Разрешение.

Стальнер делал планеты. Так было написано в его резюме. Не создавал, не творил, а делал. Пусть клиенты сразу знают, что он работает без новомодных ментальных штучек, полирующих сознание и подсознание. Чтобы ожидания не завышались. Он дело делает. Не художник и не дизайнер. Рабочий, астро-инженер. Рутина.

Стальнер видел пару раз планеты, созданные творцами за сумму на два-три порядка больше, чем брал он сам. А еще говорят, что у романтиков совесть есть. Через пару миллионов лет заказчик по судам начнет бегать, да творцов и след простыл. Зато сейчас, какое буйство красок в растительности, какое разнообразие живых организмов. А дизайнерский рельеф – все эти пространственные аномалии, точки телепортов, локально сливающиеся или расходящиеся измерения. Как это было в последней рекламе: “Почувствуй себя плоским на райской планете Джиа-бо. Прилетайте на новейший туристический курорт. В программе: “Радужный мост” – одна нога здесь другая там; “Разговор с тенями” на плато Плоскота, “Разворот души” – тебя больше, чем ты думаешь”. Тьфу, изгнать наведенные ментальные слоганы было куда как непросто.

Рекламщики старались вовсю. А клиенты верили, что этот верх технической мысли просуществует долго. Чушь несусветная. Дольше миллиона, максимум, двух миллионов лет эти чудеса не протянут, а когда начнет сбоить техника, если вовремя не демонтировать, то черная дыра – самая легкая судьба для таких парков развлечений. Где потом найти специалистов, которые согласятся демонтировать ту же “плоскоту”, если она работает кое-как? Кто захочет жить с плоскими ногами или башкой? Нет, временами находятся любители легких кредитов. И тогда шанс появляется. Шанс, как в галактической рулетке – один к ста миллиардам. Вот и плодятся во вселенной “флюктуации”.

Стальнер давно сделал вывод: жизни в галактике полно, разума много, а ума мало. И превратят эти деятели в скором времени вселенную в склад артефактов неизвестного действия, ох, превратят. И чтобы этого не случилось, нужны такие работяги, как он. За звезды не хватающиеся, но планеты исправно делающие. Такова его жизненная философия. Теперь.

Один раз он сам был охотником за легкими кредитами. Стальнер не любил вспоминать, и уже практически получалось. Когда он смотрел на свои прозрачные руки, вернее, с трудом угадывал их очертания, то скорее думал о будущем, чем о прошлом. “Растворись в музыке сфер, будь в гармонии с космосом”. Ему нужны были кредиты. Еще бы! Чтобы открыть свое дело, нужен был взнос в Палату Астронадзора. Родственники-миллионеры отсутствовали. Он брался за разную работенку, но скопить взнос не выходило. И тут эти прощелыги с Карусели NXB 751...890 предлагают контракт. По контракту Стальнер не мог даже вспоминать планету, где пострадал. Он выжил и работу сделал. А то, что немножко растворился в гармонии, так на то и риски. Не до конца же растворился, кое-что осталось! И любимое дело! Та планета выжила, Астронадзор получил взнос, он – дело жизни. В целом, удачная сделка, а если считать шансы, то просто счастье.

Сегодня жизнь Стальнера снова могла круто поменяться – заглянула стройная молодая особа, секретарша одного вселенского “туза”, и он получил странный заказ. От владельца крупнейшего космического банка. По мнению клиента, странность заказа компенсировалась странностью исполнителя. По мнению астро-инженера, заказчик – мягко говоря, большой оригинал. Его навыки покупались с тысячекратным запасом, и за все это нужно было сварганить – нет, не так – вдумчиво и кропотливо сделать... простенькую планету. Совсем простенькую. “Болванку” для дизайнера. Зачем? Если бы не сумма, Стальнер бы не задумывался. Но сумма по контракту... сумма была ошибочной, решил он.

