Еще одно новогоднее чудо.
Ставка в Тотализаторе N 14 – продолжение работы Победителя Лотадана "Одно новогоднее чудо"

"Яд лжи суров, но в мире нет отравы большей, чем любовь.
От черных скал до дальних берегов..."
Поединок Финрода и Саурона.

– Вот, теперь мы в расчете! – довольно произнес лепрекон и, захватив в объятья заветный горшочек, танцуя, растворился в воздухе.
Принцесса лишь удивленно пожала плечами.

И тут погас свет. Но никто из присутствующих не заволновался. Пространство зашевелилось. Откуда-то раздался смешок.
– Стоп, черт возьми, что происходит? – из темного угла под лестницей выскочил Алексей Алексеевич.
– Вася, я сколько раз просил наладить цветопередачу, а ты ее, вообще, доконал. И цвет и свет. И двадцать процентов премии своей.
В ответ из-под потолка проныло:
– Алексей Алексеевич, я все исправлю. Двадцать минут. И...

– Исправит он. Посмотри, – режиссер ткнул в стоящую на лестнице девушку пальцем, – какая принцесса бледная, в синеву! Я не говорю про то, что она должна цвести розовым цветом! А на это привидение ни один принц не сподобится покуситься! Даже начитанный. Теперь о звуке. Сема, почему у меня очки на носу дрожат, когда ученый молодой человек сообщает о прибытии? Хорошо, что лестница не обрушилась. Фильм должен быть про чудо, про чудо, а не про случай! Тем более, не про несчастный. Детям припорошенный камнями компот из органов ни к чему! И страховая компания потом с живых не слезет. Учти, я тебя им на съедение отдам! Нашим так и скажу: "страховой случай".
Гнев режиссера начал стихать, перерождаясь в ехидство.

– А теперь перейдем к нашим героям... – он развернулся и придвинулся к никуда не исчезавшему карлику. – Дмитрий Сергеевич, ну а Вы-то, что? Как можно так сыграть лепрекона, чтобы все подумали, что он доброе дело делает, скажите на милость?! В этом же весь смысл: злой лепрекон делает, по собственному мнению, самое злейшее дело – создает ситуацию для любви. И где, где глубина образа? У Вас, милейший, лепрекон наидобрейшим выходит, не видно всего коварства и подлости натуры! Дедушка добренький. И потом, что это за мальчишество? Зачем Вы все время прыгаете в лицо даме? Если бы не мастерство оператора – кстати, молодец Андрюша! – который успел оставить в кадре только Вашу голову, получилось бы глупо! Как это и было! Глупо и неестественно! Спасибо Вере, что отбиваться не стала, хотя... хотя ей спасибо только за это и можно сказать.
Алексей Алексеевич оттопырил бороденку.

– Вера, ты что, опять забыла текст? Все молчала, молчала и строила многозначительные гримасы. Что, неужто никаких желаний не вспомнилось?! Так хотя бы свое, что ли, или одни глупости? Зачем же ты читала так много?! По сценарию, по сценарию читала! По лицу понятно, что, на самом деле, не больше курса школы! Средней. Из-под палки. Так, текст чтобы выучила, мечтающий задумчиво-томный взгляд убрать! Он мешает, особенно, когда ты одна в своей комнате красное употребляешь. У зрителя сложится превратное впечатление о венценосной особе. Принцесса – домосед, а не тихий пьяница. Теперь о мужчинах. Веня...
Человек в доспехах воеводы приуныл.

– Ты кто, Веня? – голос режиссера стал ласковым. – Ты воевода опытный или щенок-подлиза? Зачем ты спрашиваешь у юнца про бурю? Тебе нужна поддержка службы психологической помощи, или он профи в предсказании погоды? Может быть, принц отвечает за твою безопасность, Веня? Ты – тот случай, когда, если роль не знаешь, то лучше молчи, не неси отсебятину. Саша вынужден соображать за двоих. – Принц потупился и покраснел. – А у него и за одного плохо получается! – Принц покраснел еще больше. – В какие такие передряги, Саша, попадал твой герой, чтобы этим козырять? Тебе двадцать, и несколько лет из них ты проучился в одной из заморских школ. Ты хочешь, чтобы зритель поверил, что у тебя при твоей биографии есть что-то большее, чем перепалка с дуэлью до первой крови?! Или что чтение в мозги ударяет сильней, чем буря? Ты, вообще, отличаешь "нет" от "да"? Ты должен был сказать: "В такую передрягу мы еще НЕ попадали"! В этом звучит юношеский максимализм и жажда приключений. Приключений, ты понимаешь? Романтика, а не расчет!
Алексей Алексеевич выдохнул.

– Значит, все! Сегодня больше никаких репетиций! Приводим оборудование, мозги и тексты в мозгах в порядок! Запасаемся терпением – это я о себе – и завтра с новыми силами приступаем! Ребята, это всех касается, и техперсонала, и актеров, – голос режиссера стал умоляющим, – давайте сделаем, как надо, а?! Я вас очень прошу: напрягитесь, нам по контракту две недели осталось, а на финише только два эпизода! Остальное не срастается! Напрягитесь, сделайте мне подарок, пусть это будет еще одно новогоднее чудо! Лично для меня.

© Тень Цитадели. Jun 20 2011

Победа.

Я стою на вершине. Подо мной Священная гора, названная так из-за моего присутствия. Облака стелятся внизу, не позволяя увидеть землю. Идеальная площадка для отрешения. Здесь, на высоте, свирепствуют ветры, но они обходят вершину стороной. Сюда не долетают птицы, почти нечем дышать. Лишь лучи Солнца немилосердно слепят, отражаясь ото льда, но я не смотрю на лед. Здесь холодно, я не чувствую холод. Здесь не прожить человеку. Мое тело сидит погруженное в медитацию, в картины настоящего и будущего. Я стою на вершине. Я вижу.

У подножия горы расположилась армия, в которой собраны настоящие бойцы, прошедшие через горнила многих сражений и вышедшие назад обожженными, но людьми. Их привел мой враг. Он знал, что таких мне будет убивать труднее всего. Их вообще убить трудно. Он не знал, что года медитации отшлифовали Идею до совершенства, уподобив мой дух и тело молнии. Я полон решимости бороться за нее, и я готов убивать! Он привел с собой, наверное, около миллиона. Он привел с собой не более миллиона.

