Конец света – конец тьмы.
III место в Фантастическом Ристалище N 18

Если сердцем России по праву может назваться таинственный и чуточку волшебный Питер, мозгом, безусловно, является шумная и деловая Москва, то кладовой России может быть только Сибирь – край суровой красоты и тяжких испытаний.
Бесконечное зеленое море тайги скрывает сотни загадок, неисчерпаемые ресурсы, многочисленные опасности и банальные неудобства – от вездесущего гнуса до лихих людей, от отсутствия всякой цивилизации на сотни километров вокруг до хозяина тайги, которого глупые туристы разбудили, чтобы сфотографировать, а теперь он не в настроении.

Есть в тайге и рукотворные опасности – минные поля, бесшумные скорострелки с автоматическим наведением, беспилотники величиной с голубя, оснащенные разрывными гиперзвуковыми иглами. Но увидеть их суждено единицам.
Если смотреть по карте, то база располагалась где-то между Норильском и Якутском – не слишком далеко от Байкала. Вообще база – это было условное название, техническая характеристика объекта. По абсолютному большинству документов ее вообще не существовало, а оставшийся мизер называл ее просто "объект 386". В кулуарах же тех, кто был причастен к тайне, ее именовали "Тунгуской" по вполне понятным причинам.

"Объект 386" был одним самым старым из пяти – его построили в 50-х еще при Союзе как убежище на случай ядерной войны и резервный командный центр, если Москва будет уничтожена. Однако после известных событий база была реконструирована по протоколу "Ковчег", что подразумевало, кроме прочего, полную автономность на срок до полувека для трех тысяч человек. Именно такая степень автономности плюс подземное расположение и абсолютная секретность российской базы стали решающими, когда возникла необходимость собрать совещание большого штаба.

Громадный наклонный зал на несколько сотен мест был заполнен едва ли на треть, однако новые посетители ожидались с минуты на минуту, хотя уже и порядочно опаздывали. Впрочем, никто из присутствующих не роптал – на ближайшие 200 километров единственной связью с цивилизацией, не считая кодированных спутниковых каналов, была ветка секретного метро. Больше способов попасть на базу не существовало – летательные аппараты вне зависимости от порта приписки и государственной принадлежности сбивались в радиусе 10 километров, наземных дорог не существовало, а едва заметные тропинки были усеяны минами. Кроме того, спутники, подвешенные на геостационарных орбитах, просто не видели базу, прикрытую голографическим мультипликационным полем, и не могли навести на нее парашютный десант.

Гул голосов то чуть стихал, то снова нарастал. Будь здесь какой-нибудь ушлый журналист, он бы немало удивился "разношерстности" присутствующих. Израильтяне мирно беседовали о чем-то с арабами, порой похохатывая над шутками, вечно насупленные брюссельские евродепутаты горячо пожимали руки российским чиновникам, а надменные американцы, будто школьники, ожесточенно пытались переспорить тройку китайцев и тибетского ламу. И почти никто не обратил внимания на человека в черном костюме с "дипломатом", вошедшего в зал.

Зуммер разогнал всех по местам. Припоздавшие, толкаясь, пробирались к своим креслам. Едва они расселись, человек с "дипломатом", который, казалось, только-только стоял у входа, шагнул к трибуне. Его негромкий шипящий голос разнесся, усиленный невидимой акустикой и продублированный электронными переводчиками на языках всех присутствующих:
– Дамы и господа, приступим к делу. Времени мало, а вопрос, стоящий перед нами, важен для выживания человечества...

За его спиной развернулся громадный экран, на котором возникли цифры отсчета. 27 часов 21 минута 13 секунд.
– Ситуация такова: на текущий момент с планеты ушли 2372 корабля, еще 117 находятся в состоянии предстартовой подготовки. Из 147311 чужих во всех странах уже отбыли 112500... Прошу прощения – уже 113200. Вторая волна циклона, прикрывающего отлет, затронула 90,317 территории Европы...

Человек с "дипломатом" говорил ровно и безэмоционально, будто робот, но главы государств внимали ему, словно впитывали высочайшую мудрость. В каком-то смысле так и было. Этот человек, имени которого не знал ни один присутствующий и которого за глаза называли G-Man-ом (Government Man – человек правительства), формально числился работающим в какой-то третьесортной госконторе в Непале. Однако там его никогда не видели (что давно уже выяснили все разведки), а появлялся он лишь в моменты наивысшей напряженности. Сегодня был седьмой раз.