– Нет, это не ошибка, – пояснила молодая особа, – мой доверитель ведет разговор именно о такой сумме, о той, что указана. Но у контракта есть основополагающее условие, похоже, что Вы невнимательно читали: мой клиент желает, чтобы Вы получили “Сертификат на жизнь” и стали Жизнетворцом.
Стальнер читал этот пункт. Он провел в уме подсчеты, половина суммы в агентство “Жизнь – лучшее развлечение в галактике” и дело в шляпе, не стоит быть жадиной. Очередь на сертификат длиной в миллиард лет, а то и больше, но коррупцию-то никто не отменял, так что – “без проблем”. Поработает и не по специальности.

Зато какой остаток суммы! А что делать – он не виноват, что с возрастом многие космо-банкиры начинают, мягко скажем, думать альтернативно. Он с радостью исполнит контракт и дальше будет работать только по своим проектам. Кредитов хватит.
Приблизительно так он озвучил свои размышления.
– Я поняла, – секретарша мило улыбнулась, – Вы невнимательно читали контракт. Мой доверитель хочет, чтобы все было честно. Никаких взяток. Вы сделаете планету, получите десятую часть платы, отстоите в очереди, получите разрешение и заселите планету – читайте приложение номер 7. Только после этого Вы получите остаток.

Стальнер был ошарашен. Цена была столь высока, что отказаться от контракта было невозможно. Но получить сертификат честно – это на уровне байки или анекдота. Нужно убить значительную часть своей жизни, если не весь остаток, чтобы получить сертификат на жизнь в отдаленном заброшенном уголке. Бюрократическая ирония. Чтобы что-то получить, нужно это отдать. Но если сейчас не согласиться – то придется жалеть весь остаток жизни.
Он подписал обязательство. И сделал планету. Тщательно сделал, без спешки, после сборки запустил геологические процессы, понаблюдал немного, сбалансировал орбиту, развесил по границе участка буйки “частная собственность” и отправился в ядро за сертификатом.

Когда он прибыл в “галактическую дыру” – так называлось место для приема документов – было светло. Здесь всегда было светло. Древние строители позаботились о такой малости, как свет. Вокруг огромной, как звезда, планеты висели на орбитах звездочки размером с планеты и создавали атмосферу полной просвещенности. Когда чиновник прибывал к вам с визитом, сразу становилось ясно – просвещен. Но этот же свет сыграл со Стальнером первую злую шутку: если в сумерках космоса он себя видел, то здесь – не то, что другие – он сам себя не замечал.

В окне приема документов сидел какой-то старичок, который внимательно читал документы, скрупулезно выискивал ошибки и заворачивал заявителя восвояси. “Так, где у Вас проект? Ага-ага, вижу. А где штамп астро-надзора? Ага, вижу. А копия контракта с оригиналом? А заверенная в Палате распределения территорий грамота на участок строительства? Как не заверена? Ну и что, что полмиллиарда лет в собственности семьи, это еще ничего не значит. Отправляйтесь в Палату распределения территорий и заверьте. Никто не виноват, что Палата создана на триста миллионов лет позже. Не надо было так рано собственностью обзаводиться. Нет, остальное принять не могу. Нет, и не уговаривайте. Да, я знаю, что у справки о соответствии строительной техники срок годности полмиллиона лет. А что Вы хотите? Вечного железа пока еще не изобрели, это Вам не астро-инженеры. Приведете документы в порядок и милости просим. Прилетайте, все оформим”.

И так больше четырех миллиардов лет! Стальнер со счета давно сбился. Но контракт есть контракт! И Он его почти выполнил. Сертификат на жизнь в кармане. Сейчас летим к планете, селим ее, чем там клиент приготовил. И через пару тысяч лет можно за платой. Заказ оказался долог и стоил много нервов, но того стоил.
Подлетая к своему изделию, Стальнер все больше приходил в недоумение. Этого не могло быть, но это было. Жизнь уже бурлила на планете, радиосигналы заполняли пространство, ночная сторона покрывалась огнями, на орбите болтались какие-то примитивные железяки – вершина мысли местной фауны. Стальнер сквозь слезы смотрел на голубой шар. Он так старался ради них, а они? Они – сами!

