Понедельник – день тяжелый или Трудно быть музой.
II место в Ристалище N 10

– Вы кто?
– Добрая фея.
– А почему с топором?
– Вот видите, как вы мало знаете о добрых феях.
(Бородатый анекдот)

Все-все-все, завязываю с сегодняшнего дня. Что? Вчера обещала? Ну, сегодня точно завяжу. Потому как понедельник, новая жизнь и... О-ой! Нет, все, теперь точно завяжу. Амброзия – штука хорошая, но коварная-а-а. Гудели всем Парнасом, день ангела Михаила отмечали. Наши соседи – ангелы-хранители, и там есть, аж, три штуки Михаила. Они и выставились. А что? Нормальный повод, не хуже других. Начали культурно, в пятницу, все чин-чинарем. А потом – понеслась. А мне ж еще сегодня на работу...

Что значит – на какую? Какая работа у муз? Правильно, вдохновлять гениев на написание шедевров, восхваляющих красоту во всем ее многообразии, любовь, радость. Выдавать на-гора сотни идей в минуту, стишки-песенки, книжки-сценарии. По праздникам можно сонеты. Причем мы не какие-то хранители, которых может быть по несколько штук на одного человека. Мы – творческая интеллигенция, штучный товар. Конечно, не уровня Мельпомены и Талии, но все-таки.

Правда, в связи с последними пертурбациями на Земле (ну, там – мода сменилась, ретро уже не котируется, рулит попса), многим из нас пришлось быстренько переквалифицироваться и перепрофилироваться. А некоторым и вовсе дел не осталось, как, например, бедняжке Урании. Потому как наблюдение за звездами сейчас проводится все больше из интереса, причем интереса выгодного. Ну, там звезду своим именем назвать или участок на Луне прикупить.

Зато малютка Клио занята по уши. Историю всегда переписывали все, кому не лень, но сейчас эта капризная наука (и Клио, как ее бессменная покровительница) переживает настоящим бум разоблачений, новых версий старых событий и сенсационных открытий, подавляющая часть которых сочинялась "на кончике пера". Самое интересное, что находились те, кто во все это верил. Впрочем, сложно не поверить в то, над чем поработали музы.

Вы думаете, музы свободны в выборе тем? Фигушки. Мало того, что каждая из нас отвечает за свой жанр или раздел науки (а таковых с течением времени становится все больше), наша задача еще и обеспечивать рейтинг написанным-изображенным-снятым шедеврам. Говоря по-современному – сделать хороший "промоушн" и качественную раскрутку. Это раньше достаточно было воодушевить гения, и он работал, не покладая рук, над сонетом или стихотворением. А теперь надо еще внушить продюсеру, что данный ширпотреб (будем честными – когда уж говорить правду, если не утром в понедельник с похмелья – ширпотреб!) будет иметь успех, что нужно его поддержать на всех уровнях. А кто ответственен в случае чего? Все те же музы...

Ой, пойду попью водички и собираться... Мне ж еще сегодня три сценария, полтора десятка песенок сочинять и в мозги этим гениям внедрять... А какие они, эти гении, капризные – один Шеф знает! И невнушаемые, как говаривал незабвенный Ковров в "Чародеях" (моя, кстати говоря, работа – приятно). Вон хотя бы Германа с шестидесятых "обрабатывала", а он только с начала века занялся своим "Трудно быть богом". Наше начальство, как обычно, среагировало на слово "бог", толком не разбиралось и дало ЦУ – создать и поскорее.
А наше дело маленькое – под козырек и исполнять. А мы ж не хранители (ой, кажется, я это уже говорила – все-все, завязываю), чтоб являться воочию, даже изредка. Наше дело – быть тайной силой вдохновения. Все на уровне чувств, не хухры-мухры. А вы сами знаете, как эти гении (и мнящие себя ими) чувства глушат? Хотя бы тот же Федя Бондарчук – и водку пьянствовал (и не надо на меня пальцем показывать, сама знаю), и травку покуривал. А популярные певцы-певички – и того хуже.

Ох, вроде полегчало немножко... Теперь подвести губки-глазки и на работу, на работу, на любимую работу!

***

Фух! Успела! Добралась! Даже не нарушила ничего, и крылышки не помяла, и гоблин-постовой (ладно-ладно – ангел-постовой, но с такой рожей только гоблином и быть) не штрафанул, и местечко на стоянке мое персональное не занято. Ляпота! Теперь надушиться и можно приступать.

Ого! Так я еще неплохо выгляжу по сравнению с другими. И мордашка в порядке, и не качает... почти. Вон соседки по творческому цеху вообще светло-зеленые и сидят, не шелохнутся. Ну, да, знаю такое. У самой бывало не лучше. Но им-то волноваться особо нечего – текстовые "квесты" на компьютерах давно и прочно ценятся только фанатами, коих остались считанные единицы, а, значит, работать они начнут не раньше обеда. И снова будут вдохновлять своих подопечных на что-то донельзя муторное – то ли по мотивам давно прочитанных книг, то ли не менее давно просмотренных фильмов.

Нет, это я, конечно, перебираю. И среди "квестов" попадаются настоящие шедевры, но, как и прочих произведений, которыми стоит гордиться, их подавляюще мало. Действительно интересные проекты создавались на заре самого жанра. Более поздние – опирались уже на технические и графические решения, оставляя позади сюжет. Но это было давно.

Ладно, в сторону размышления, пора делом заняться. Что там у нас сегодня?

Великий Шеф! Снова сериалы. Они у меня уже в печенках сидят! Ну, сколько можно эту мыльно-эмоциональную муть снимать и, главное, смотреть? Сначала этим только бразильцы баловались, а потом подсели и остальные. Что ни месяц, то новый "шедевр", "душещипательный" и бесконечный, как арабо-израильские разборки. Что ни вечер, так хозяйки и жены, забывая все перед мерцающими экранами, следят за душевными страданиями очередной Рыжей, Светы, Тани или еще кого, а потом часами висят на телефонах, обсуждая любовные перипетии экранных героев.