***

– А ты веришь в конец света? – спросила Галя.
Я помотал головой.
– Нет.
– А почему? Вон сколько людей верит, в интернете пишут, что Земля перейдет в новое измерение, что будет сопровождаться катаклизмами.
– Угу, а другие пишут, что Солнце погаснет на пару недель. Некоторые так, вообще, думают, что на планету придут мексиканские боги и устроят массовые казни неверных, – я усмехнулся.

– Ерунда все это. Человеческие страхи, помноженные на подсознательную боязнь зеркально отраженных цифр.
– А если не ерунда? – настаивала Галя. – Вдруг прямо сейчас к Земле приближаются космические корабли враждебных инопланетян? Каких-нибудь ящериков или мегажуков, которые хотят захватить отсталую планету.
Я притворно вздохнул, стараясь не улыбаться.

– И почему инопланетяне обязаны быть враждебными, да еще и внешне непривлекательными? Нет бы какие-нибудь космические амазонки или медноволосые эльфы. Таким и сдаться не грех...
Галя насупилась, тоже, разумеется, притворно, но через несколько секунд прыснула. Шутливо бросила в меня пригоршню снега, вспыхнувшего в свете фонаря сотнями разноцветных искр. В этой рукотворной мерцающей метели она и впрямь выглядела немножечко эльфом в лучших толкиеновских традициях. Рыжая непослушная прядь выбилась из-под белой пушистой шапки.

– Так значит, ты готов сдаться космическим эльфам? Ну, держись тогда!
С этими словами она снова бросила в меня искрящийся снег. Я ответил, и несколько минут мы просто дурачились и смеялись.
Наконец, раскрасневшиеся, мы остановились. Галя поправила выбившиеся из-под шапки волосы, взглянула на часы.
– Мне уже пора...
– Я провожу.
Алые люминисцентные цифры на здании банка показывали 21:12 20 декабря 2012 года.

***

– Итак, подытожим, – произнес G-man. – Чужие явно эвакуируются с Земли. Аналитическая группа подготовила несколько моделей, объясняющих возможные причины этого. Также к моделями приложены докладные записки агентов, работающих с пришельцами: Икс, – кивок в сторону миниатюрной миловидной женщины в строгом костюме-тройке, – и Игрек, – кивок в сторону высокого темноволосого европейца.
– Прошу ознакомиться с ними, после чего необходимо будет принять решение о дальнейших действиях.
G-man сошел с трибуны в зал, который тут же превратился в бурлящее море эмоций.

– I`m sure! They plan to take over Earth...
– Nein! Sie wollen die Menschheit zu vernichten!
– Любі друзі, цей кінець світу вигадали москалі, щоб втручатися у внутрішні справи України!..
– А я вам правду скажу! Во всем виновата Америка! Завтра наши ученые чуть-чуть изменят гравитационное поле Земли, и она будет под водой!
На этой сакраментальной фразе все, стоящие рядом чуть примолкли, ожидая новых откровений относительно технических и геологических подробностей организации конца света. Но не дождались и вернулись к собственным проблемам.

Между тем агенты вполголоса обсуждали свое. Игрек доказывал, что инопланетяне улетели, потому что готовится широкомасштабное вторжение, и, будучи американцем по духу и евреем по маме, был готов биться об заклад, но не более, чем на десятку. Икс же скептически усмехалась и весьма логично опровергала это, заявляя, что раз последние сорок лет инопланетяне живут среди людей, то могли бы давно взять под контроль все и вся, однако не делали этого, поскольку на втором уровне шкалы Кардашева, которой соответствовали 90% из более чем трех тысяч известных цивилизаций Галактики, нет смысла тратить ресурсы на захват планеты, если они могут построить миллионы самореплицирующихся и гораздо более дешевых зондов фон Неймана и просто терраформировать подходящую планету без автохтонных обитателей. В конце они даже поспорили, причем Икс поставила на кон давно чаемый Игреком ужин в хорошем ресторане. Против такого аргумента агент не сумел устоять и ставку принял.

***

День конца света выдался солнечным и морозным. Ослепительно голубое небо и сияющее в синеве солнце будто бы нахально насмехались над человеческими поверьями, демонстрируя несокрушимость космических законов над наивностью хомо сапиенс. А еще – прогоняли грустные мысли.
Вчера я проводил Галю домой. Она явно торопилась, хотя и старалась не подавать виду. Я спросил, было, в чем дело, но она отмолчалась. Видимо, не хотела лгать, чего совершенно не умела делать, а по какой-то причине не могла сказать правду.
Почему-то вспомнилось, как мы познакомились три месяца назад.

