Литературный Хоровод N 4 : Chunya, Тень Цитадели, Strannik, Дракон Рассвета, Dalahan, ZoomKnight.
May 03 – Jun 08 2009

Танец N 1. Тема "Весеннее бездорожье".

Фигура N 1. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 45)

На обочине.

Сидя на лавочке между корпусами больницы довольно легко почувствовать себя выпавшим с дороги на обочину.

Вот голубь пьет, запрокинув голову, из обрезка трубы, выступающего из стены. Нет, не голубь – голубица. Голубь прилетел только что – хвост веером, "курлы-курлы, давай я тебя клюну, полетели со мной". "Я не готова", – отвечает голубица и хлопает крыльями, пересекая автомобильную дорогу. Он с сомнением смотрит ей вслед и... И жадно приникает к обрезку трубы.
Весна.

Нечто похожее на помесь синицы и воробья скачет около ног, кося взглядом и фиксируя каждое мое движение, склевывая, склевывая что-то невидимое. Ближе, ближе, хвать – отскочил, хвать – отскочил Крылья воробья и цвет воробья, а спина синицы. Приходим к выводу, что это все-таки синица, только неизвестная нам. Незнакомка, подпрыгнув, делает кульбит – какой-то мошке не повезло. До сих пор я никогда не видел, как птица ловит мошек. Когда постоянно бежишь – видеть затруднительно.

Пара резких движений, и ставшее пищей – проглочено. А рядом уже прыгает самая настоящая синица. Три прыжка, и они вдвоем уносятся так же резко, как и клевали корм. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, но поздно. Следы в воздухе тают быстрее, чем я могу заметить. Однако за спиной на траве сидит воробей и прямо на глазах хватает клювом за стебель одуванчика, переламывая его пополам. Одуванчик валится, как подрубленный великан, а воробей-дровосек выныривает из-под цветка и, чирикнув, срывается на ближайшее дерево. Птицам дороги не нужны.

Я – не натуралист. Ты – не птица. Но весна – время свободы, когда поворачиваешь с удобной дороги в поле, чтобы упасть в траву или дойти до леса. Когда больше чем когда-либо есть шанс вернуться к настоящему. Время полей, время неба.

А, может быть, бездорожье весной – это и есть дорога, которую мы выбираем?!

Фигура N 2. Strannik (Баллы за фигуру: 49)

Тополинка.

Я снова и снова вспоминают ту встречу. Была ли она? Или привиделась в полусне под утро, когда грезы кажутся реальнее всего?
Весна была дождливая, хотя и теплая. Я шагал по раскисшему проселку, ругая себя за то, что черт меня дернул отказаться от машины. Пожелал, видите ли, проникнуться духом природы, чтобы потом отразить его в статье или очерке. Куртка намокла и потяжелела, в кроссовках хлюпало.

Дождь измельчал, хотя серебристая его вуаль еще висела над землей, а с севера подтягивались свежие тучи.
Я огляделся – по обе стороны дороги вставали мачтовые ели. В водяном мареве они казались живыми.
Коротко прошумел ветер, сбрасывая на меня целый водопад капель. Я поежился – надо идти. И, сделав шаг, увидел это.

Вообще, пирамидальный тополь – дерево городское, во всяком случае, сейчас. А уж его соседство с хвойными собратьями странно вдвойне. Но еще удивительнее было другое – он был словно освещен ярким полуденным солнцем, хотя небо закрывали тучи. Изумрудные его листья вспыхивали зеленым сиянием и весело лопотали на ветру. А рядом со стволом стояла девочка лет двенадцати в алом платьице. Она ласково гладила дерево-великан по коре.
– Тополинка, – сразу придумалось ей имя. –
Новый "душ" холодных капель окатил меня, высверкнув на мгновение радугу. Радуга? Я поднял взгляд – передний край тучи золотился от солнца.

Фигура N 3. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 48)

Мягка землица из-под снега...

Повернулась Матушка-Сыра Земля ко внуку Рода Дажьбогу бочком. Нежит Дажьбог, гладит ее своими лучами. Давно прошло солнцестояние зимнее. Входит Дажьбог в силушку. Пальцы-лучики все горячее становятся.

Гладит пресветлый шубку Зимушки-зимы. Пушистое сверкающее одеяло снега вначале потихоньку, а затем все скорее оседает. Нету мочи у Зимушки бороться. Вся ее могутность позади, в серебряных зимних днях осталася. Поободралася шубейка – клочками в тени еловой хоронится, серыми сугробами в оврагах прячется.
Вот и их уже нет...