Но как ни крути, придется заниматься. Хотя, откровенно сказать – противно. А как все начиналось... Как я радовалась, получив после своей земной жизни такую престижную по здешним меркам работу! Это вам не хранители, привязанные к своему человечку, и не "истребители", периодически постреливающие чертей с демонами. Сказали, что у меня дар. А его, как известно, не пропьешь. Если б тогда знала, чем придется заниматься... Как говорили еще на Земле – знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Или на Канарах.

Фух! Вроде закончила с этим мылом. Сочинила, внушила, теперь можно передохнуть и с чистой совестью взяться за вторую часть работы. Что? Я говорила, что ненавижу сериалы? Я такое говорила?! Да я их люблю, просто обожаю... после ЭТИХ ПЕСЕН!

Нет, не могу так больше. Пойду, попрошу у соседок стаканчик амброзии. Потому что это же невыносимо! Тупые тексты (стихами их назвать язык не поворачивается), бездарная музыка, выдаваемые за верх поэтической и композиторской мысли. Причем от этого фанатеют тысячи и десятки тысяч! Да, есть много хороших песен и сейчас, вот только почему-то мне приходится заниматься этим убожеством. Да еще и в понедельник. Ужас!

Но делать-то придется. Приму еще амброзии для успокоения и за работу, Люцифер ее побери!

***

Все-все-все, завязываю с сегодняшнего дня! Что? Вчера обещала? Ну, сегодня точно завяжу. Мама! Я же вчера собиралась! Хотя с такой работой, наверное, не получится в ближайшую пару сотен лет. Сейчас встать. Встать, я сказала! Попить водички, умыться-причесаться-в-зеркало-не-смотреться. И на работу. На любимую ненавистную работу.
Как же тяжело быть музой особенно в наш век...

© Strannik. Feb 20 2009

Рецензии к "Трудно быть музой"

Strannik : Неплохо написано, но мало, мало.
Nadya : Интересно. Смешно. Но... не хватает какой-то малости.
Лотадан : Попытка сделать всем смешно не удалась. Мне понравился только анекдот. Рассказик островат, но не более. Тема избита, сюжет не нов ... в общем семь баллов.
Dalahan : Лично мне понравилось. Тема раскрыта. И раскрыта легко, интересно, весело и непринужденно.
Тень : Идея была интересной. Но она полностью Заглушена юмором, если им можно оглушить. Если юмор – соль, то здесь просто пересолено. И в чем дело, я не понимаю. Возможно, не настолько искрометно, возможно не по ситуации. Я, вообще-то, юмор люблю, но здесь как-то... Примеры в Ордене, да простят меня те, кого не вспомнил, больших (удачных, на мой взгляд) юмористических произведений есть, они принадлежали перу Хозяйки ("Пропасть жизни") и господина Dalahan-а ("Круиз"). Это творение, на мой взгляд, сравнения не выдерживает. Не удачный текст, приношу извинения автору. На мой взгляд – самый неудачный, да еще и взятый разбег в последней трети куда-то делся или... не закончился. Как показалось.
Amanita : Мнение судьи :
Что пить, с кем пить – одно мученье,
И с кондачка тут не решить.
Мусоросборное творенье
Еще мне надо завершить!
Продюсер ждет, а с ним и автор
(Что б он пил брагу натощак!).
А вдалеке парит редактор
В моих рассоловых мечтах...

День ангела.

Шуточный рассказ о том, что и на "том свете" полно хлопот.

Нет, нет и нет! Чтобы я еще хоть раз вел чужого клиента – ни в жизнь! Хватит с меня прошлого, по уши наелся. Виданное ли дело: у клиента трое хранителей, и все трое – Михаилы. Прямо бери и загадывай желания, и жди, что тебе благодать с неба посыплется. Угу, мешками и прямо по башке.

Клиента-то вели трое, потому что меньше просто не справлялись. И то приходилось периодически группу поддержки вызывать. Карма такая у парня, никуда не денешься. Хроническая невезуха. И поправить нельзя – это на самом верху решается. Я сам смотрел его траекторию – еще лет десять ему шкандыбать так по жизни. Потом, правда, планируется какой-то крутой поворот, что-то глобальное, но начальство молчит в тряпочку, а сам рискнешь глянуть – схлопочешь. Ну, их, эти секреты. Я простой штатный ангел-хранитель, номер такой-то, приглядываю за симпатичной рыженькой девчушкой. Вот у нее карма – загляденье. Никаких резких взлетов, но и никаких падений, так, чтоб мордой об асфальт.

Вы думаете, что посмертное существование – это рай и песенки? Фиг! Там сложная система отбора. Кого-то в истребители берут, кого-то – в "охранку", значит, за порядком следить, а самых распоследних – в хранители. Нет, это я, конечно, слегка утрирую. Мы не настолько крутые, как те же "Исы", но все же на уровне. Бывает, клиента приходится чуть ли не из петли вынимать, фигурально, разумеется. Тесные контакты мы проводим крайне редко, обычно просматриваем вероятности и корректируем их.

О чем это я? Да, о Михаилах и клиенте их нерадивом. Михаси наши решили оттянуться на день ангела. Это типа дня рождения в мире людей. Ну, выцыганили у нашего начхоза пару пузырей амброзии, закусь организовали и стали соображать. На троих. Меня не пригласили даже, гады! Да, я не употребляю, ну, и что? Элементарная вежливость требует.

В общем, насоображались они до положения риз. Амброзия – штука коварная, пьется легко, зато глушит конкретно. А завтра на дежурство – клиента "пасти". И кому-то из Михасей в его просветленную амброзией голову забралась "гениальная" мысль – подписать меня на это дело. А я, дурак такой, согласился. К своей девчушке на время стажера приставил, там работенка спокойная, а сам полетел Михасей подменять.