Я работаю "приходящим админом", поддерживаю аппаратные парки в двух небольших фирмах – коммунальной госконторе и магазине электроники. Благодаря хорошо настроенным серверам и постоянным интернет-каналам половина проблем решается удаленно. А вот со второй половиной приходится разбираться на месте.
В тот день меня вызвали из-за сущей мелочи – поменять клавиатуру, залитую кофе. Ну, это дело минутное – принес новую, подключил, передернул машину, чтобы опозналась. Затем рассказал перепуганной девчонке-операторше, чего не стоит делать на рабочем месте – кажется, она ничего не запомнила, наверняка, думала, что сейчас ей попадет; безуспешно постарался ее успокоить и откланялся. А на выходе, где короткая очередь ждала, пока операторы сверят показания по электроэнергии, ко мне шагнула она.

– Извините, вы специалист по компьютерам?
Вот так – прямо в лоб.
– Ну, вообще-то да. Разбираюсь немного, – поскромничал я.
– Тогда помогите, пожалуйста.
С этими словами она протянула мне планшет. Я взял аппарат, внутренне готовясь к жалобному "не запускается игрушка", и чуть было не уронил планшет, а вслед за ним нижнюю челюсть – на экране светились несколько строчек, недвусмысленно говорящие о том, что на планшете сейчас собирается ни что иное, как урезанный дистрибутив Gentoo.

– Долго ничего не происходит, – пожаловалась девушка.
– Эээ... Ну разумеется, машина слабая, – пробормотал я. – А зачем Вам это?
– Ну, интересно же!
Галя приехала в наш не слишком крупный город в поисках работы. Она нигде не училась, но с техникой была не просто на "ты", а на "ты, козел" – просто интуитивно чувствовала неполадки и неправильные действия любых электронных устройств. Она была той, которую я искал много лет...

***

Я выбрал строчку в телефонной книге, коснулся пальцем иконки вызова. Телефон тренькнул.
– В данный момент абонент не может принять ваш звонок.
Что за ерунда? Я набирал номер Гали уже третий раз, а бесстрастный компьютер сообщал, что абонент недоступен. Она же никогда не выключала телефон! Нет, могла, наверное, забыть подзарядить, а на морозе аккумуляторы "выдыхаются" быстрее. Я почувствовал, что в душе поднимается паника. Скорее всего, все нормально, но все же...
Уже одеваясь, я услышал в прихожей звонок и открыл дверь.

Галя стояла, словно не решаясь войти.
– Я опоздала...
– Вроде нет. Что случилось? Почему твой телефон отключен? Что происходит?
– Я опоздала. На корабль... Он уже улетел.
– Проходи, – засуетился я. – Ты замерзла? Сейчас чайник поставлю.
И только когда щелкнул тумблер электрочайника, в мою голову робко заползло осознание того, что Галя сказала. Она опоздала на корабль. Который уже улетел. Но... Но ведь корабли не летают! Морские – во всяком случае. А какие еще бывают корабли?
– Галя, – я шагнул к ней. Но не успел сказать больше ничего. Потому что наступила темнота.

***

Сколь бы не была велика скорость света, она тоже конечна. Разумеется, в пределах планеты, чей экватор составляет всего около 40000 километров, задержки незначительны, и оптоволоконные информационные каналы практически мгновенно доставляют информацию из одного полушария в другое. В космических же масштабах запаздывание становится существенным фактором. К примеру, до Луны свет будет мчать почти полторы секунды. До Марса в случае минимального расстояния от Земли – чуть более трех минут. А на окраину системы к потерявшему свой планетный статус Плутону свет долетит за 5 часов.
Расстояние же от Солнца до Земли свет будет преодолевать 8 минут 20 секунд. Закончившихся только что.

Темнота была сплошная – хоть глаз выколи. В памяти немедленно всплыли пугающие прогнозы пророков конца света о том, что несколько недель не будет энергии, темнота и тишина воцарятся в мире. Сейчас они уже не казались бредом.
– Галя! Галя, где ты? С тобой все нормально?
Я шагаю вперед и натыкаюсь на что-то твердое, оно падает с грохотом. В колене расцветает горячий бутон боли. Я слепо шарю перед собой руками и вижу, как голубовато-пепельный отсвет ложится на стену, на табуретку, которую я и зацепил, на интерьер тесной холостяцкой кухни.

Галя вошла в кухню, держа руку перед собой ладошкой вверх. Над ней плыл голубой светящийся шарик – туманная сфера.
– Все нормально, – произнесла она. – Не бойся, темнота ненадолго. Инвертирующее поле должны были уже снять.
Она присела на второй табурет, пристально глядя на меня, и я вдруг заметил, что ее глаза чуть-чуть светятся, как у кошки.
– Кто ты?
– Рикарранка с планеты Зейта-два. Наше солнце у вас известно, как Капелла.
– Ты инопланетянка? – глупо спросил я.