У планеты был заказчик и был исполнитель, но не было Жизнетворца. А теперь и не будет. Стальнер опустил взгляд на вожделенный документ. Он был красив – этот “Сертификат на жизнь”, красив так, как могли сделать только в центральном галактическом дизайнерском бюро. Красив, но бесполезен. И впервые в своей протяженном, но не бесконечном существовании Стальнер осознал простую истину: жизнь не нуждалась в сертификатах.

© Тень Цитадели. Oct 04 2012

Полигон.
II место в Фантастическом Ристалище N 22

Война нашла Вослава в детском возрасте. Князь все время донимал соседей, и те отвечали взаимностью. Появились крупные шайки, которые занимались обычным разбоем. Для простого человека не существовало разницы между чужим войском и безродными головорезами. Люди грабили и убивали людей, сжигали друг у друга дома, уводили или забивали на месте скот. Народ старался прибиться поближе к столице. Под охрану. Но иногда и это помогало мало.
Зимой, когда Вославу исполнилось восемь лет, в их жилище ворвались вооруженные люди. Взмах боевой секиры оборвал жизнь отца, мечом пронзили мать, сестру выволокли наружу, и потом он нашел ее тело в синяках и ссадинах. Его же, кинувшегося с кулаками на защиту, ткнули, не глядя, кинжалом. Время потянулось сначала медленно. Вослав почувствовал, как холодная сталь входит в плечо, распарывая кожу и проникая в мышцы. А потом мир будто схлопнулся, и сознание рухнуло во мрак.

Почему его не добили и как он остался жить, можно было объяснить только цветом рыжих волос. Когда мальчишка очнулся, кровь уже свернулась в неглубокой ране, а дом горел. Он встал – перед глазами все поплыло, его качало, но ноги сами несли к выходу. Не вникая в происходящее, скорее по наитию, обогнув тело матери и отца, задыхаясь от дыма, Вослав выпал наружу. Из-под ног с каким-то охрипшим клекотом по двору метнулся чудом уцелевший петух.
Вокруг все горело, сугробы таяли от падающих с неба хлопьев черного снега. Мальчик снова потерял сознание. Затем, не известно, сколько времени, он потерянно бродил вокруг, боясь зайти, боясь слишком пристально посмотреть внутрь, будто ждал чуда. Его страх и его горечь от потери родных смешались в воздухе, отделяя его от мира. За его спиной в двух-трех шагах, как привязанная, ходила выжившая птица.

Осознание одиночества проступало, как чернила сквозь бумагу и, наконец, захватило его полностью. Тогда он перетащил тело сестры за околицу, в вырытую в снегу яму и закопал ее. Земля замерзла и не поддавалась, а больше ничего придумать не получилось. Очень устал. Когда к разуму пробилось чувство голода, тело слушалось уже плохо. Еда могла остаться в погребах, но, чтобы проверить, нужно разобрать завалы, а на это сил не осталось. Поймать петуха? Тот косил глазом и ближе сажени не подходил. Вослав не мог подняться и, лежа рядом с только что насыпанным холмиком, первый раз позволил себе слезы. Потом стемнело, и начался бред.

Мальчик увидел странника в красном тулупе с седой бородой, который, то исчезая, то появляясь, кряхтя и вздыхая, шел к деревне. Приблизившись, дедушка, покачал из стороны в сторону головой:
– Ай-яй-яй, что ж творится-то на свете? – запричитал он. – Как же это? Не успел детишек порадовать подарками. Как детишек-то и не стало. Один ты остался! Тебе и подарю. Вослав закрыл глаза. Как-то в деревню забредал помешавшийся. Старичок не слишком походил на него. Более – на торговца, речь услужлива да и мешок за спиной...

– Вижу, плохо тебе? – продолжал странник. – Горюешь? А у меня и не было родителей, но я тебя понимаю, любая животина по матери тоскует. Ты засыпать-то погоди, желание лучше загадай, глядишь, и сбудется оно. Подумай, чего жаждешь ты сейчас более всего. То желание я исполню. Да и не одно.
Если Вослав был бы постарше, то прокричал бы в лицо старику, что у него убили родителей – какие могут быть подарки. Но он был еще слишком мал, почти замерз и потому ничего не ответил. Только подумал: меч бы ему, и тогда он бы отомстил этим гадам. Как бы он отомстил!