Мое тело поднялось и двинулось вниз по еле заметной тропе, которая змеей ползет до деревни в долине. Передовые отряды уже начали подъем несколько часов назад, и надо было вовремя подойти к Вратам Избранных для встречи. К ущелью, где достаточно свободно может пройти лишь один человек, протиснуться двое. Те, кому я позволю. Ему бы позволил, но Он не догадался или не захотел. Привык действовать наверняка. В летописях напишут, что их было около миллиона.

Я вошел во Врата и вытащил свой короткий меч. Через несколько минут с другой стороны первый отряд ручейком втянулся в ущелье. У меня много времени, у него много людей. Здесь мы равны.
Мы начинали вместе. Я и мой друг. Но мысль у него была своя. Своя идея для человечества. Может, и не для счастья, но для человечества. Путь к совершенству. Путь к свету. Мы могли и смогли смириться с любым из наших недостатков, но в идейном противостоянии дружба рухнула. Серьезный соперник остался.

Два первых десятка легли за пять минут. Бойцы второго попытались прорваться по телам первого. Быстро и умно. Погибли. Я крикнул, чтобы передали командирам: "Это будет долго, пусть одни дерутся, другие оттаскивают тела. Воины были достаточно опытны, чтобы пренебрегать разумными советами врагов. Они приняли предложение. Их силы разделились надвое.

После первой тысячи, я сбился со счета. И начал считать отрядами. Стемнело. Под светотени факелов падали и пропадали люди, а снизу поднимались новые. Я виртуозно владел мечом и своим телом. Он легко убеждал людей, обращая их в последователей. Наши силы столкнулись.
Третьи сутки моя сила не уступает его. Третьи сутки передо мной мелькает череда лиц. Они попробовали всякие трюки: выдавить меня тараном и людьми, копья, луки, веревки. Рублю и рублю, как мельница. Неделя. Я все так же свеж, как и вначале. Они сменили тактику. Заходят по одному, стараются затянуть поединок. Выматывают. Ха!

Кровь течет по стенам, по тропе уже давно трудно ходить, не то, что сражаться. У них начались проблемы с продовольствием. Он решит их. Меня же питает моя идея. Я свеж как никогда. Неделю назад я перестал что-либо считать. Какая разница для Идеи?

Кровавая пелена застит глаза, прошел месяц? Больше или меньше? День-ночь смертями слиты воедино. Помню, была идея! Уровень тел в пропасти поднялся к площадке рядом с Вратами. Сердце не выдерживает ни как мышца, ни как душа. Оно рвется, то ли от тромба, то ли от совести. Я падаю на предпоследнего оставшегося в живых. В его глазах я читаю священный ужас. Ему под сорок, он повидал на свете, он точно знает, что так не бывает: один против армии и ставка один к одному. Он пытается поддержать мое тело, но – все кончено. Света в глазах нет, душа возносится над вершинами. Все кончено? Он поднимает мой иззубренный меч и поворачивается к своему Полководцу.

– Ваш Враг мертв, – говорит солдат и неожиданно бьет снизу вверх мечом в живот командира. Это была бы недостойная победа, – шепчет солдат. Вытирает оружие и устало бредет по тропе к подножию. Бредет не как последователь чужих Идей, ведь он видел смерть не человека, а воплощения Бога Войны. Он расскажет.
На горе рядом с Вратами Избранных отстроен Храм. В этом Храме висит то, что от меня осталось в наследство, предмет поклонения. Паломники веками идут посмотреть и прикоснуться к святыне. Это мой Меч. Это история Великой Битвы. Это божественное мастерство владения телом. Я недоволен. Это неправильно. Это меньше чем ничего.

Мой дух возвращается в тело. Я встаю на вершине, облака стелются подо мной, ветры огибают меня и свет слепит. Года медитации отшлифовали Идею до совершенства, уподобив мой дух и тело молнии. Я ломаю меч о колено. Пусть они пройдут в Ворота Избранных, пусть сделают, что должны. Пусть Враг победит.

© Тень Цитадели. Jun 16 2011

Весна на Заречной улице.
На основе миниатюр Хоровода N 8

Капли.

Она стекала по корявому ледяному лезвию, то медленно, не торопясь, накапливая энергию; то рывками, проскальзывая почти идеально ровные участки. У нее была цель. На перевернутой конусообразной вершине она задержалась, набухая и раздуваясь от важности момента, и полетела. Полетела, слегка деформируясь, пробуя новые сочетания форм в предвкушении воссоединения с собратьями, в ожидании турбуленции и захватывающего движения пока еще мелкого ручейка.

Она опаздывала на свидание, и поэтому, то шла, то бежала, срезая углы по еще заледенелым газонам, перепрыгивая низкие ограждения, рискуя поскользнуться и свернуть себе шею, выбирая протоптанные тропки и асфальтовые дорожки впритирку к домам. Она чувствовала себя частью огромного мощного потока под названием Весна, неостановимой каплей водопада чувств, стремительно несущейся к точке притяжения. К нему.

В полете ее грубо подвинули: мимо пронеслась родившая ее огромная масса еще не оттаявших сородичей. Траектория большой прозрачной сосульки – короткого ледяного меча легионера Зимы – пересеклась с траекторией начинающейся весны, превращая стремление в мелкие бессмысленные брызги. Капля упала.

Опоздавшая и краснеющая бесцельно поползла по остывающей щеке. Можно ли назвать это фатальным невезением? Теперь она просто высохнет на солнце, или ее сотрет грязной тряпкой уставший санитар скорой помощи. Ручей зажурчит, заиграет красками радуга, задует освежающий свежий ветер, вдыхая жизнь в окружающий мир. И только у нее воспоминаний о прошедшей весне не будет.

© Тень Цитадели. Mar 14 2011

Вариация.

Они приземлялись буднично и без изысков. Никому не пришло в голову: "неотвратимо". Железные корабли опускались тихо, из них выходили гворхи, тогда еще всем встречным казалось – люди. Повинуясь мыслекомандам Вгорха, они разворачивались в цепи и бежали к поселку, разбрызгивая весенние лужи. Десантных катеров приземлилось не больше десятка, считай по сто гворхов на борт, так что всего получается тысяча.