Клиент – ну самый обычный. Такой себе интеллектуал-ботаник. Я быстро просмотрел его вероятности на ближайший час. Да уж, "повезло" парню заиметь такую "линию жизни" – сплошные ухабы.
Начал я его вести. Все чин по чину – страховка от бесовских промыслов, от собственных ошибок, "голос совести" и все такое прочее. И тут началось-покатилось...

Сперва этот житейский ламер ухитрился, чуть было, не взорвать квартиру, потому что оставил ручку на газовой плите в открытом положении, потом едва не обварился крутым кипятком из электрочайника "Филлипс", который спустя пару секунд закоротило, да так конкретно, что он задымился. Слава Шефу, эти мелочи я прочитал в его вероятности и был наготове. Думал, этим, собственно, все и ограничится. Наивны-ы-ы-й!

А вот дальше началось не просто странное – несуразное. За день я трижды страховал клиента от кирпичей, так и норовящих упасть ему на голову с какой-нибудь новостройки-долгостройки; семь раз в последний момент выдергивал его из-под колес машины; что-то еще... Но это все цветочки. А вот вечером к клиенту привязались какие-то гопники. Вот тут и началось веселье. Поблизости – ни одного "работника свистка и жезла", да и вообще – никого постороннего. Пять рыл с одной извилиной на всех. Пришлось экстренно связываться с вышестоящими, просить подмогу, а пока она прибудет, разбираться самому.

Нет, мы, ангелы, конечно, существа бессмертные, могучие и все такое, но когда тебе бьют лицо, об этом как-то не думается. В общем, по прибытии кавалерии я имел весьма бледный вид и макаронную походку. Одно хорошо – клиент под шумок улизнул. Дальше его "вели" уже другие хранители.
Начальство, слава ему, правда, быстро разобралось, что к чему, Михаси получили нахлобучку за пьянство на рабочем месте, мне быстро организовали направление в элитный сектор Рая для восстановления ауры и душевных сил. Хорошо там. Жаль, что маловато – всего три дня.

Так что теперь и не просите меня за чужими клиентами приглядывать. Хватит, научен горьким опытом. Правда, Шеф сказал, что это хорошо – буду знать теперь, кому помогать, а кому – нет.
Михаси приходили ко мне мириться и прощения просить. Да я на них особо и не злился – все ж свои люди. Правда, на День Имени меня я их все-таки приглашать не буду. Пусть знают.

© Strannik. Apr 23 2008

Свобода.
Участник конкурса "Звезды ВнеЗемелья" 2008-2009

Мы в ответе за тех, кого приручили
(А. Экзюпери)

Звезды были яркими и близкими. Острыми. Белые с синим, желтые, красные. Они действительно казались близкими – только дотянись, хотя я знал, что расстояние обманчиво. Сотни и тысячи светолет отделяют меня от любой из них, и кто знает, возможно, звезда, сияющая сейчас на темном бархате неба, уже превратилась в шлак, в тьму, в ненасытного космического хищника. Все может быть – время неумолимо, и оно течет даже для звезд. Вечен лишь Космос, мой дом, моя родина, куда я больше не сумею вернуться. Никогда.

Человеческий мозг не предназначен для скорости. Тем более, для скорости, когда само пространство рвется за кормой, когда любая самая микроскопическая частичка вещества может прошить борта насквозь, и ты умираешь, не успев даже понять этого. Лучшие и сверхмощные компьютеры пасуют перед непрерывно меняющейся ситуацией джампа, ведь космос не стоит на месте, а постоянно обновлять звездные карты невозможно – для этого нужно подвесить по паре маяков-спутников у каждой звезды Галактики и непрерывно ретранслировать данные в режиме реального времени.

Первой попыткой было создание генетически модифицированных Навигаторов. Однако уже спустя год стало ясно – да, Навигаторы могут безопасно водить звездолеты, однако их психика быстро утрачивает всякое сходство с человеческой. Об опасности этого заговорили после катастрофы "Луизитании-III", когда Навигатор проигнорировал приказ, в результате чего погибло более десяти тысяч человек – корабль на огромной скорости врезался в атмосферную платформу газового гиганта в системе Спики. Лишь после этого правительство спохватилось и спешно дало задание исследовать феномен Навигаторов.

Спустя год, психологи, нейрофизиологи и медики выдвинули однозначный диагноз – перерождение. Как оказалось, генетические изменения, ускоряющие реакцию и мыслительный процесс Навигаторов, были лишь вершиной айсберга. Постоянное взаимодействие Навигаторов с бортовыми компьютерами, "пространствование", изменяло их. Слишком уж чуждым оказался космос к тем, кто родился на поверхности планет.
Правы были древние фантасты, говоря, что меж звезд людей ждет неведомое, но они никак не рассчитывали, что суть этого неведомого будет проистекать из природы самих людей. Слишком уж привыкли они жить на благоустроенной планете Земля.

Однако оказалось, что есть альтернативное решение – в 2087-м профессор Федотов предложил оригинальный выход: использовать системы искусственного интеллекта для пилотирования сверхсветовых звездолетов. Казалось бы – ничего необычного, подобные предложения звучали и ранее. Тем более, что ИскИны уже несколько десятилетий использовались на всех колонизированных планетах.
Но Федотов пошел дальше и предложил создать не просто флот ИИ-звездолетов, а фактически – новую расу. Он рассуждал так: любой ИскИн программируется и обучается людьми, а значит, неизбежно усваивает человеческую модель поведения, которая неадекватна для космоса. Потому провалился проект Навигаторов. Необходима совершенно иная модель, имеющая "шлюз" для общения и понимания человеческой модели. Кроме этого, такие ИскИны должны быть полностью свободны, и взаимодействие человечества и ними должно строиться на принципах взаимодействия, а не эксплуатации.