Она улыбнулась.
– Ну конечно. Рыжий космический эльф – помнишь?
– Ты прилетела, чтобы начать захват планеты? – я понимал, что несу чушь, но остановиться не мог. – Ваши десантные корабли уже на орбите? А крейсера погасили Солнце?
– Нет никаких кораблей, во всяком случае – боевых. Пассажирские – есть. А Солнце никто не гасил – просто на время видимую часть спектра инвертировали, сдвинули по фазе.
– Зачем?
– Проще показать, рассказывать слишком долго. Дай мне руку.

Словно загипнотизированный я протянул руку, готовый к тому, что на ней может сомкнуться клешня инопланетного монстра.
– Не бойся, – произнесла Галя и взяла меня за руку, другой же подбросила туманный шарик-светильник.
Пепельное сияние прянуло во все стороны, и я увидел космос. Россыпь звезд, ярких, неподвижных, невероятно далеких. И – корабли. Угловатые и дисковидные, похожие на громадные соты и напоминающие граненные стеклянные сосульки в сотню километров длиной, металлические и покрытые биокерамикой. Десятки, сотни, тысячи кораблей. И – шепот в сознании:

– Более десяти тысяч звездолетов, несколько миллионов разумных собрались в этой периферийной системе, чтобы присутствовать при знаменательном и редчайшем событии – наступлении нового галактического года. Трансляция наступления нового года идет по всем галактическим каналам связи. До наступления нового года остаются наносекунды. Всем кораблям – нулевая готовность! Всем кораблям – на связь! На связь!
Тишина – глубокая, космическая. И многоголосый хор:
– Звездочка – гори!
Вспышка света в ночи – сияние Солнца бьет по глазам, и кажется, виртуальный экран способен передать даже его тепло – щедрое, огненное, согревающее и сжигающее. Огненный океан бушует прямо передо мной, но я понимаю, что свету еще нужно время, чтобы покрыть целую астрономическую единицу. Просто сигналы трансляции обгоняют свет.

– Ты хотела быть там? На кораблях?
– Да. Там много наших. Я давно мечтала об этом – все-таки галактический новый год. Но...
– Что?
– Но сейчас думаю, что мне повезло. Я опоздала на корабль и осталась на планете. С тобой.
– Все, что ни делает Бог, все к лучшему, – глубокомысленно произнес я. – Человеческая поговорка.
– Я знаю.
– А как тебя на самом деле зовут?
– Почти также – Гайя.

– Гайя, – повторил я. – Выходит, ты в некотором роде тезка нашей Земли. Существует теория Гайи – разумной и живой планеты.
– Выходит, что так. Так, закрой глаза.
– Это сюрприз?
– Закрой глаза, если не хочешь ослепнуть! Сейчас появился свет!
Я послушно смежил веки, и спустя несколько секунд увидел оранжевое марево – Солнце снова светило в небе, как ни в чем не бывало.
– Открывай глаза, – услышал я голос Гали (Гайи). И одновременно с этим словно порыв ветра прошелся по кухне.
– Отец!
Моргая от слишком яркого света, я увидел, как Галя бросилась к высокому человеку в необычной одежде.

– Гайя, как же так? Мы все волновались! Почему ты не связалась с кораблем?
– Линк потеряла...
– Эх ты. Ну ладно. А это, как я понимаю, Денис.
Я поднялся. Протянул руку. Рукопожатие отца Гайи было коротким и твердым.
– Мое имя Итар.
– Очень приятно...
– Отец, я...
– А то я не понял, – он усмехнулся. – Оставайся. Планета периферийная, спокойная. Скучать не будешь?

– Буду. Но...
– Понимаю, потому и не зову назад. Держи линк. До ретранслятора на окраине системы добьет. Только не потеряй.
– Постараюсь.
– Береги мою дочь, землянин, – произнес Итар. – И с новым годом вас!
Итар поднял руку, вокруг него вспыхнуло лучистое сияние, и инопланетянин исчез.
А через несколько часов системы слежения за космосом сообщили, что все корабли, стартовавшие вчера, возвращаются. Остальные ушли перпендикулярно плоскости эклиптики и там стартовали в гиперпространство.

***

Агенты Икс и Игрек вышли из вагона секретного метро в Москве. Было уже темно, сыпал легкий снежок, мегаполис сиял огнями.
– Итак? – поинтересовалась Икс. Ее напарник с унылым видом полез в карман за бумажником.
Та рассмеялась.
– Ой, Фокс, не делай такой несчастный вид бедного еврея. Тебе совершенно не идет. Идем, найдем местечко потеплее. Я, кажется, обещала тебе ужин.
– Я же проиграл.