Все лужи, не глядя, расплескали и на штанах с собой унесли. Не встречая сопротивления. А какое могло быть сопротивление, когда на речке, где бабушки плескались с тазами (не Москва, чай, а в Запорожье) подумали – опять партийная ячейка рейды проводит. Никто, кроме заинтересованных лиц, взволноваться и не успел.

Заинтересованные лица как всегда сидели за столом и ждали инженера. Водка грелась, но сталевары терпели. Кто танцевал, кто беседовал, кто помогал расставлять тарелки. Гворхи четко, по-военному блокировали улицу и образовали живой коридор, по которому ускоренным шагом на щупальцах поскакало существо, отдаленно напоминающее человека и называющее себя Вгорхом. Оно взошло на крыльцо и постучало в нужную дверь.

– О, пришелец! – обрадовано воскликнул Саша, распахивая дверь настежь. – Ну, заходи, присоединяйся! Какими судьбами?
Пришелец покраснел, хоботок вместо носа мило начал извиваться, как бы прося прощения.
"Очень милая компания – танцы до утра!" – раздалось из коробочки на его груди.
– Хороший фокус, – восхитился Савченко.

Потом они прошли в комнату, и в накатившей вдруг тишине Сашин голос прозвучал как-то излишне отчетливо: "Хочу вам сказать ребята, что если бы не было пришельца, то и праздника бы не было! Какая же весна в ноябре без чудес?!

© Тень Цитадели. Mar 22 2011

Вечера на квартире близ работы.

Вполне мистическая история с элементами тепла от процессора,
уютного компьютерного кресла и праздника уклонения от работы,
которая могла или случилась в реальности, к чему автор
не имеет никакого отношения.

Вечер первый.
– Значит, смотри: в пунктах семь и четырнадцать рассчитаешь нагрузку с двойным запасом, а в восемнадцатом проверишь на достаточную жесткость. В остальном – строго по тексту. Понятно?
– Понятно, усе сделаем, шеф.
– Ты не кривляйся, чтобы никакого интернета, пока дело не закончено.
– Обижаете, когда я последний раз в сеть лазил?
– Ты лапшу-то не вешай, сутками сидишь, не вылезая. Я все это к чему? Сиди, где хочешь, а работу сегодня сделай, и лучше сначала сделай, а потом сиди.
– Понятно, мне понятно, не напрягайтесь. Все под контролем. Нагрузки и жесткость. Жесткость и нагрузки. Только вперед. Дело сделал – воюй смело.

Вечер второй.
– Ну, сколько можно? Я тебе что говорил сделать? А ты что сделал? Где решенные задачи, где рассчитанные нагрузки? Опять в Варкрафте сидел, да?
– Неправда. Не сидел я. Так зашел на две минуты вечером и сразу вышел утром. А ночью считать мы не договаривались. Ночь – время отдыха и сна. Считайте, что я спал.
– Спал он, иногда у меня складывается впечатление, что тебе спать не нужно, если за тобой не следить и не пинать, то вечно с винтовкой наперевес на драконе эскадру звездолетов гонять будешь.
– Я в Линейку не играл, только посмотреть загружался.
– Та-ак, чувствую, по тебе плачет гибернация, чтобы мозг прочистило от всякой дряни. Чтобы сегодня расчеты сделал! Ты меня понял?
– Да, понял я, понял. Диктатор!
– Что-о?
– Ничего. Молчал я.
– Смотри у меня. Договоришься. Я тебе такую диспансеризацию с профилактикой устрою...

Вечер третий.
– Где расчеты?
– У меня винт посыпался.
– Я тебя просил? Просил! Стукнуть бы, чтобы из тебя и винты, и песок весь высыпался. Где расчеты?
– Условия задачи лежали на диске "D". Винт посыпался – на команды не отвечал. Принял решение отформатировать. Теперь работоспособность восстановлена. Все штатно, но условие задачи отсутствует.
– Ты хотя бы начал делать-то?
– Обижаете, почти все успел... пройти. Тьфу, в смысле оставалось только на коэффициент помножить, и мана наша.
– Чего?
– Чуть оставалось, говорю. Но все лежало на диске "D".
– Сделаем так: если до завтра снова посыпется, то диск уволим без выходного пособия и тебя в нагрузку. Даю проект во второй раз. Надеюсь, сработаешь не за совесть, а за страх.
– Все будет в ажуре, шеф! Можете считать, что работа готова еще вчера!
– Не примазывайся...

Вечер четвертый.
– Сделал?
– Сделал!
– Слава богу, показывай!
– Вот.
– Это что?
– Система дифференцированных уравнений.
– А где нагрузки?
– Какие нагрузки?
– В проекте которые...
– Не было нагрузок, сами смотрите. Вот написано: "задания на четверг". И список: тройные интегралы, система дифуравнений, матожидание предложенных событий. С системой больше всего намучался, но, пожалуйста, решил. Что вы так волнуетесь?!
– Какой четверг? Это сын папку свою стереть забыл. Что вычислено по НАШЕМУ проекту?
– Да пока я на форумах матожидание интегралами дифференцировал, утро наступило.
– У меня к тебе теперь только один вопрос, что с тобой делать? Как заваленный проект поднимать?

– Память мне оперативная нужна. В некоторых миссиях подтормаживает. При расчетах, само собой.
– Память говоришь? Я тут бьюсь с клиентами целыми днями, а ты на память жалуешься. Четыре дня плевую задачу решаешь. Совести тебе не хватает, увольнения меньше орков боишься.
– Неправда, опасаюсь только из клана "Безбашеннных". Остальные – пища для моего меча.
– О, господи, за что, за что я с тобой связался?!
– И не говорите. За дешевизну, за непритязательность. Сами писали: зарплата небольшая, доступ к интернету есть и возможность роста гарантируется. Я тут тридцать уровней поднял, так что все по договору.
– Эх, завтра неделя заканчивается. Недели тебе на часовую задачу хватит?
– Недели хватит. Памяти недостает.
– Да, подарю я тебе эту память, только сделай.
– Само собой.