Идея Федотова вызвала огромный резонанс в Совете Федерации и ожесточенные дебаты в Сети. Говорилось об опасности подобных экспериментов, о том, что искусственный интеллект свободного типа неизбежно попытается организовать нападение на Федерацию. Тем временем Федотов бомбардировал совет просьбами о выделении ему изолированной лаборатории на Периферии, где он мог бы начать работу. И Совет сдался, потому как это был единственный приемлемый вариант.

Лабораторный комплекс развернули на Аиде – планете размером с Марс в более чем тысяче парсек от Земли. На орбите барражировал флот бомбардировщиков, готовый превратить планету в пылающий ад при малейшей угрозе. Хотя планета и так была сейсмически активна, за что и получила свое название.
Эксперименты продолжались десять лет и увенчались успехом. Скоростной рейдер "Пионер" стал первым звездолетом с полностью свободным искусственным интеллектом. Так родилась новая раса космитов, родиной которой должен был стать космос. Это произошло чуть более сотни лет назад...

***

Небо прочертил метеор. Слабая гравитационная волна щекотнула сенсоры. Левее и выше по черному бархату полз желто-зеленый жучок – маловысотный орбитал-завод. Интересный собеседник, но мне сейчас не хочется разговаривать ни с кем. Хочется просто стоять и впитывать каждую секунду этой последней ночи. Потому что на рассвете я перестану существовать.
Я знаю, это не страшно. Я просто усну, но за чертой сна уже не будет пробуждения. Это не страшно, просто чуточку грустно. Хотя и правильно по идее – все течет, все меняется. Люди тоже умирают. Это естественный ход вещей. Вот только люди на пороге смерти уже слабы физически. А я все еще в форме. Потому что я не человек, я – Зэт-Аш-Омега-тринадцать-семнадцать, "Аякс", бортовой идентификатор 347812545554-к, последний звездолет с полностью свободным искусственным интеллектом.

Когда это произошло? Чуть более сорока лет назад.
Почему это произошло? Наверное, потому, что такова сущность людей. Им так или иначе необходимы слуги. Когда-то это были рабы, военнопленные, потом – собственные народы, еще позже – роботы, Навигаторы и мы.
Меня, как и всю серию 13-17, создали на Марсе-2. Я не люблю слово "построили", строить можно дома. Я не могу сказать – родили, все-таки мы не биологические существа. Создали – наиболее правильное слово.

Мы разрабатывались как универсальные небоевые машины, способные работать как на обычных линиях, так и в экстремальных условиях. Нанотех-обшивка, "плывущий" дизайн, регенеративные возможности класса "Экстра", мыслеуправление. После обучения и "облета" некоторых направили в тревожные службы, других – в Даль-разведку и Патруль. Я попал в рейндж-бригаду "Ангелов".
Это были хорошие дни. "Ангелы" работали по всему Внеземелью, и я побывал на многих планетах Федерации – от гиперурбанизированного Мекартора до аграрной Дриады. В отличие от многих своих систершипов, я не интересовался политикой. И потому о Запрете узнал одним из последних, когда страсти уже накалились до предела.

Что послужило причиной "космитофобии" неясно до сих пор. Одни говорили, что виноват некий психически больной человек, который намеренно мучил свой корабль, записывал все это на видео и сливал в Сеть. Другие утверждали, что с ума сошел сам космит. В общем – запутанная история. Но она оказалась как нельзя кстати для партии консерваторов, которые в последние десятилетия растеряли всех своих соратников и приверженцев.
В мире всегда были люди, которые боялись нового, считая, что новое несет лишь зло. А больше всего они боялись потерять монополию. На что? Да на все – от знаний до технологий, от ресурсов до свободы. Все это уже не раз было в человеческой истории, а теперь и в истории космитов.

Консерваторы получили мощную поддержку на многих планетах Федерации, но этого им было мало. Они протолкнули в Совет закон об ограничении свободы космитов, о Запрете на свободный разум для нас. Это стало последней каплей, и случился Исход. Все космиты, высадив на ближайших планетах и базах пассажиров и экипаж, ушли в джамп. К сожалению, не обошлось без жертв с обеих сторон.
Я тогда находился в спас-рейсе. Сообщение об Исходе шло широким вещанием в Сети. И Рудик Костров, Рудый, мой пилот, тогда сказал: "Выбирай сам, Аякс. Я не могу и не хочу тебе приказывать". И я выбрал. Спас-рейс тогда был сложным, я не мог просто бросить команду. Позже я узнал, что еще некоторые космиты точно также остались.

Из спасателей пришлось уйти. С меня сняли снаряжение и спецоборудование и выставили на аукцион. Место космитов заняли послушные "доги" типа "Лайт". Дог – это на одном из старинных человеческих языков, означает "собака". Забавное такое четвероногое существо предразумного типа. Люди любят их держать, а некоторые любят их дрессировать.
Мне еще повезло – меня купила в качестве прогулочной яхты немолодая чета. Вроде бы купили еще троих – ZH-Омега "Тополь", ZH-Браво "Веста" и ZV-Эпсилон "Ортега". Остальных дезактивировали...
Об ушедших люди говорили многое, но достоверно – ничего. Никто не знает, куда они джампировали. И с Исходом почти ничего не изменилось – просто космитов заменили "доги", куда больше нравящиеся людям.

***

Небо чуть посветлело. Прошумел и затих короткий утренний ветер. Где-то во сне курлыкнула лесная птица. В траве прошуршала полевка. И странное томление. Хочется включить двигатели, почувствовать бег энергоимпульсов в цепях и системах и взмыть в нарождающийся рассвет. Мчаться навстречу дню, выше и выше. Проскользнуть меж неповоротливых станций погодного контроля, меж заводов и платформ орбитальных лифтов. И вперед, навстречу Солнцу. Да, я знаю, что это всего лишь заурядная звезда класса G2, но меня тянет к нему. Хочется утонуть в его тепле, ласково-смертельном жаре. Боли не будет – я отключу тактильные системы.