– Ну и что? К дьяволу эти пари! Я женщина и, в конце концов, имею право на капризы и вольности! Здесь есть хорошие рестораны?
– Это же Москва, Дана!
– Тогда идем! – с этими словами Дана-Икс подцепила под ручку своего напарника, и они неторопливо двинулись по зимней улице.
Они так и не заметили стоящего под козырьком G-man-а, который внимательно наблюдал за ними. Впрочем, он недолго смотрел молодым людям вслед – у него было много работы, и он мог позволить себе всего несколько минут отдыха. Стряхнув снежинки с безупречно-черного костюма, G-man в последний раз взглянул на агентов и, сделав шаг, исчез. У него было еще много дел на сегодня.

© Strannik. Dec 20 2012

Рецензии на "Конец света – конец тьмы"

Dalahan : Да, красивая работа. До десятки, как и господину Edinet, не хватило сюжетной полноты и остроты.
Edinet : Приятный технический язык, да фильм – так и хочется назвать его так – вполне удался, реально яркость образов сопровождает чтение. Даже улыбка непринужденная как-то сама возникает, вот почему – непонятно. Наверное, автор сам в душе испытывал некую радость.
Но по мне не хватило жести, вроде бы и база в Сибири, вроде бы и технологии разрывных пуль, но все сводится к галактическому Новому году и непонятно зачем выключенному Солнцу. Нужно еще столько же или в два раза больше объема текста, чтобы это все понять.
Тень Цитадели : Крутая ретроспектива. Четко очерченный фон. Улыбнул сам конец света. Но не оставляет впечатление от уже просмотренного. Четко чувствуется, что автор хотел пошутить. Пошутить не полностью получилось, но видно, что хотел (не убивайте больно).
Strannik : Работе немного не хватило подробностей и мелких моментов. Чуть-чуть доработать – и будет весьма хороша.
Лотадан : Второй и третий выпады понравились мне в равной степени, но читая третий я смеялся больше (а это – второй). И еще, Питер совсем не сердце России, это какой-то другой орган.
Smoky : Мнение судьи : Очень приятная светлая сказка. Прекрасный язык, как и всегда. Однако огорчило, что я не нашла в работе второй части. Где апокалипсис после нового года? Надо было хотя бы упомянуть, что в отсутствие света на Земле земляне разнесли полпланеты. Сослепу, так сказать. Это было бы честно засчитано как вторая часть.
“Нужно ещё столько же, или в два раза больше объема текста” – вот с этим тоже полностью согласна. Идея и объяснения не завершены. А все торопимся, торопимся... всем некогда... эх, при ваших бы способностях, господа Авторы, да больше времени, вы бы такие работы писали! Мечты, мечты...

Вирус.
I место в Фантастическом Ристалище N 17

Лера закашлялась – надрывно, с хрипом. Сплюнула тягучую слюну, откинулась на подушку. Слабо улыбнулась мне.
– Все будет нормально...
Я кивнул, хотя и отлично понимал – не будет. Если в ближайшее время не предпринять что-то кардинальное – не будет!
На глаза попались "очки" Леры, валяющиеся на полу. Удивительно, как я не раздавил их, перенося Леру на кровать – под ногами же лежат!
Сухо щелкнули древние магнитные замки, и в прихожую нашей тесной "однушки" ввалился Макс, сразу заполнив ее, казалось, всю.

– Привет, – безуспешно стараясь говорить шепотом, громыхнул он, протягивая лопатообразную ладонь. И ведь не скажешь, что перед тобой один из лучших антивирус-медиков мультигорода.
– Как она?
– Плохо, – честно ответил я. – Подхватила какую-то дрянь в сети.
– Левый сайт? Крякнутый софт? Сенс-музыка?
– Не знаю...
– Ладно, – пробасил Макс, уже не пытаясь шептать. – Сейчас поглядим. У вас лекарство какое?
– Обычная Авира по семейной лицензии.
– Ага...
Он протиснулся мимо меня (пришлось вжаться в стену и втянуть живот) и вошел в комнату.
– Привет, Лерок! – донеслось оттуда. – Спрашивать, как дела не буду, сам вижу, что фигово. А вот разбираться – разберусь.
Ответа Леры я не расслышал.