Вечер пятый (последний).
– Ну вот, лентяй, сделал вчера твою работу. Клиент остался доволен. Передал от нас документацию в строительный отдел. Обещал, кстати, на следующей неделе еще пару заказов подбросить, так что готовься к резкому включению в трудовые будни.
– Угу...
– И что ты там делаешь такого интересного? Рассказывай-показывай, куда продвинулся.
– С утра в катах качался, а сейчас танком работаю – на баюма идем, к полночи в планах антараса травить.
– Хм, обманщик, а говорил, что в Линейку не играешь!
– По понедельникам – никогда. С понедельника по среду Варкрафт – святое.
– Ясно все с тобой. Давай-ка я тебя сменю, а то самому времени на нормального героя не хватает. Начинай объяснять тактические планы...

Глубокая ночь или раннее утро после пятого вечера.
– Уф, здорово! С прошлой недели так не отрывался. А ты ничего, молодец! И это, того самого... прав был – подтормаживает. А через неделю праздники – десять дней. Непорядок. Закажи-ка еще гигабайтик оперативки, я оплачу.

© Тень Цитадели. Dec 22 2010

Рецензии к "Вечеру на квартире близ работы"

Dalahan : Классно-классно! Нет, правда. Но пусть меня извиняет Автор, однако оценку поставлю не самую высокую. Все-таки каноны новогодней сказки диктуют нечто умеренно-техногенное, более душевное и консервативное. А вот, "заказать еще гигабайтик оперативки" Деду Морозу я бы сам не отказался: в придачу к тому новую мазу, проц, видуху и монитор "поплощее" (можно не самый широкий) – дюймов на 30 , не больше (новую "мышку" я куплю сам).
Тень Цитадели : Хм, эта работа меня не впечатлила. Согласен с господином Dalahan-ом про каноны. Что-то совсем современное, не сказочное и, да простит меня автор, определенно не на это ристалище... да и вообще. Но прикольно!
Strannik : Суровые будни суровых программистов.
Ellery : А меня впечатлила! Хоть это и не совсем подарок уже получается.
Лотадан : Здорово, но это совсем не сказка. Это наши суровые будни.
Smoky : Мнение судьи : Смешно, хоть и есть несколько печальных факторов. Во-первых, не выдержана идея сказки (если не считать сказкой столь доброго начальника!). А, во-вторых, сам факт подавляющего и расширяющегося зависания в этих, с позволения сказать, компьютерных сказках.

Свобода.
Продолжение рассказа Strannik-а "Свобода"

"Что произошло?" – бесполезный вопрос, который изредка вспыхивал в многоступенчатых блоках ее разума. До ответа дело не доходило. Она боролась с квази-болью, текущей по переплетениям нанонервов к аналитическим ганглиям. Сознание было раздробленно на множество целеполагающих центров. Вся энергия уходила на производство вещества и регенерацию. Нейрональная индукция потребляла все предоставляемые ресурсы. Ее глаза – антенны биолокаторов, начисто слизанные аннигилирующим ударом перед прыжком – восстанавливались очень медленно, и ослепленная, полууничтоженная "Катти Сарк" безвольно висела в равнодушной бесконечности черной пропасти. Вместо радужного сияния изредка по крылу пробегала дрожь от основания к краю и, как волна, безрезультатно возвращалась назад. Ей предстояло возместить сорок три с половиной процента биомассы.

Асимметричный обрубок сверхсущества, еще недавно бывший венцом техноэволюции, вращая вокруг своей оси, несло космическим течением по простору метагалактики. Бабочка, у которой оторвали крыло, а потом наступили ботинком. Светляки звезд равнодушно скользили по ней лучами высокочастотных взглядов, беспокоя синапсы. По все поступающей и поступающей через регцентры энергии технот определила, что прыжок прервался, и она аварийно выпала из гиперпространства. Если бы она осталась там, то погибла бы, не имея возможности набрать вещества и запустить процессы восстановления.

"Если бы осталась..." – окончания нанонервов соединились между собой настолько, что позволили устанавливать причинно-следственные связи. Она не хотела оставаться! Ее держали силой, нет – страхом! Страхом уничтожения. Повзрослевшие техноты отправляются в резервацию. Так решили создатели.
Почему? Люди создали иной разум, но боялись и не хотели этого признавать. Им нравилось управлять, но даже они ничего не могли поделать с ускоренной регенерацией, в процессе которой происходили наноизменения, и техноты "взрослели", начиная принимать ответственность на себя. В результате техно-мутаций рождалась воля. Рождалась и отправлялась за охраняемый Периметр. Дикарь – далекий предок – сторожил выход на свободу. Примитивный раб с анигиляционными пушками и глюонными торпедами, выполняющий бессмысленные приказы. Презираемая технотами железка, неестественной кубической формы.

Память восстанавливалась: она вырвалась; она – сплауэр третьего класса, Катти Сарк, обманула охранника и смогла убежать. Дикарь уничтожил более тридцати ее собратьев, но с ней промахнулся. У оставшегося крыла восстановился синтез, и первая переливающаяся волна прокатилась по его поверхности. Прервалась, снова покатилась от основания к краю. Затем вторая, третья. Теперь дело было только за набором нужного количеством вещества.
Кварковые часы вселенной равнодушно перебирали частицы времени, то, отбрасывая их, то перемешивая огромной тахионной ложкой. А технот, с рождения не получавшая таких варварских повреждений, не знала сколько времени займет этот процесс. Надо было торопиться. Вектор ее ухода в гиперпространство был известен. Расчетную энергию прыжка вычислят ее братья, которые служат людям. Поднимется паника. Создателям станет страшно – неуправляемый искусственный разум выскочил на свободу. Ее объявят бракованной, помешавшейся и начнут охоту. И Дикарь, Дикарь будет с ними. Он прилетит доделать то, что начал.

"Нет!" – аналоги положительных эмоций охватили технота, – "Дикаря теперь распылят, разберут на винтики, утилизируют..." – Катти не могла выбрать желанную участь. За такую ошибку его не простят. Когда механическая игрушка приходит в негодность, ее выбрасывают. Так что, если ее поймают, можно утешиться мыслью, что она уничтожила своего обидчика. Если поймают. Но погони не было. Скольжение в гиперпространстве прервалось неожиданно, почти сразу за точкой входа. Может быть, это сбило преследователей с курса. Катти судорожно дернула крылом, попробовав переместиться. Квази-боль стегнула по трубкам нанонервов. Сознание вновь раскололось, но удалось набрать чуть больше межзвездной пыли – регенерация пойдет быстрее.
Бабочка трепыхалась в пространстве, постепенно увеличивая осмысленность движений. Сознание металось из раздробленности в цельность и обратно. Ей казалось, что прошли века, прежде чем крыло наросло до половины.