Так его и нашли дружинники князя. Грязного, в полузабытьи.
– Э, брат, это не дело! – раздалось над мальчиком, и под эти слова Вослав почувствовал, что отрывается от земли и оказывается на крупе лошади. – Ты смотри, какой слабенький, ты же мужчина! – продолжал голос. – Мужчина трудностей не боится! А что самое легкое в жизни? Умереть! А самое трудное – жить! Так что, братец, потрудиться еще придется.
Вослав почувствовал, что лошадь перешла на рысь, и перед тем, как окончательно потерять сознание, услышал странный звук. Уже потом, вспоминая, мальчик понял, что это был прощальный крик петуха...

***

Можно ли назвать шуткой богов, что его, обманувшего смерть, поставили ей в услужение? Что сразу после того, как Война нашла мальчика, Вослав обрел войну. Исполнил ли он закон бытия или нарушил? Он и не думал тогда об этом. Его учили орудовать ножом и палкой, мечом и кистенем. К тринадцати годам он выглядел старше своих лет. И точнее всех в дружине стрелял из лука. Только кулачный бой давался тяжело.
Тем удивительнее, что первого человека он убил ударом кулака. В корчме какой-то пришлый, походя, назвал его молокососом. Вослав вспыхнул, вскочил, ударил. И ударил-то не от души, а все равно мужик стукнулся головой о край стола и умер. Шума никто не поднял, тело вывезли товарищи и схоронили. Его же только слегка пожурили, чтобы поаккуратнее в следующий раз. С помощью своего кулака он познал власть меча. Он стал сильнее тех, кто умер в ту зимнюю ночь.

Во время своей первой стычки Вослав успел два раза выстрелить из лука и вытащить меч, как все было кончено. Одна его стрела торчала из придавленного конем половца. Воевода одобряюще похлопал по плечу, хваля за меткость, но Вослав не почувствовал радости. Вторая стрела пропала даром. Следующие месяцы бесконечных погонь за налетчиками принесли ему славу везунчика. В пятнадцать он стал воеводой. В семнадцать его отряд превосходил остальные в дружине. Ему прочили стезю предводителя, когда на горизонте замаячила грозная тень.

Через княжества потянулись люди с остатками скарба. Они рассказывали небылицы. Одна пострашнее другой. Но одно было несомненно. Шла орда. Как огонь в лесу, она пожирала княжества, оставляя от сопротивляющихся лишь пепел. Те, кто не бежал, склонялись. Те, кто не гнул спину, умирали. Князь решил ломать шапку, чтобы уберечься. Собрал золота, взял с охраной и Вослава, авось удача не покинет. Поехал кланяться.
В шатер ханский только князя пустили. А Вослава снаружи оставили. Он огляделся. На площадке перед шатром стоял огромный бубен, и возле него пританцовывал узкоглазый шаман с огромной колотушкой. Весь раскрашенный с головы до ног красно-белой краской, шаман производил более дикое впечатление, чем все доселе увиденное. Рядом приплясывали, недобро поглядывая друг на друга, два петуха. Примеривались, чтобы кинуться и заклевать соперника. Один красный, другой белый.

Из шатра раздался гневный крик, и шелест вынимаемых из ножен мечей. "Эх, знал же, что не умеет князь спину гнуть", – воевода с дружинниками кинулся было на подмогу, да не тут-то было. У шатра вроде двое стояло. А от веревок и арканов в небе темно стало. В мгновение ока все спеленатые оказались. И басурман поверх веревок, что яблок осенью попадало. Так что, не вдохнуть – не выдохнуть. Поволокли его в шатер. А там князь с головой своей уже попрощался – лежат отдельно князь, отдельно голова.