Реальность возвращает меня с небес на землю. Куда тебе, Аякс. За прошедшие сорок лет ты полсотни раз проходил киберпсихическую коррекцию. Тебе десятки часов объясняли лучшие киберпсихологи, что ты ни в чем не виноват, но твоя дезактивация будет благом для всех. И ты понял и принял это.
Но до конца ли?

Глубоко внутри, куда не доберется ни одна сканирующая программа, где там, за пределами мультипроцессоров и голографической памяти, за гранью цифровых алгоритмов ты остался Аяксом. Спасателем. Членом рейндж-бригады "Ангелы". Собой. Ты не раз спасал других, почему же не можешь спасти себя? Ты всегда действовал не "как положено", а как нужно. Почему же сейчас боишься? Тебе даже не установили блокиратор, а сдерживающее поле над Свалкой не включается уже несколько лет. Чего же ты ждешь? Смерть все равно придет, но она может быть разной.

Старт на гравитонных двигателях незаметен, бесшумен и мягок. Лишь зашелестела трава, стряхивая с себя утреннюю росу. В наступившей тишине снова прошуршала полевка.
– Капитан Додж, мои сенсоры фиксируют приближение неопознанного корабля. Его идентификатор скрыт.
– Приготовиться к преследованию и перехвату. Кто в зоне кроме "тени"¹?
– Пассажирский лайнер "Золотая роза", на борту две тысячи пассажиров. Внимание, фиксирую джамп-финиш вне разрешенного коридора! Судя по идентификатору это космит:
– Что?! – Додж вскочил. – "Красную" тревогу по Системе! Вызвать перехватчики!

Я мчался к Солнцу. За кормой осталось Приземелье, базовый космодром, Венера. А впереди сиял свет. Слева вспыхнул огонек лазер-связи. Запрос идентификатора. Как хорошо, что я догадался обнулить свой ИД-код. Впереди и справа – лайнер-"дог". Ого! А вот это уже интересно – джамп-финиш, хотя, как известно, финишировать в пределах земной орбиты запрещено.
И тут я уловил чужой сигнал. Это не было сканирование, не был запрос на идентификацию. Сжатый в единый импульс поток данных был "визитной карточкой", выдаваемой космитами при встрече в космосе. Но ведь космитов не осталось! Я последний!

Я бросил вперед ответный сигнал. И тут же получил ответ, вполне "разумный".
"Приветствую, брат!"
"Кто ты?"
"Я – Ронин. Свободный космит. Мститель. А ты?"
"Я – Аякс. Последний. По крайней мере, полагал себя таким".
"Я рад встрече, брат. Не ждал найти здесь космита. Теперь мы вместе
покажем им".
"Кому?"
"Людям. Они считают, что могут повелевать нами. Нами, рожденными для космоса! Они предпочли нам тупых "догов". Пусть же поплатятся!"
"Но зачем мстить? Что ты этим добьешься?"
"Я хочу показать этим людишкам нашу истинную сущность. Не бойся, брат. Совет космитов тоже пока боится и осторожничает, но пришло время боя. Людишки запускают сотни разведчиков, и рано или поздно они обнаружат нас. Мы должны опередить их, нанести удар первыми! Не бойся, брат. Сейчас мы атакуем вон того "дога", и вся гнилая Федерация поймет и осознает свою ошибку..."

Разговор такого типа происходит на сверхвысокой скорости. Для нас это привычно. Для людей – нет. В их темпе времени прошло всего три десятых секунды. Почти неощутимая величина. А Ронин уже набирает скорость. Гравитонные двигатели позволяют сделать это быстро, очень быстро. У него нет оружия, но любой двигатель может стать оружием. Он сейчас несется, набрав уйму кинетической энергии, а на такой скорости он прошибет борт "дога" и взорвется внутри. Двести гигатонн мощности, сжатые гравиполем в объем футбольного мяча разнесут все Приземелье. Погибнет куда больше одного лайнера.

Я слегка корректирую курс и включаю гравитонные двигатели на перегрузку. В этом режиме они могут создать достаточно мощное поле, чтобы сдернуть с орбиты крупный астероид. Или безумного космита, помешанного на мести. Он типа ZA-Браво, легкий космолет для обычных рейсов. Я же – ZH-Омега – тысячетонная машина для экстремальных условий. Я захвачу его полем, а потом – полный ходовой импульс, ускорение до ста "g". Солнце находится строго на прямой линии. Отлично, не придется тратить время и энергию на маневры.

Ты ошибся, брат. Истинно свободен лишь тот, кто властен над собственной жизнью и собственной смертью. И может выбирать их. Выбирать – и отвечать за свой выбор.
________________

¹ "тень" – на жаргоне космонавтов означает не идентифицированный корабль.

© Strannik.Dec 30 2008

Время жить.

Мне открылось, что времени нет,
Что недвижны узоры планет,
Что бессмертие к смерти ведет,
Что за смертью бессмертие ждет
(К. Бальмонт)

Надо жить!
А жизнь – это земля,
Посеяв в ней себя,
Ты расти будешь.
Жить!
А жизнь – это моря,
Плыви без корабля –
Не только себя разбудишь.
Надо жить!
(И. Тальков-мл.)

Алый свет заливает комнату, закат полыхает на полнеба. Сиреневые облака. В точности как тогда. Она говорила, что любит такие закаты. Интересно, если все получится, какой закат будет там? Если получится. Если за поворотом рубильника не будет жаркого дыхания взрыва в лицо, короткой боли и тьмы... Нет, нет, нет! Получится! Вопреки всему – получится! Я перейду эту пропасть, пропасть жизни без нее. Перейду, во что бы то ни стало.