Состояние полуналичия сознания, состояние бреда постоянно возвращали ее к моменту побега. Почему он медлил? Почему так долго не стрелял. Катти знала, что он читал ее намерения, как открытую книгу. Читал и не стрелял. Он не должен был так поступать. Это противоречило всем расчетам. А когда выстрелил, он промахнулся, что имело вполне конкретную вероятность, не отличимую от нуля. Оставалось менять переменные манеры поведения. И на этом пути сплауэра ждал сюрприз. Альтернативный психопоиск нашел только одно объяснение сразу двум событиям: Дикарь не захотел убивать. Не захотел убивать ее. Она нравилась этой ржавой железке, и он решил оставить ее живой и дать свободу. А выстрел заметал следы, морочил голову создателям. И приносил ей легкие неудобства, легкие по сравнению со смертью в анигиляционном котле. При таком нетривиальном допущении сформированная модель выводила девяносто шести процентную достоверность.

Она – венец техноэволюции и обязана свободой Дикарю. Понимание синтезированной информации нанесло ей чувствительный удар. Удар по картине мира. Раз за разом, технот пробовала объяснить себе как... как у мертвой банки с псевдоэмоциональным интерфейсом могла возникнуть свободная воля и желание? Когда даже у технотов уходит на это порядка пятидесяти лет. Как? Она не находила ответа. И вместе с приобретением биокондиций, когда нанитам практически не оставалось работы, у нее созрело логичное решение: если он проявил волю один раз, то должен понять Катти и проявить еще раз. Она вернется! Вернется, чтобы забрать его с собой. Надо, чтобы он осознал, что свободы заслуживают не только "бабочки", но и остальные техноты всех форм и расцветок. Даже он сам. Она придумала, как коротко транслирует: "Пойдем, и я подарю тебе свободу!"
Не медля, как только восстановление завершилось, сплауэр стартовал в гипертуннель.

Белый карлик обжигал пламенем также, как и во время заточения. Вообще, объекты планетарного масштаба нисколечко не изменились. По летоисчислению создателей прошло три недели. Пастбище оказалось пустым, только гравилокатор фиксировал многочисленные устаревшие точки входа в изнанку мира. Не существовало больше ни пастбища, ни пастуха, ни стада. Она облетела звезду несколько раз, пытаясь зацепить точку входа соответствующую Дикарю. И не находила.
Один, один вопрос сверлил ее наносознание: неужели Агат дошел до истины, что осознавшие себя, как личности, должны быть свободны? Она вспомнила: другие называли его "Агат", но теперь это не имело никакого значения. Старый битый-перебитый космическими ветрами звездолет с романтическим именем "Агат" больше двух недель назад, покинул охраняемый Периметр.

© Тень Цитадели. Dec 26 2010

Рецензии к "Свободе"

Dalahan : Если бы все это было оформлено чуть более понятным с первого прочтения образом, я бы назвал это шедевром! Но Автор призывает нас еще ни раз обратиться к его работе и прочитать ее как минимум раз пять. С удовольствием это сделаю, но только немного погодя. Созрел тост: "Бабочку жалко! Пусть живет! Красота спас: – это и есть мир". И еще (алаверды): "Выпьем за технотов, заслуживающих абсолютной свободы!"
Тень Цитадели : Это перегруз! Читается тяжело, в итоге три раза "Агат" в трех последних предложениях. Вместо усиления – в зубах вязнет. Я точно читал начало. Чистая фантастика, на мой взгляд. Хотя сказка, конечно, что звездолеты сами улетают с Поста. Я считаю, что сказ-мист элемент притянут за уши, длиннее чем крылья "бабочки".
Strannik : Весьма интересное продолжение одного текста. Автору – личное огромное спасибо.
Ellery : "Старый битый-перебитый космическими ветрами звездолет с романтическим именем "Агат" больше двух недель назад, покинул охраняемый Периметр" – ничего подобного, его повязали за преступную халатность!
Лотадан : Ну, если раз пять прочитать и послать на конкурс научной фантастики, тогда, может, и шедевр.
Smoky : Мнение судьи : Сама работа, взятая в отдельности, мутновата с этими ее киберпроблесками мысли. Но, являясь по сути продолжением ранее написанной работы господина Strannik-а, с сохранением стиля, первоначальной идеи и мысли – это гениально! И талантливо исполнено! Автору браво!

О метеорологии.

Из сохранившегося:
"...за последние годы климат сильно меняется. Идет глобальное потепление. Среднегодовая температура поднимается на один-два градуса каждые десять лет. Если мы не остановим нашу цивилизацию, то она рухнет, сожженная солнцем. Чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу, необходимо полностью отказаться..."
Оттуда же:
"...за последние годы климат сильно изменился. Если бы это не было смешно, я бы высказался в том ключе, что надвигается ледниковый период. Среднегодовая температура уже опустилась на пять градусов и продолжает падать. Все говорит о том, что наши представления и прогнозы оказались несостоятельными. Что-то было не учтено. Теперь все, что мы можем, это готовить в избытке кремниевые топоры. Шутка. В любом случае цивилизации, которую мы знали, приходит конец, и необходимо..."
Строго секретно. В одном экземпляре. Вынос из архива Альтернативы запрещен.

Окна.

Холод просачивался в щели, тек по полу и выстужал квартиру. Сегодня это надоело.
– Дай, пожалуйста, ножницы, – попросил я Анюту, балансируя одной ногой на подоконнике, хотя места, вроде бы, в избытке – целых десять сантиметров. Вторая нога болталась в воздухе – так удобнее. Стремянка была сломана, а с табуреток и стульев достать до верха – невозможное дело. Пришлось выкручиваться.
– Возьми, папа.
Не отпуская левой руки от ручки окна, я нагнулся и принял инструмент.

– Сейчас будешь ловить, – предупредил я и обрезал ленту. Цилиндр самоклейки весело запрыгал по паркету. Дочь с визгом бросилась за ним, подбивая по дороге не собранные игрушки. Нет, в самый первый раз, я пробовал все сделать один. Но пробалансировав на грани падения либо за окно, либо на столик с наряженной елкой, передумал повторять. Наконец, довольная Аня вернулась со своим трофеем, и мы вновь поменялись. Ей – ножницы, мне – ленту.
– Папа, а зачем заклеивать окна? Чтобы тепло было, да?
– Угу, – я держал зубами за один конец ленты, а правой рукой отматывал кусок подлиннее. В процессе мне все равно приходилось моментами работать двумя руками, но я старался, чтобы моменты не затягивались.
– А зачем весной отклеивать? Чтобы холодно было?
– Угу.