Бросили Вослава на колени между нукерами с обнаженными мечами. Дышалось с трудом. Хан был низенького росточка и физически не производил впечатления богатыря. В отличие от повязанных дружинников. Ему не нужен был меч, ему даже рукой шевелить было не нужно, а стоило только повести бровью, и с жизнью попрощается не только воевода, но и еще тьма народа. "Как же это получается? Откуда такая власть? Почему за ним идет такое множество воинов? У них нет междоусобицы, или хан настолько умен и хитер, что смог объединить всех?" – внезапно Вослав, грозный и опытный воин у себя на родине, почувствовал себя восьмилетним мальчиком. И хотя ему стало страшно, но многочисленные бои дали себя знать, и он дерзко взглянул на властителя. Власть меча оказалась подчинена власти мысли. Что ж умирать ему не впервой.

Снаружи раздался раскат грома, это шаман ударил своей колотушкой в бубен. В ушах Вослава зазвенело, все вокруг замерло. Полог шатра отдернулся, и вошел он. Взор Вослава затуманился, и привиделось ему не возможное: как отделяется краска от тела шамана и превращается в тулуп красный; как отрастают на гладко выбритом черепе волосы седые, да борода из подбородка, как ручей, заструилась. И глаза, глаза хоть и с хитрецой, но не раскосые. Стоит перед ним старичок из детства. И головой качает.

– Что, отомстил, ВоСлав? – спрашивает. – Пошел ли подарок впрок? А то вижу, не поменялось ничего. Не ценишь ты жизнь, воевода. Может, стоящее чего попросишь, пока не поздно? А не какие-то железки?
Вослав в духи и русалок, тем паче, в богов после деревни своей сгоревшей не верил. Но сейчас уразумел накрепко, что не привиделось ему тогда. К надежде примешивалась изрядная толика огорчения, он-то думал, что сам всему научился. Что способности свои развил, что учителя хорошие. Что он хотел бы? Теперь это ясно, как никогда.
– Власть я, дедушка, хочу, такую же, как ханская. Чтобы не приходилось с мечом в руках все время доказывать. Чтобы сказано – сделано. Чтобы уважали и боялись не только ближние, но и дальние. А я уж порядок наведу. Чтобы простой народ не страдал. А то они, правители эти, только о себе думают.

– Что ж, похвально стремление твое, юноша, так тому и быть. Только власть взять трудно, но труднее удержать, – сказал дедушка, его очертания поплыли, да и сам он двинулся к выходу. В ушах снова зазвенело от звука. А из шатра выходил-выскальзывал красно-белый шаман. Пока падал полог, он оглянулся и подмигнул пленнику своим узким глазом.
Хан продолжал нести околесицу, но заговорил толмач.
– Хан дарит тебе выбор, ничтожнейший из смертных. Ты можешь умереть здесь. А можешь прожить славную жизнь под его началом. Если ты согласен, пади ниц перед властителем вселенной. – И Вослав ткнулся головой в пол. – Хан жалует тебе новое имя – отныне звать тебя будут Алтан Азарган Тахиа.

А над ставкой хана шел снег.

***

Он стоял у большого сводчатого окна дворца и смотрел на бескрайние пески. Песчаные сугробы уходили за горизонт, ставя под сомнение понятия "холод" и "снег". В руках Вослав держал посох, придуманный им самим. На верхушке посоха на одной ноге, расправив крылья и раззявив в беззвучном клекоте клюв, являл себя миру золотой петушок. По бокам трона в тех же позах застыли два его собрата, ростом с человека в защищающих грудину золотых доспехах с рубинами вместо глаз, на рубиновых лапах и с клювом и гребнем из этих же благородных камней. Как сказал посол Юаня: "Только к золоту не липнет кровь врагов". Поначалу над его именем смеялись, но уже давно не смели улыбнуться. Южный улус "Золотой петух" сеял только страх и пожинал ужас.

Хан отправил его с армией на юг. И причудливые страны по очереди ложились к ногам Азаргана Тахиа: Персия, Иран, Ирак, Сирия. А страны-данники ушли за десяток. Потом хан умер, и родился ильхан Золотой Петух. Быстро выяснилось, что законы войны не вполне подходят для мирного времени, что нужно управлять не только отрядами и армиями, но скорее землепашцами и скотоводами. В его окружении выдвинулись люди, не знавшие тактики ведения боя, но умеющие планировать и считать подати. Не умевшие держать меч, но отлично составляющие яды. Умеющие втыкать нож во властителя сразу после падения на колени. Дошло до того, что Азарган Тахиа начал подозревать всех. Каждую минуту ждал предательства.