Следующие четверть часа я сидел на кухне, втиснувшись между кубом унипечки и мойкой, и просто ждал. Из комнаты иногда доносился голос Макса, но я не вслушивался в слова, чтобы снова не накрыло беспросветным отчаянием. Нет. Вот сейчас он свернет свои мудреные приборы – ментоскан, антивирусные прибамбасы, похожий на хрустальный шарик голор, сделает Лере укол. Затем, ссылаясь на занятость, неуклюже попрощается, краснея от наших слов благодарности. И уйдет. А мы снова останемся вдвоем, как всегда. И Лера уснет у меня на плече, а я буду бояться пошевелиться, чтобы не разбудить ее ненароком... Много ли нужно человеку для счастья? Не знаю, лично мне вполне хватает и этого.

Нет, конечно, я мечтал о ребенке. И Лера мечтала. Но на активацию лицензии нам еще придется копить года три, без этого – никак. В лицензию входит медицинский уход за роженицей, собственно, рождение ребенка и те сотни мелочей, о которых не задумываешься, пока не столкнешься с ними.
Макс появился из полутьмы прихожей.
– Ну что? – я поймал себя на том, что смотрю на него, как на всемогущее божество. По сути, так и было. Фактически, Макс мог бы ничего и не делать – заплатить сейчас я все равно бы не сумел. Но мы были знакомы давно, и он относился ко мне хорошо. Он-то в свое время и познакомил меня с Лерой...
– Ну что? – повторил я. Бездна под ногами, над которой я балансировал с сегодняшнего полудня, когда Лера вдруг потеряла сознание и осела на пол, а потом несколько часов металась в бреду, горячая и бледная, пододвинулась на шажок ближе.
– Плохо дело, – уронил Макс. – Вирус.

– Как это может быть? Ну как? Мы же ходим только по лицензированным ресурсам. Откуда там вирусы?
Макс индифферентно пожал плечами.
– Этого не знаю. Но факт остается фактом – это вирус, причем какой-то новый. Неизвестный. Мои тест-пробы уже загибаются.
Бездна под ногами ждала.
– Что же делать, Макс?
– Не знаю. Я с таким не сталкивался. Ее нужно в клинику. Но это еще не все...
– А что еще?
– Понимаешь, – Макс замялся, – как бы это объяснить... У Леры слетела лицензия.
Бездна беззвучно захохотала в предвкушении.

Кажется, я на несколько секунд отключился. Во всяком случае, я почему-то вдруг оказался в комнате, а Макс держал меня за воротник.
– Что? – мой собственный голос был хриплым.
– Ничего страшного, нервишки шалят, вот и все. Вот, выпей...
От заботливо предложенной фляжки я как-то ухитрился отказаться – Макс пьет все, что горит, и, по слухам, сам это пойло и гонит. Нафиг-нафиг! Макс не настаивал.
– Оклемался? – спросил он. – Тогда слушай. Нет, пойдем-ка...
– Макс, не надо, – Лера поднялась на локте и отодвинула занавеску, отделяющую кровать от остальной части комнаты. – Я хочу знать все.

В мультигороде можно жить. Если есть работа, социальный пакет. И лицензия. А вот если нет...
Раньше, в двадцатом веке и начале двадцать первого, существовали так называемые паспорта. По сути – тоже лицензия. Столь же распространенная, но не содержащая и сотой доли информации о человеке. И не решающая его судьбу.
Да, без паспорта тоже нельзя было взять кредит, получить образование, поехать куда-то далеко. Но это было все же не так страшно.

Лицензия – это гениальное изобретение, позволяющее отказаться от десятков ненадежных бумажных документов, имплантировалась под кожу в руку человека. Микроскопический биочип, радиометка, отслеживающая не только местоположение человека, возраст, финансовые операции и тому подобное, но и детектирующий состояние здоровья. Ах, вот почему "скорая" не приехала сразу же! Детекторы зафиксировали сбой лицензии, и, значит, парамедикам нет смысла торопиться. Потому что после повреждения лицензии человеку остается жить ровно трое суток – столько времени отводится пользователю, чтобы подтвердить факт сбоя, связаться с ближайшим центром лицензирования и приобрести новую лицензию. Новую жизнь.

По комнате разлилось молчание. Макс смущенно топтался в углу, он не хуже нас знал, сколько стоит новая лицензия, и потому молчал. Тех средств, что мы вот уже несколько лет собирали на лицензию для ребенка, не хватит. На детей корпорация дает скидку, а вот на взрослых... Придется брать кредит, но это означает распрощаться с мечтой. А если Лера?.. Нет, об этом нельзя даже думать!
Макс давно ушел, а я все сидел, размышляя. Или-или – выбор прост. Вот только результат один.
Я знал, как Лера мечтала стать матерью, видел, как она смотрела на других матерей, гуляющих с собственными детьми. Воистину, это высшее предназначение женщины – дарить жизнь, бороться с энтропией, продлевая свет жизни в будущее.