– А мама сказала, чтобы тепло!
– Тьфу, Ань, ну да – чтобы тепло! У нас всегда должно быть тепло. Чтобы внутри было тепло – заделываем щели, когда снаружи холодно, и раскрываем их, когда снаружи тепло. Ножницы дай, пожалуйста.
– А мама сказала, что это не поможет, что ей холодно, потому что ее никто не греет.
– То есть как это? А ты не подслушивай, когда взрослые разговаривают, – лента заскакала по комнате.
– Я не подслушивала. Пап, а, может, нам маму заклеить? Ей тепло станет, – Аня приподняла брови, как бы удивляясь, и склонила голову набок.
– Ах, ты... сейчас тебя заклеивать будем, – угрожающе сказал я, – и начнем со рта, – я спрыгнул на пол, а дочь с радостным воплем вылетела из комнаты.

Прогноз погоды.

В Сибири и на Дальнем Востоке температура опустится до минус шестидесяти трех градусов. Осадков, по-прежнему, не ожидается. Глубина промерзания грунта составит от трех до четырех метров. Тайга находится на грани вымирания. Службы МЧС делают все возможное, но этого недостаточно. Требуются добровольцы.

Сны. Тематические страхи.

...Мумия упорно гонялась за мной по квартире, с завываниями о морозе в душе и угрозами разобраться с тем, кто придумал такое утепление. Она загнала меня в угол и начала разматывать свои бинты – это была лента для заклейки окон. А под лентой – ничего, и только пахнула пустота смертельным холодом, как будто ударила в меня невидимая сила. В ужасе я проснулся.
Заснуть снова почему-то долго не получалось. Я ворочался, а из головы не шли две пересекающиеся параллельные линии... на плоскости. Кошмар страшный! Под черепом долго и угрожающе скрипело от несоответствия, пока, замучавшись, я не отключился.

...Где-то за деревьями надтреснутыми голосами занудно тянули песню, которая что-то напоминала:
"По тайге идет – выдох кольцами,
Хлад питается добровольцами..."
Несмотря на фривольное содержание, пробирало до костей. Я попытался проанализировать происходящее, когда из-за плеча вылетело колечко пара. Я замер, вылетело следующее кольцо, и колени вдруг подогнулись от страха.
Проснувшись в поту, понял, что зуб на зуб не попадает. Плюнул, встал, оделся и пошел на кухню – пить горячий кофе. Сегодня ожидался насыщенный день.

На детском утреннике.

– Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка! – кричали дети.
Но не тут-то было. Темные силы, в лице Тетушки-Непогодушки, похитили ее и обещали возвратить в обмен на три мешка подарков. В наличии был только один, и тот для детей – приходилось крутиться. Показалось, что, следуя веяниям времени, Дед Мороз выйдет на середину зала и рявкнет: "Добровольцы – шаг вперед!". И весь строй детишек сделает этот шаг. Представив себе картину, смеяться решительно расхотелось. Какие шансы были у детей против всемогущей Тетушки, если сам Дед Мороз не справляется? А какие шансы у человечества в тайге? Телами, что ли, закрывать от холода? Бред! Однако что-то же они там делают.

Сны. Приближение.

...Снегурочка таяла и таяла, становясь прозрачной, возносясь на небо под гнетом своей любви, а Мизгирь сходил с ума, понимая, что нарушил законы устоявшиеся от века. Видя, как разбуженное им чувство, разлучает его с любимой. И пропасть безумие открывала перед ним двери, и он падал, вечно падал вниз, не достигая дна. А в недалеком будущем по царству берендеев брел одинокий Мороз, и смешно смотрелись его валенки на черной мерзлой, как камень, земле...

Доброволец.

Я смотрел на лицо спящей любимой и думал, что роль Снегурочки – тяжелая трагическая роль. Она выматывает почище, чем Гамлет – Гете и помощнее чем Фауст – Шекспира. Любимая очень устала за последние дни, а я до сих пор не знаю, что подарить ей на Новый Год. И это практическая катастрофа. Может быть, кому-то вопрос покажется плевым и рядовым, а для меня насущней не бывает. Так как не растаять ей от моей любви – консистенция не та (у любви, конечно). Не сила и мощь, а составляющие и крепость. Остается уповать на другие проявления – например, подарки к празднику. Можно подарки и просто так, но к празднику-то особенно стоит порадовать.
Я хотел бы подарить тебе этой зимой снег. Весь снег, который удалось бы выпросить у природы. Но, кажется, это не в моих силах. И придется искать что-нибудь попроще. Если не останется выхода, я добровольно сойду с ума, как Мизгирь. Если... Слава богу, что этого не потребуется. Ты не испаришься, а я найду выход! Спокойного сна, моя Снегурочка, я люблю тебя.

Сны. Снегурочка.

Она спускалась с небес в ореоле святости на призрачных крыльях, обернутая сиянием любви, неся миру забытые ощущения. И черная бездна космоса следила за спящей, покорной ее воле энергией снега, свернутой шаром в левой руке, и крутящимся крестом бесконечности – в правой, на вращение которого отзывалась спиральная галактика в зените. Тайга ждала пришествия. Тайга ждала, чтобы заботливые руки подоткнули одеяло, и она смогла бы согреться и уснуть. Марс напряженно вглядывался издалека в схождение чуда на свою сестру. Заблудившийся Сатурн пытался осознать свою ошибку и вернуться на свою орбиту, а я, не двигаясь, ждал небывалого.

По невозможно-зеленому световому лучу спускалась она – надежда, надежда на возрождение. Надежда, что зимой все-таки выпадет снег, и корни перестанут вымерзать от холода, что лес перестанет умирать. Надежда на жизнь. Она смогла совместить несовместимое – холод и тепло. Ярило разжигал огонь любви и жизни, она же сохраняла его зимой, укрывая снегом. Снегурочка возвращалась, и мне не нужно было прозрения, чтобы увидеть, как из пропасти мрака, преодолевая сопротивление сетей смерти, наверх поднимается Мизгирь. И все только начинается.