Вдобавок, прибыли послы из Юаня, они привезли дары. Одним из подарков был портрет Императорской семьи. Вослав перестал спать. Это было как наваждение. Принцесса. Вослав стремительно терял контроль над улусом. Обдумав ситуацию, он принял решение воспользоваться проверенным средством. "Получу принцессу – займусь министрами", – говорил он себе.
Азарган Тахиа построил напротив трона десять лучших стрелков. У них было четкое приказание, когда ильхан поднимет руку, одновременно выстрелить в него. Это была гарантированная смерть. Он сел на трон, покрепче сжал посох. Два эфиопа в набедренных повязках с опахалами невозмутимо продолжали овевать его потоками воздуха. Махнул рукой. Вослав успел не только услышать звон тетивы, но и увидеть стрелы. Он даже сумел рассмотреть их. Пересчитать, еще раз осмотреть...

"Сработало!" – восторжествовал правитель. – "Сработало".
Стрелы висели в воздухе, лучники застыли, и только один из эфиопов, аккуратно прислонив опахало к стене, обходил трон. Его белоснежная набедренная повязка краснела. А черная кожа, наоборот, бледнела. Губы истончались, волосы седели.
– Ну, ты даешь! В пески дедушку загнал, хитрец. В гости зазвал, как в плен. Не-не-не, не смотри так пристально, я стесняюсь! Но тулупа в пустыне не будет. Набедренная повязка останется. Что тебе от старика нужно, сделай милость, побыстрее скажи, – бодро произнес бывший эфиоп.

– Даже власть ума склоняется перед красотой. Власть ума заканчивается там, где начинается чувство. – Он продумал, что будет говорить. – Поэтому...
– Ну, вот и все, друг мой. Надоело, – сварливо перебил дед. – Что ни получаешь – ничего удержать не можешь. Знаешь, небось, что досточтимый Рашид Ад-Дин уже все для переворота приготовил. Знаешь, наверняка. Так и с принцессой будет то же самое. Тебе что в руки не положишь, все сквозь пальцы утекает. Вот, одно слово – петух. Все бы с наскока, да как получится. Надоело. Да и перекусить пора.

С этими словами дед мгновенно почернел, а стрелы вошли в грудь Вослава. Несмотря на то, что все произошло быстро, ильхан успел удивиться.

***

Вослав очнулся, не понимая, где он, и судорожно схватился за грудь. Все цело. Сидит на лавке за столом в избе. В простой рубахе. Не загорелый. За окном с занавесочками в цветочек свищет вьюга. И тихо, мирно на душе. Смутно вспоминается золотой петушок работы мастерской.
– Золотыми бывают не только петухи, но и курицы, – пробасило из-за двери, – в тонкой прожаренной корочке, – добавил Хозяин в красном кафтане с белой окладистой бородой, появляясь в проеме двери, держа на блюде приготовленную птицу. – Как говорится: "кто не помнит прошлого, у того нет будущего". Но так ли важно будущее тому, у кого есть Настоящее?! – балагурил дед. – Вкусное настоящее. Курочку будешь?

– Да ты не отказывайся, на славу поработал. Так сказать, личным примером, не щадя живота своего. А то у меня иллюзии молодости на старости лет возникать стали. А мне иллюзиями жить нельзя. Опасно это. Пришлось запустить очередной небольшой экспериментик. Который ты успешно прожил. И в который раз доказал мне, что дарить исполнение желаний – даром тратить мое время. Тем более, что желания у вас скучные: короны и женщины или мужчины, власть и любовь.