Я осторожно погладил ее ладонь. Температура упала – Макс сумел локализовать и ликвидировать вирус, но с лицензией ничего поделать не мог. Да если и мог бы – не имел права. Нарушение лицензии каралось немедленной ликвидацией – корпорации соблюдали собственные протоколы неукоснительно.
Я разделся и лег рядом с Лерой. Световые панели потускнели, оставляя в комнате желтовато-серый сумрак. Закрыл глаза, но сон не приходил. Нужно было что-то решать, и поскорее.
Сон был сумбурным и странным – как, в принципе, и все сны, не заказываемые в лицензированных магазинах сети. Но это было слишком дорогим удовольствием, тем более, для двоих. А брать индивидуальный сон у меня не хватило бы духу.

Мы с Лерой, держась за руки, шли над мультигородом, раскинувшимся на полконтитента, по мосту из синего стекла или другого прозрачного материала. Далеко внизу проплывали башни зданий корпораций, многометровые эстакады, транспортные развязки, старт-площадки мультикоптеров, серые массы жилых районов. Над нами клубились серые облака – привычные уже много лет. Слишком много дряни выбрасывали в атмосферу трубы заводов промышленного пояса. А впереди, пробиваясь сквозь смог, сиял свет. Он бил из туч прямо на мост, зажигая в глубине сотни аквамариновых, изумрудных и аметистовых искр, словно указывал путь. И было ощущение, что все будет хорошо, все наладится очень скоро.
Я и проснулся с этим ощущением.
В квазиокно лился бледный жидкий свет утра.

Менеджер в лицензионном отделе был безукоризненно вежлив и крайне предупредителен. Изобразил участие, придав голосу чуточку проникновенности и бархатистый оттенок, посетовал на засилье биоинформационных вирусных программ в сети, посоветовал пару-тройку "надежных антивирусов", которых я все равно не мог купить. Затем, исполнив ритуал, перешел к конкретике. Отчеты Макса проглядел быстро, очевидно, зная, на какие пункты стоит обратить внимание; проверил лицензию Леры; подтвердил, что имело место нарушение – точечное воздействие на чип вследствие вирусной атаки; дежурно поинтересовался, буду ли обновлять лицензию. После чего протянул лист тачпапира, где мне нужно было только приложить палец к идентификатору, и деньги со счета в банке перейдут на счет корпорации. Быстро и просто, как говорят в рекламе. Но сделать это было куда сложнее. Оборвать одну жизнь, чтобы продлить вторую. Жестокий выбор, но если не выбирать, будет только хуже.

Палец коснулся сенсорной панели, весело чирикнул звуковой сигнал, подтверждая транзакцию. Менеджер улыбнулся хорошо заготовленной и отрепетированной улыбкой.
– Благодарю, что воспользовались услугами нашей компании. Удачного использования новой лицензии. Всего Вам наилучшего!
Лера встретила меня у двери. Корпоративный медтехник имплантировавший новый чип, уже уехал. Она улыбалась, но в глазах стояли слезы. На ближайшие пять лет на лицензию для ребенка мы не сумеем отложить ни гроша – все сожрет банковский кредит.
Я молча обнял ее – слова были лишними. Бездна неохотно отступала, скалясь издали.

Лера разбудила меня ночью.
– Мне... Мне плохо...
Ее бил озноб, а температура явно зашкаливала. Запястье, куда была имплантирована лицензия, было багровым, словно ожог. Как будто тело отторгало чип, не желая более носить в себе чужеродную биопластиковую вещицу.
Я распотрошил домашнюю аптечку, заставил Леру проглотить две таблетки супераспирина, ее почти сразу стошнило водой и таблеточными крошками. Начал названивать в "скорую", Максу, по линии круглосуточной лицензионной техподдержки. Парамедики приехали первыми, сразу за ними примчался Макс. Я еще пытался пробиться к живому оператору поддержки, когда комнату заполнили люди в зеленой униформе. Меня Макс утащил на кухню, а сам пошел разбираться.

– Плохо дело, – резюмировал он. – Похоже, вирус сделал свои копии и набросился на новую лицензию, как только ее активировали. Хотя я прошелся всеми имеющимися у меня сканерами.
– И что теперь? – спросил я.
– Нужна иммунная стабилизация, но... – он безнадежно махнул рукой. – Это единственный способ. Вирус активизировал иммунитет Леры, лицензия просто убивает ее.
Стаблизация стоила как треть лицензии, а при имеющемся пятилетнем кредите, новый мне не выдаст ни один банк.
– Сколько Лере осталось?
– Несколько часов...
Бездна довольно захохотала, щеря острые клыки, надвигаясь все ближе...