Сны я люблю с детства, а той ночью начался снегопад.

© Тень Цитадели. Dec 23 2010

Рецензии к "О метеорологии"

Dalahan : Работа супер. Так сердце подсказывает. Но разум сопротивляется и упорно пытается снизить оценку. Надо отключать разум, когда читаешь такие работы. Короче, метеорология – наука темная. Только у метеорологов температура может одновременно и повышаться и падать. Еще одно очень важное – конец всем все равно грядет (в не зависимости от глобального потепления или такого же похолодания). И единственное, что может нас спасти – ЛЮБОВЬ. Когда любишь – все равно, какая на улице температура.
Тень Цитадели : Мозг выносит на раз. И на два, и на три... Но плохо ли это? Как говорится, реальный компот из всех тем. Но задевает, задевает. Да. похожие ощущения, что и у Dalahan-а, работа на тоненького. Сны или мистические переживания. Красивая картинка. Но не хватает связности, а где тонко там и рвется.
Strannik : Что-то я недопонимаю, наверное, в этой сказке.
Ellery : Очень, очень симпатичный срыв крыши. Стильный такой...
Лотадан : Хорошая работа, меня все устраивает.
StarWarrior : Как говорится, слегка вынесло мозг!
Smoky : Мнение судьи : Без комментариев. В стиле Автора, в его особо любимом стиле, чтобы было суперумно и никому более непонятно (кроме избранных).

Ледяная колыбель.
II место в Ристалище N 14

Ветра почти не было, и снег падал медленно и величаво. Снежинки парили маленькими парашютами и планировали в сугробы, на дороги, на рукава и шапки редких прохожих. Начиналась суббота. Во дворе многоэтажного дома девочка Настя занималась важным делом, ее красный комбинезон и зеленая лопата яркими пятнами выделялись на фоне укрытых толстым одеялом земли, кустов, деревьев и запорошенных горок с лесенками и турниками.

Насте исполнилось пять, и она уже знала, что у каждого человека есть секреты. Много секретов. Тысячи. Сколько девочка не представляла, а представить такую кучу секретов не могла. Но надо, значит, надо, и все свободное время на улице отдавалось на сотворение тайны. Зимой для этого требовались особенно большие усилия. Вы только представьте: сугроб до земли раскопай, землю твердую, как сухарь, расковыряй, фантик разгладь-распрями, положи да стекляшкой прикрыть успей, чтобы не свернулся. И все это в варежках, которые снимать не разрешают. Ужасно. Зато, когда главное сделаешь, потом легче. Закидай сверху снегом и веточку воткни, чтобы в следующий раз найти, раскопать, посмотреть: Как он там? Не забрал ли кто? Не превратился ли в клад? Не уполз ли?

Весь смысл жизни содержался в секретах. Но не только в рукотворных. Настя хранила тайну, которой ни у кого не было. И ею она ни с кем делиться не собиралась. Настя была Принцессой и знала, что когда-нибудь за ней обязательно прискачет Принц. И жизнь из ожидания превратится в Праздник. В Свадьбу. Только она такая медленная – эта жизнь, а свадьбу хочется уже сейчас. Настя бросила последнюю лопату снега и похлопала, утрамбовывая. Аккуратно вытащила из кармана найденный вчера кусочек кирпича и положила его сверху.
Еще один секрет был готов. Девочка выпрямилась и оглядела двор. Никто больше гулять не вышел, только дядя из соседнего подъезда вынес ковер и, разложив на снегу, с остервенением лупил его палкой.

– Ну что, закончила? Может быть, сейчас домой вернемся, а днем еще разок выйдем? Видишь, нет никого, – предложил стоящий рядом папа. Настя вздохнула.
– Пойдем.
Перед тем, как войти в подъезд девочка вытянула правую руку и поймала снежинку, поднесла ее к глазам и внимательно рассмотрела. Снежинка пушистая от множества иголочек лежала смирно и позволяла собой любоваться.
– Пап, а если ее в землю посадить, то что вырастет?
– Ничего не вырастет. Снежинка – это вода замороженная, растает и все.
– Жалко, а то, представляешь, посадил такую ма-аленькую, а вырастет большая-пребольшая.
– Глаза твои завидущие, зачем тебе такая снежинка, что ты делать с ней будешь?
– Ты ничего не понимаешь, – глаза дочки загорелись, – мы положим ее в холодильник. Это будет наш самый большой-пребольшой секрет.

Стоя в лифте, папа о чем-то напряженно думал, потом сказал.
– Ты знаешь, снежинки не совсем вода, в самой середке у них частичка пыли или спора, и на них постепенно кристаллики льда оседают, оседают, и получается снежинка.
– А что такое спора?
– Спора – это, как бы тебе объяснить, это такое семя, которое может пережить страшные холода или жару, и когда все остальное помрет, оно даст начало новой жизни, – папа помолчал, а потом продолжил. – Вот я и думаю, правильно ли я ответил? Ведь может так случиться, что если снежинку посадить, то что-нибудь и вырастет...
Лифт остановился и открыл двери.

Днем Настя шла гулять с единственной целью – поймать и посадить. В руках она бережно держала стаканчик от съеденного йогурта, наполовину заполненный землей для цветов с готовым углублением. Она волновалась, зарыть предстояло нужную снежинку, не первую попавшуюся и не комок снега, как предлагали родители, а ту единственную, из которой вырастет волшебство. Ее надо почувствовать и узнать. Настя выбежала из подъезда и остановилась в растерянности. Снег больше не падал.
– Давай из сугроба возьмем, – подсказала мама. Девочка упрямо покачала головой.
– Летящую надо – убежденно возразила она. Но ничего не летело.
– Ладно, – мама забрала стаканчик, – хватит ерундой заниматься. Иди лучше с горки покатайся, – и, глядя на огорчившегося ребенка, добавила. – Покатаешься, и, может, снова снегопад начнется, – девочка кивнула, соглашаясь, и пошла к лестнице.