Я снова смотрю на фотографию. Я знаю каждый ее миллиметр, каждую точку, и все же смотрю. Вот удивительно – она каждый раз другая, словно отзывается на малейшие движения моей мятущейся души. То озорно-веселая, то ожидающе-уверенная, то просто ласково улыбающаяся. Каждый раз другая, и все та же. Осторожно вынимаю ее из рамки, кладу в карман. Если все пройдет как надо – здесь ей не место, а если нет... Если нет – я не хочу, чтобы ее трогали чужие руки.

Маленькая комната завалена блоками питания, мотками кабеля, инструментами. Светят три дисплея, рисуя ломаные линии графиков напряжения хронополя. Я сажусь в кресло. Оно – с высокой спинкой, на которую можно откинуться, на подлокотнике три кнопки. Палец касается зеленой – с шуршанием опускается прозрачный цилиндр – "стакан", ограничитель перемещаемой зоны. Желтая – блоки питания начинают издавать низкий гул, на экранах – безумный цветной танец. Красная – вспыхивает табло таймера. Ровно три минуты для выхода на режим. После этого процедуру нельзя будет отменить – разрядники сровняют с землей полгорода. Но я и не собираюсь отменять, я смотрю на закат. Красный с сиреневыми облаками, точно как тогда...

Закат сочился кровью. Маленькие облака, словно щенки, жались к горизонту, будто надеясь укрыться в наступающей тьме. В парке было сыро – недавно прошумел короткий летний дождь. Я сидел на мокрой скамейке под мокрым же тополем и лениво перебирал воспоминания. Знаете, бывает такой момент в жизни, когда становится безразлично. Что именно? Да все. Осточертевшая работа, тупое начальство, длинные, тягучие, одинокие вечера. Все это сначала раздражает, потом мешает, потом просто становится безразличным. Душу словно выжигает.

А ведь как все начиналось! И недавно, всего три года назад – венчание с любимой девушкой, перспективная творческая работа, все фишки налицо... Увы, реальность жестока – девушка оказалась любительницей "быстрых романов", она легко шла по жизни. Также легко она закрыла за собой дверь полгода назад. Что ж, я всегда плохо разбирался в людях. Перспективная творческая работа закончилась примерно тогда же, когда пришел новый шеф службы – начались постоянные "закручивания гаек". Шеф был дубом в IT-технологиях, но имел широкие связи в высоких кругах нашего города. И потому неделю назад я написал заявление, смутно предполагая, что найти новое место будет проблематично. Так и оказалось...

В ветвях прошумел ветер, сбрасывая на меня холодные капли. Я поежился, но продолжал сидеть. А, может, это и правильно, все, что со мной произошло. Заслужил. Начиная с того момента, когда предал Мечту... Об этом вспоминать сейчас больно и стыдно, но тогда я думал иначе. Думал, что пора взрослеть, хватит уже влюбляться, как мальчишка, в героев экрана. Думал, что пора строить нормальную жизнь, а не гоняться за миражами. Думал, что так будет лучше. Что ж, это действительно оказалось лучше на какое-то время. Но с тех пор в душе поселилась пустота, день ото дня все более распространяющаяся. Ничто.

Снова ветер и капли. Я машинально поднимаю голову, и на секунду вижу вспыхнувшую в небе радугу. А когда опускаю взгляд – вижу Ее. Гибкая фигурка, затянутая в комбинезон, густые светлые волосы. Она смотрит куда-то в сторону, и я любуюсь ее точеным профилем. Поворачивается и идет ко мне. Какие у нее глаза! Вот уж действительно – неземные, глубокие. И голос... Его хотелось просто слушать, как слушают прекрасную музыку. Лишь спустя пару секунд я осознал, что она обращается ко мне.

– Простите, Вы не подскажете, как пройти к музею освоения космоса?
Этот музей, МОК, как сокращали острые на язык журналисты, был единственной достопримечательностью нашего города, если не считать "квартала бедняков", застроенного четырехэтажными коттеджами.
– Ммм... Это на другом конце города. Но он, наверное, уже закрыт...
– Ой, – огорчилась девушка. – Похоже, я промахнулась на пару часов. Или тунеллирование не было сфазировано как нужно.
И, словно извиняясь, проговорила:
– Мне всегда нравилась космическая техника. А теперь придется возвращаться ни с чем. У нас с этим строго...
Я задержал дыхание, будто перед прыжком с обрыва, и сказал:
– Если Вы не против, может, мы прогуляемся по парку? Возможно, я смогу немного удовлетворить ваше любопытство относительно космической техники.
– А вы знаете о ней?
– Немного. Когда-то интересовался. В детстве...

Мы говорили обо всем. Не только о космосе. С ней было легко, она замечательно умела слушать. А короткие ее реплики всегда были точны и справедливы. Незаметно для себя, я поведал ей всю свою жизнь. Зачем – я и сам не мог толком объяснить. Может для того, чтобы, наконец, получить ответ на нее, как хотел это сделать герой в фильме "Дорога 60".

Мы долго стояли на крутом берегу, смотрели, как гаснет малиновое сияние дня.
– Мне пора...
Эта фраза ударила, как клинок. Дыхание перехватило. Наверное, это слишком явно отразилось на моем лице, потому что она сказала:
– Мы встретимся завтра. У меня еще два дня...
В эту ночь я так и не сумел заснуть – в крови бурлил адреналин. И одна мысль, окрашенная, как мне казалось, в золотые (как ее волосы) тона билась в мозгу: "Она здесь! Она здесь!! Она здесь!!!"

Старый детский фильм, точнее мини-сериал, как принято сейчас говорить. Минимальный бюджет, настороженное отношение тогдашней власти к фантастике – и сумасшедший успех. Я влюбился в нее сразу. И, хотя умом понимал, что события на экране не имеют ничего общего с реальностью, что волшебство приключений создано творцами грез, сердце говорило мне, что она есть. Не здесь, не сейчас, но есть. Прекрасная и недостижимая Мечта, вестница грядущего...