– Иногда попадаются экземпляры, что тайны вселенной норовят узнать. Нет, ну представляешь, а еще ученые "по желанию" без исследований науку вперед двигать мечтают. Нет, ничего не хочу сказать, бывают реальные желания, там радуги четыре одновременно на все стороны света, пузырь мыльный с город размером выдуть. Такое редко исключительно, но нравится, – дед вздохнул. – А да, еще способности желают не по способностям. Как-то один пожелал управлять огнем – во сне сгорел, как свеча. Приснилось что-то, он и вспыхнул. Теперь я от тебя еще раз лекарство от фантазий своих получил. Снова буду продолжать дарить под Новый Год конфеты и праздничное настроение. А узловые точки судьбы в подарок перевязывать – себе дороже выходит, а для вас – без толку.

– Ты не переживай, – улыбнулся дед, – забудешь все, что мы с тобой наиграли, года обратно отмотаем, жизнь свою проживешь, как сам сможешь. Живы все у тебя будут. Захочешь с мечом, захочешь с плугом. Запомнишь крепко только одно: добиться чего-то в жизни трудно, но гораздо легче, чем это сохранить. На, вот, возьми сладенького и ступай. Собираться мне надо, олени уже летят.

© Тень Цитадели. Dec 21 2016

Рецензии на "Полигон"

Dalahan : Качественно и фундаментально!
Пожирательница печенек : И это добрая новогодняя детская сказка?! Ох, не знаю, не знаю. Как-то уж очень серьезно, по-взрослому написано... Идея интересная, но развита слишком страшно. В прямом смысле страшно. Но на новогоднюю, несмотря на наличие Деда Мороза, эта сказка не тянет совершенно. Слишком кроваво. Я с самого начала даже испугалась.
Edinet : Ой, реальный “задвиг”. Я все это великолепие миров, времен, судеб время от времени сам переживаю, как бы во сне, но это не обычный сон... Засыпаю здесь, а просыпаюсь там и живу в том ином мире, все там понимаю, все как бы реально. Потом – бах! – туман и переход обратно в этот мир. А там все как бы исчезает и быстро забывается. Открываю глаза ото сна, несколько минут помню тот мир и ту жизнь, а потом все это быстро рассеивается и исчезает, растворяясь в красках этого материального мира. Раз 20 пытался ухватить тот мир, удерживал в памяти его образы, но все равно он уплывал без следов и память очищалась, кроме памяти впечатления прожитого и эмоций от испытанного, детали же забывались.
Лунная роса : В сказке есть идея, мораль, но очень растянуто, как по мне, много лишнего.
Тень Цитадели : Фундаментально, это точно! Цинично окуная читателя в беспробудную серость жизни и заливающую ее кровь, заставляя под Новый Год провожать взглядом бесконечные вереницы трупов, Автор, в конце, не находит ничего лучшего, как спрятаться за спиной у Доброго Дедушки Мороза и еще имеет наглость всю вину свалить на него. Это незрелое поведение не должно остаться безнаказанным! Текст достаточно связный, что только усугубляет вину означенного автора.
Лотадан : Мне понравилось. Крепкая, качественная сказка, но праздника не хватило.
Тиса Поднебесная : Как-то печально. Словно человек действительно не способен желать чего-то по-настоящему сказочного и волшебного.
Smoky : Мнение судьи : Что тут скажешь... Хорошая работа, серьезная, глубокая, местами трагическая... прямо с первых строк... А я что просила!? Нет, Вы мне скажите, что я просила? Я просила праздник, волшебство, легкость и детскую непосредственность!
Ну что делать с этими Авторами? Ждешь от них, ждешь работы, веками можно ждать. И ту – о, праздник! – большущая работа на Ристалище, качественная, хорошо вычищенная, причесанная, логичная, мудрая. И т.д. и т.п. На Новогоднее, заметьте. Где? Где Вы были с этой прекрасной и серьезной работой посередине года (века)? Почему у Вас НГ правит жестокий, без сомнения мудрый, но все же жестокий Учитель, тыкающий несчастного раненного пацана в почти бессознательном состоянии в его же, неразумного малолетнего пацана, ошибки, которые он и обдумать-то толком не успел?! Что это за “Радость” в виде красных одеяний и белой бороды?! Ничего себе подарочки! Да таких дедов-учителей-мучителей надо было на той самой новогодней елке вешать еще при формировании оного существа! Безобразие! Категорическое безобразие!

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!