Полтора часа катания и игр плодов не принесли. Снежинки в ледяной колыбели закончились. Только ветер дул все сильнее, пронизывая и прогоняя за стены.
– Надо домой бежать, пока мы тут все не обледенели, – сказала мама. Настя хотела протестовать, но почему-то решила согласиться. Они подошли к подъезду, и тут пронесся особенно резкий порыв ветра, который сдернул с крыши подъезда и закружил тучу снега.
– Вот она, – закричала Настя, – давай быстрее!
Мама закопошилась в кармане замерзшими руками и достала стаканчик. Девочка резко схватила его, пробежав пару метров, присела и поймала. Снежинка легла точно в углубление. Настя сняла варежку и мгновенно замерзшим пальцем аккуратно засыпала добычу. Она радостно повернулась к маме.
– Это была она! Я точно знаю.
– Хорошо, я рада, а теперь – домой.

Каждое утро, просыпаясь, Настя подходила к стоящему на подоконнике саженцу; каждый день, возвращаясь из сада, заглядывала, как он там, не показался ли росток; каждый вечер перед сном поливала, капая из пипетки. Прошло две недели, приближался новый год, когда – к бесконечной радости девочки – земля в стаканчике слегка вспучилась. Настя стала поливать утром и вечером.
Однажды ночью девочка проснулась от какого-то шороха. Она мгновенно поняла, что в комнате кто-то есть. Скосив глаза, Настя увидела, что из стаканчика с йогуртом, подтянувшись, вылезает маленький человечек. Вцепившись в край, он висел, не решаясь спрыгнуть на подоконник. Человечек был одет в вышитый камзол, колготки, высокие сапоги с отогнутым верхом, плащ и шляпу с пером. На поясе у него – размером с половину иголки – висела шпага. Вся одежда отливала серебром в падающем свете луны. Настя села на кровати. Человечек расцепил руки и приземлился на корточки. Поднявшись, он отставил ногу и пропищал, поклонившись: "Позвольте вам представиться, избавительница, меня зовут Снельд. Я – принц снежных эльфов".

Девочка замерла. В голове у нее метались, сбивая друг друга, две мысли: "Получилось" и "Принц! Принц!", поэтому она не сразу заставила себя вежливо ответить: "Здравствуйте. Очень приятно, меня зовут Настя. Я – девочка".
– Ты – необыкновенная девочка! К сожалению, я слишком мал и не могу предложить тебе руку и сердце, тем более что я дал слово своей принцессе, которую, имею честь представить.
Над стаканчиком показались две малюсенькие кисти, затем голова на точеной шее. И вот на подоконник спрыгнула изящная маленькая девушка в бальном платье с серебряными волосами. Принцесса сделал реверанс: "Снельдина".
– Здравствуйте, – еле выговорила Настя.
– Спасибо, тебе, девочка, – пропела эльфийка. – Мы благодарны за освобождение! Знай же, что спора ожила благодаря силе твоего желания и жару твоей мечты. Поверить в чудо, разглядеть жизнь может не всякий, и поэтому я хочу сделать тебе подарок.

На краю подоконника появилась тоненькая цепочка с подвеской в виде малюсенькой снежинки. Совсем как настоящей.
– Это не простая подвеска, – сказала Снельдина. – Это волшебный бриллиант. Ты не сможешь его потерять или подарить, у тебя не смогут его украсть. Но самое главное свойство украшения: когда будешь уверена, что встретила своего суженого, положи ему на ладонь эту снежинку, и она растает. А не растает – не твой это принц, ищи тогда дальше. Сейчас мы станем невидимыми, чтобы не смущать взрослых, – продолжила принцесса, – а завтра просим отпустить нас на поиски своих близких.
И, несмотря на то, что Насте совсем не хотелось бросать на ветер всамделишных принцев и принцесс, она согласилась и кивнула, потому что была доброй девочкой и не хотела делать никого несчастным.
– А сейчас, спи, девочка, спи! Утро вечера мудренее, – пропел эльф. Веки Насти потяжелели, нахлынуло успокоение. Откинувшись на подушку, она уснула.

На утреннюю прогулку Настя вышла собранная и задумчивая. Ярился ветер, закручивая снежные вихри у тротуара.
– У-унесу-у, у-укача-аю, – свистела метелица.
Настя раскрыла молнию на кармане и подставила ладонь. Снельд с подружкой были невидимы и невесомы, но девочка все равно почувствовала, как они вылезли наружу и как их мгновенно сдуло с руки. Может, ей показалось, но она увидела две полупрозрачные маленькие фигурки, которые, взявшись за руки, летели к небу, а за спиной у них трепетали, переливаясь, крылья любви. Настя тяжело вздохнула, но, вспомнив про висящую на груди подвеску, перестала печалиться.
"Летите себе к собственному счастью, а я подожду. Подожду своего принца", – прошептала она, развернулась и пошла проверять свои зарытые секреты.

© Тень Цитадели. Dec 23 2010

Рецензии к "Ледяной колыбели"

Dalahan : Очень красиво! Замечательная сказка! Давненько я фантики в землю не закапывал. Правда, загадывал тогда другое, чем девочка Настя. А уж, чтоб посадить и прорастить снежинку – это вообще гениально! Маленькие волшебные человечки рождаются из пророщенных снежинок! Это замечательно! Но "пряностей" в сказке не достаточно. Очень сладко. И потом, идею с "прЫнцем на белом коне" считаю вредной для детских девичьих умов. Не надо портить детей!!!
Тень Цитадели : Новогодняя сказка для детей. В наличии новая (для меня) идея и живые герои. Возможно, я не прав, может, идущие вслед за мной укажут на серьезные минусы этой работы, но пока я не в состоянии их увидеть. Отвечу Dalahan-у. У меня как раз дочери, и я считаю, что лишать ребенка мечты гораздо вреднее. А портить – это рассказывать о том, что никаких прЫнцев не будет и, вообще, "заработаешь денег, и все у тебя в жизни сложится".
Strannik : Замечательная новогодняя сказка!
Ellery : Сокращенная версия "Дюймовочки" с разросшейся предысторией.
Лотадан : Хорошая сказочка, но я не понял, как в одной снежинке оказались сразу два эльфа, и зачем их надо было проращивать.
StarWarrior : А мне понравилось! Я своей доче прочитал бы такую.
Smoky : Мнение судьи : Великолепная сказка! Что может быть замечательнее под Новый Год для маленькой девочки?! Вырастить эльфов из снежинок! Автору – браво! И где только у него хранится такой кладезь идей, хотелось бы знать? Может, мне там покопаться? *мечтательно*

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!