Рублей?!
– Почему рублей? Нам платят евро. Посезонно.
– Замечательно! Этого хватит! О'Гава дурак! Он отрезал внешний директивный канал, но забыл о канале коммерческих недирективных отношений!
Я рванул свой челнок вперед, не обращая внимания на скрежет торчащих железяк по обшивке. Теперь я знал, что делать, и вряд ли кто-то мог мне помешать.

Но я ошибся – преграда на моем пути все же возникла: выходное отверстие коридора оказалось запертым космическим аппаратом.
– Глуши мотор! – грозно раздалось в моем шлемофоне: – Не будешь дурить – сильно бить не будем. Отправим обратно на Землю и все! Главврача отдай!
Однако желание вести переговоры у меня на сегодня закончилось. Поэтому я не только не заглушил свой маршевый, но даже дал малый полный. Из коридора мы вылетели, как две пробки из одного горлышка. Те, что пытались перегородить мне проход, полетели кувырком дальше, а я, сделав вираж, направил челнок в сторону светящегося основного терминала.

Мадемуазель Натали заприметила нас издалека:
– Хелоу! Вы находитесь в стыковочной зоне терминала UPK орбитальной станции "Фиалка". Рады Вам! Введите, пожалуйста, код доступа к Вашему кредиту и подтвердите перевод в размере...
Я повернулся к Кэт:
– Переводите ей, сколько она просит!
– Хорошо! Но Вы мне будете должны, – улыбнулась она.
– Без проблем! И даже больше! – кивнул я.
Едва только деньги ушли, Натали защебетала иную песню:
– Мы рады приветствовать Вас на орбитальной станции "Фиалка"! Пожалуйста, сбавьте скорость и позвольте системе автоматического пилотирования осуществить приятную мягкую стыковку! Отдыхайте! На базе Вам незамедлительно будут предоставлены прохладительные напитки и условия для комфортного пребывания! Если у Вас есть свободное время, предлагаем Вам посетить...

Я активировал директивную матрицу и с волнением ждал момента, когда она захватит управление, и Натали замолкнет. Но стыковка занимала некоторое время, и пока продувался шлюз, я мужественно выслушивал лепет болтливого компьютера. Когда компенсатор давления, наконец-то, закончил работу, и шлюз разблокировался, я стрелой метнулся внутрь, захватив с собой матрицу и шокер. И тот оказался весьма кстати.
Едва я появился в терминале базы, как на меня налетели сразу двое. Одного я тут же нейтрализовал шокером. Второй же вцепился мне в горло и начал душить. Шокеру необходима перезарядка, и некоторое время он может исполнять роль только тупого предмета. Я ударил нападающего в висок, и тот, отпустив руки, отлетел в сторону.

Через секунду моя директивная матрица замигала, и я услышал в шлемофоне серьезный голос Натали:
– Высший директивный приоритет активирован. Управление всеми системами базы переведено в монопольный режим. Задайте директиву.
– Заблокировать все автоматические шлюзы!
– Выполнено.
– Заблокировать все средства связи, кроме монопольного канала!
– Выполнено.
– Отключ... минуту!
Один из молодчиков пришел в себя и, оттолкнувшись от стенки, стремительно полетел ко мне. Я увернулся, и он, пролетев мимо, угодил в аппарат кофе-эспрессо. На нем засветились надписи: "Вставьте кредитную карточку. Выберите вырианты: дабл, ристретто, макиатто, кон-пана...". Пока он выбирал, мой электрошокер пришел в боевую готовность, и я с удовольствием разрядил его в любителя кофе.

– Прошу простить, мадемуазель. Я отвлекся. На чем мы остановились?
– Уточните директиву.
– А! Отключить все агрегатные установки, кроме систем жизнеобеспечения. Отключить освещение в отсеках, кроме основного стыковочного терминала. Стравить давление воздуха в блоках R1 и R7 до минимально допустимого.
– Выполнено. Выполнено. Выполняется.
– Найдите офицера Бадору Ито и обеспечьте мне постоянную связь с ним.
– Выполняется.
Я заглянул в шлюз и позвал главврача:
– Кэт! В боксе в углу пара бутылочек. Прихватите и плывите сюда. Кстати, я давно хотел у Вас спросить: Вы случайно не замужем?

© Dalahan Dalyet. Oct 09 2009

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!