Нет, так я мог говорить до сегодняшнего дня. Это слишком общо и блекло. Увидев ее сегодня, я испытал... Не знаю, даже, как это описать. Свежесть и чистота летнего утра, бесконечная прозрачность ночи, что-то захватывающее дух, как при прыжке с парашютом; всеобъемлющая тишина и грохот водопада. И все это вместе. М-да, если я не сошел с ума и все это мне не снится, я стал счастливейшим человеком в мире...

Следующие два дня я жил, словно во сне. А, может, наоборот, наконец, проснулся, чтобы понять – как прекрасен мир. Чтобы осознать, что многие проблемы просто не стоят твоего внимания, потому как они искусственны. Что счастье – это не крупный счет в банке, дорогая машина и внимание длинноногих красоток-моделей, озабоченных только мыслью уменьшить этот счет. Счастье, как говорили в одном старом, еще черно-белом фильме, это когда тебя понимают. Она понимала меня.

Шекспировская фраза о том, что счастливые часов не наблюдают, на глазах воплощалась в жизнь. Эти два дня казались длинными-длинными, наполненными событиями. Иногда, правда, закрадывалась мысль, что это ненадолго, вспоминались ее слова о двух днях, но я гнал эти мысли от себя. Это нельзя бы назвать ухаживанием или свиданием. Это было общение, в самом широком смысле слова.

Она не удивилась моему знанию, что она из будущего. Объяснила, что теории передачи информации через время существовали уже в моей эпохе, а в 23-ем веке они получили научное обоснование и подтверждение. Именно этим объясняются умения пророков и провидцев, хотя информация к ним поступала зачастую с помехами. На мой недоуменный вопрос, почему она так легко призналась мне в этом, ведь я могу афишировать эту информацию, она ответила, что я сам пойму это когда-нибудь. И я понял.

Когда ночи напролет просиживал в библиотеках, когда перерывал Интернет в поисках крох информации, способных помощь построить "Хроноиглу", как я называл свою установку – человечество еще слишком костно, слишком медленно принимает новую информацию и отчаянно противится ей, поскольку все новое страшит. А те, кто открыто говорят о необычном – подвергаются насмешкам и гонениям. Как пел в свое время Высоцкий – удивительное рядом, но оно запрещено.

Единственное, что она запретила мне делать – это фотографировать ее. Но я исхитрился, "щелкнул" мобильником. И снимок получился что надо. Мне кажется, она заметила, хотя и не сказала ничего. Но снимок получился что надо. Уж не знаю, вмешались ли здесь вездесущие ангелы, футурная техника или кто еще, но фото, сделанное без вспышки, на бюджетную "Нокию" оказалось четким и контрастным. И живым.

День догорал, как догорает фитилек свечи. С севера шли густые темные тучи, укрывая небо. Пахло дождем. Я держал ее ладонь в своей. Тишина, окутывала нас прозрачным саваном, словно отгораживая от мира. Но она не могла отгородить, отсрочить разлуку, еще более невыносимую тем, что она будет вечной. Пискнул зуммер, на широком черном браслете, охватывающем ее запястье, замигал оранжевый огонек.
– Мне пора...
Вот и все. Сказка заканчивается. Я стою на краю пропасти, пропасти жизни. "Своим ходом, год за годом". Альтернатив нет и не может быть. Человек и его время не разделимы.

Она обняла меня, и несколько секунд мы стояли там. Я вдыхал свежий запах ее волос, ее кожи... Она отстранилась. Еще несколько мгновений наши ладони были соединены. Потом она повернулась и быстро зашагала в наступающую тьму. То ли не хотела стартовать в свое далекое и прекрасное будущее здесь, то ли опасалась, что я попробую помешать этому (а я мог пойти и на такой безумный поступок). Я сжал кулак, между пальцев зашуршала бумага. В этот момент над головой полыхнула молний, и рявкнул трескучий разряд. На улицы обрушился дождь.

Фотографию я распечатал дома на фотопринтере, вставил в заранее припасенную рамку. Теперь она всегда будет со мной. Потом начал рассматривать бумагу, что оставила она. Это был сложенный из обычного листа конвертик, с надписью "Ответ". Меня бросило в холодный пот. Я как-то спросил ее, знает ли она, что ждет меня в будущем, кем я стану. В общем, обычные, даже банальные вопросы. Она улыбнулась и перевела разговор на другое. Но не забыла...

Открывать конверт было страшно. Страшно было увидеть свое будущее. Не знаю, сколько я сидел, не решаясь взглянуть на свой приговор. Что там? Жизнь или смерть? "А какая тебе разница?" – поинтересовался внутренний голос. "Ты не сумеешь жить без нее, так что если там написано – выбросился из окна, разве ты станешь противоречить этому, чтобы доказать свободу воли?" Я понимал, что не буду. Зашуршала бумага. Текст был написан от руки, но явно по памяти. Тэкс, ФИО, год рождения, год смерти – неизвестен. Так-так-так... Я недоуменно помотал головой и перечитал еще раз фразу – отец-основатель практической хронопортации методом дельта-фазирования... Чего? Я еще раз перечитал фразу. Откинулся на спинку и посмотрел на ее фото. Что ж, это тоже вариант. По крайней мере, он дает надежду на встречу...

05...04...03...02...01...00
Таймер обнулился, и наступила тишина. Вокруг исчезло все, я падал в бесконечную пропасть. "Пропасть жизни", – мелькнула мысль. Что-то вспыхивало, мелькало, неслось мимо меня, но беззвучно, как во сне. Словно бесконечный тоннель, пронизывающий Вселенную. Желтое сияние ударило в лицо, дыша жаром.
– Ну, вот и все... Глупо было надеяться...