Это была самая длинная ночь в моей жизни. Парамедики, узнав, что стабилизацию делать не на что, только развели руками и попрощались. Макс тоже ушел, я даже не заметил, когда.
Я просто сидел на кровати, держа горячую ладонь Леры в своей, изредка вставая, чтобы сменить мокрое полотенце ей на лбу. В полузабытье она что-то шептала, но я не разбирал слов. В душе была пустота. Но где-то за ней шевелились мысли о том, кто может быть ответственным за это.
Я слышал о целых группах хакеров, которые называют себя борцами с корпоративной монополией, о творцах вирусов, воздействующих через зрение на человека, вызывая целые эпидемии в мультигороде. Но раньше я как-то не задумывался даже о том, как идет эта война, зачем хакеры бьют по обычным людям, не имеющим средств на нормальную защиту. Неужели они думают, что корпорациям, делающим деньги на жизни и здоровье людей, есть дело до тех, кто не может это оплатить?

Лера умерла на рассвете. Я чувствовал, как остывает ее ладонь, но не мог приказать себе разжать пальцы. Казалось, этим я могу еще на мгновение удержать в ней жизнь, будто защитив огонек свечи от ветра.
Наконец, я поднялся, убрал ужу ненужное полотенце, собрал рассыпавшиеся лекарства. Все делал аккуратно, размеренно, понимая, что могу сорваться от одного неверного жеста, звука, мысли...
Нужно будет сообщить в полицию и медслужбу, а также в лицензионный отдел, а затем готовиться к похоронам. В наше время это делается быстро – короткая молитва, крематорий, керамический цилиндр с прахом и выбитым именем. И боль до конца лицензионного срока на этом свете.

Я подошел к кровати, какое-то время смотрел на Леру, привыкая к новому для себя пониманию вещей. Коснулся ее умиротворенного лица, будто слепой, закрыл глаза. Глупо, конечно. Без лицензии человек не может жить – это закон. Но на секунду, на неуловимое мгновение хочется поверить, что это не так. Что люди могут жить без чипа, без мультигорода, без банков и кредитов, без вирусов и фальшивой заботы, без лицензии и боли. Без смерти. И я не удивился, когда почувствовал тепло другой ладони.
Лера смотрела на меня в упор, словно не узнавая. И было в ее глазах что-то чужое, но вместе с тем родное, знакомое. Она чуть улыбнулась, несмело, будто ей это было непривычно.

– Лера...
– Да. Это я. Кажется...
– Но как? Ведь ты...
– Я сама не знаю, но, похоже, этот вирус... он что-то сделал со мной. Погоди...
Она коснулась запястья, куда был имплантирован чип. Прямо под кожей – можно даже нащупать твердый бугорок. И дернула, будто вырывая занозу. Поморщилась.
– Больно...
Я схватил аптечку, раскрыл, выхватил дезинфицирующий тампон, прижал. Бактерицидная наноткань покраснела.

– Что ты, глупая?
– Ничего, – Лера улыбнулась, – теперь уже ничего. Мне больше не нужна лицензия. И, думаю, тебе скоро тоже станет не нужна. Этот вирус как-то изменяет человека, делает его свободным. И он передается по наследству. Нашим детям не нужна будет лицензия, она просто не приживется, отторгнется организмом.
– И они будут свободы, – произнес я
Лера кивнула.
– Обязательно будут!

© Starnnik. Oct 10 2012

Рецензии на "Вирус"

Dalahan : Замечательно. Есть коробящие моменты в мелочах, но общая идея и трогательность концовки все перекрывают.
StarWarrior : Неплохо. В духе последних фильмов.
Edinet : Написано на одном дыхании, читается легко, а в душе – напряжение и ожидание надежды. Отличный рассказ! Просто мне лично не нравится, что в рассказе развитие технологий будущего приведет к бездушной корпоративной логике киберкапитализма. Как-то не для этого мы работаем, всеми силами создавая новое и развивая науку.
Тень Цитадели : Как-то у меня разошлось в конце с нервом повествования...
Strannik : Довольно интересная реализация темы "вселенского бюрократизма".
Лотадан : Очень понравилось. Правда, последние пара строчек портят картинку.
Smoky : Мнение судьи : Первоначально я предполагала, что победителем будет работа “Добыча”, но когда прочитала этот рассказ – сомнения отпали сами собой. Это именно то, чего я ждала ото всех авторов, выдав такую тему для Турнира! Маленькое произведение, но убивающее наповал. А уже решение Автора, что такое “Сертификат на жизнь” и как он работает – выше всяких повал! Брависсимо!

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!