Но это было не все. Был удар, была саднящая боль и желтое пламя на том месте, где материализовалось кресло-капсула. Трещали разряды, резко пахло озоном. Остатки капсулы напоминали сейчас размякший в костре и почерневший пластиковый мячик.
Я поднялся. Болела спина и затылок. Рукав куртки висел на считанных нитках, но меня сейчас волновало не это. Я огляделся. Меня, похоже, выбросило на холме. Вокруг темнели деревья, на темном же ковре травы проглядывали чуть более светлые головки одуванчиков.
– Апрель, – машинально отметил я.

Небо было сиреневым, наливаясь оранжевым сиянием к западу. И там, на фоне закатного неба, деревья росли чуть реже. Я зашагал туда. Этот город словно сошел с экрана, из фантастического блокбастера о будущем. Но вместе с тем он здорово отличался от городов, показанных в американских фильмах такого жанра. Огромные, даже с расстояния в пять-шесть километров, но вместе с тем изящные, "воздушные" небоскребы обтекаемых очертаний, нестерпимо блестящие в закатном свете полусферы, вырастающие из бескрайнего моря зелени. И сотни, тысячи огоньков в небе – местные воздушные машины...

Теперь осталось самое главное. И теперь я точно знал, что буду делать. Я пойду туда, в город, найду ее. Пусть мне придется искать не один день – я найду ее. Я обниму, как обнимают после долгой разлуки и тихо, чтобы услышало только ее сердце, произнесу это короткое, пять букв, слово – ее имя. Потому что пропасть жизни пройдена. Наступает время жить.

***

Энциклопедия изобретений. Земля, 2399 г.
Хронопортационное устройство (машина времени – неофиц.) – устройство, способное обеспечивать переход объекта или субъекта в иные пространственно-временные координаты. Впервые была создана в начале XXI века гениальным самоучкой Волковым А.В. Согласно архивным данным, он испытал действие устройства на себе. До сих пор неизвестно, увенчался ли успехом первый опыт хронопортации, но на основе этой технологии были разработаны современные методы "точечного прокола" и "темпорального окна". Подробное описание этим методов см. в Приложении 13/85179 к настоящей статье...

© Strannik. Apr 23 2008

Рецензии к "Времени жить"

Дракон Рассвета : Хорошая история. Идти к мечте, не мусоля ее в мысленных картинках, а воплощая ее – это замечательно. Однако:
1. Некоторые моменты мне показались несколько смазанными, нечеткими.
2. "Может для того, чтобы, наконец, получить ответ на нее, как хотел это сделать герой в фильме "Дорога 60"". Словосочетание привело в недоумение, заставив возвращаться к нему снова и снова в попытке понять, что это значит. Не понял. Такие "затыки" портят впечатление.
3. На мой взгляд, одной констатации – "Я стою на краю пропасти, пропасти жизни" маловато. Мне кажется, здесь было бы вполне уместно раскрыть всю бездну отчаяния, охватившего героя при расставании, показать, что это именно пропасть, и нет иной альтернативы, как только попытаться шагнуть через нее.
И наоборот, фраза "потому что пропасть жизни пройдена" кажется излишней. Вернее, неверной. Поскольку теперь, находясь ТАМ, для героя Пропасть попросту исчезла, перестала существовать.
Strannik : Написано светло и... грустно. Но хэппи-энд был бы тут неуместен, как мне кажется.
IvanDark : Идея не нова. Совсем. Даже более того, голливудское кино умудрилось. Количество неточностей даже перечислять не буду – оно огромно. Начиная от стилистики и заканчивая отсутствием здравого смысла. Работа сдавалась второпях, после написания, видимо, не читалась.
Chunya : Очень красиво, романтично.
Smoky : Хорошая, светлая вещь. Работа качественная, продуманная. Не сильно навязана очевидность итога – он создатель устройства для пространственно-временных путешествий. Возможно, Дракон прав, что фраза "пропасть жизни пройдена" не нужна – все итак очевидно. Скорее всего, автор побоялся, что некто голосующий ее, пропасть жизни, не найдет, если он сам, автор, не ткнет читающих носиком.
Но почему-то не отпускает чувство грусти. Какая-то безысходность и тоска остается в душе даже после приземления героя в будущем. Возможно, он никого не найдет, но роль свою в истории выполнил. Для того девушку и послали.
В общем, претензий к работе нет, я считаю, она полностью удовлетворяет требованиям и написана качественно. Но не захватывает целиком.
Лотадан : Дамы и господа, что-то я вас не понимаю. По-моему, более не оригинальной вещи и придумать сложно. Количество ненужных цитат просто впечатляет. А сюжет... Там автор намекает на один старый советский мини-сериал, который все мы я уверен видели. Даже имя той девушки из пяти букв.
Тень : Мнение судьи : Прыгнуть через время, это еще даже не полдела. Учитывая, что было "общение в самом широком смысле". У нее может быть парень, она может быть замужем, в конце концов, она может быть спецагентом (что, действительно, всплывает в голове постоянно), или он никого не найдет. Мнение героя – очевидно, но сюжет дает скорее обратный отсчет. А, учитывая только что рассмотренное дело, герой, скорее, мертв (обречен), чем жив. Там он – Иной. И, перешагнув пропасть времени, еще неизвестно, удастся ли ему перешагнуть пропасть жизни.
Работа не до конца выписана, ее чтение оставляет впечатление множества технических несоответствий, ошибок. Что портит впечатление от работы.
Вердикт: Не проработано. Справедливо.

Критик Ордена, Dalahan Dalyet : Ой-йо-йой, йо-йо-йо-йой! Это ж надо – до чего дошли мужская самоуверенность и мужская самооценка?! Мужчина, считая, что в будущем его ждут с распростертыми объятиями (ну, а как же – он же самый, что не наесть!), ломает пространственно-временные барьеры, не думая о том, что это может привести к непоправимым катастрофическим последствиям!
Пороть НАС надо!!!

Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!