Выпила их Мать-Сыра Земля. Пробудилась под лучами Дажьбожьими, дохнула духом весенним – земляным, лиственным.
И расслабилась Матушка, от кандалов-то ледяных освободившись. Напиталась силою зимнею – теперь уж и не зимнею вовсе, а летнею. Летнею, да холодок-то зимний в ней остается. Что было льдом да снегом, стало водицей мутною. Выпивает ее Мать-Сыра Земля, чтоб потом родниками кристально-хладными, ручейками веселыми на свет выпустить, жизнь зеленую напитать.

А покуда не вобрала всю воду в себя Мать-Сыра Земля, мягонька она, податлива. На бугорках-то, на взгорочках, там где первоцветы ярко веселеют желтыми солнышками, просто мягонька. А в низинках, ложбинках да и просто на луговине какой... Легонько ступишь – след оставишь. Всем весом наляжешь – продавишься по щиколотку. А уж колесом проехать – так и вовсе непролазно. Нежная она, раниться запросто. Колесом-то режется, что масло, да после плоть свою небу показывает.

Потом-то затвердеет, да раны эти так до следующей весны и останутся напоминанием – мол, береги ее, на то она и Мать всему живому, родит жизнь зеленую, только цела пока.

Фигура N 4. Dalahan (Баллы за фигуру: 47)

Весеннее бездорожье.

Вясна – начало новой жисти.
Солнышко пригрело, зазеленела травка, яблоньки зацвели. Души у людев пооткрывалися, а в них любовь заиграла.
Уточки, опять же, из краев дальних возвернулися.
Хорошо!

Кады по парку вясеннему гуляешь – смотри, не провались куда-нить. С осени много всякого лиха осталося, а апосля зимы пооткрывалось. Где кабель закопать забыли, где асфальт в землю провалился. А где его вообще зимой прям на лед поклали – вешними водами его и смыло совсем.

Зато как на лавочку сядешь (кака за зиму не развалилась) и начнешь на девчушек заглядать! У-х! Красота!
У них по вясне юбчонки коротшают. Прелести все, как почки на деревьях, из скорлупок вылазят. Красива!
Эх, Вясна! Хороша ты! На душе святло и радостно!

С другой стороны как-то неспокойно. Так вот тока вясной быват. Во все другое время жисть сябе размерянно тячет. По плану. Как машина по хорошей дороге едить. Хошь, руль отпускай. А вясной не-е.
Вясной ухабы не тока на дорогах, но и во всем. А, во-первых, в душах чяловечяских. За зиму образовались, а заровняться не успели ешо.
Каждый с нас, с людев, с одной стороны прилив сил чует по вясне немереный, а с другой – тревогой мается. Чаво-то определено хтит, а вот чаво – вопрос.
Оттого все мы по вясне задиристые какие-то. Не подойдешь, не подъедешь, не припаркуешься.

Может, все оттого, что за зиму на нас тоже много чаво прямо на замерзшее накладывають? А по весне, как солнышко пригреет, оно все и утекат с нас. И дыры и ямы, что в душах наших, все обнажаются. И болят. Оттого и дергаеть нас.
В общем, ранит кажного весна больно! Вот, что я скажу.

Может, так и должно быть?
Вясна – новой жисти начало. А жисть новую зачинать с прокладания дорог новых нада. Да с закопки ям старых.

Тока пока их прокладешь, да ямы закопашь, глянешь – а уже и осень. А там и зима на носу.
Вот оно как!

Фигура N 5. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Весеннее бездорожье.

Весной все немножко не так, как в другое время. Непонятные запахи прошедшего или грядущего счастья, солнечные лучи, щекочущие затылок, ленивое и чуточку веселое настроение – все это незаметно подкрадывается к тебе откуда-то со стороны окошка и начинает теребить за шкирку, не давая заняться привычным (да и, вообще, любым) делом.

Иногда кончик носа кусает легкий ветерок – ты ловишь его в ладонь, не понимая, что он уже давно просочился сквозь пальцы и уполз по своим кривым тропкам, чтобы ухватить еще кого-нибудь, к примеру, за ухо. Тогда глупая улыбка замирает на губах, и тебе уже все равно, куда идти и что делать – хочется просто улыбаться прохожим и ловить на себе их недоуменные взгляды.
Ты идешь вслед за этим легким дуновением, не особо заботясь о том, куда приведут тебя эти фантомные дорожки проскользнувших мимо воспоминаний. В такие моменты редко смотришь под ноги – действительно, зачем смотреть на комья грязи под ботинком, если можно устремить взгляд в нежно-голубое небо над тобой или, вообще, зажмуриться от счастья?

Бездорожье только называется бездорожьем, а на самом же деле тут и там тянутся тропинки чьих-то следов, следовать по которым никак почему-то не выходит – в первую очередь из-за того, что и не хочется особо. Тем более, сам не знаешь, куда приведут тебя, зажмурившегося от радости, ноги. Под подошвами протекают ручейки грязной воды, но и они дарят какие-то особые, радужные ощущения. Черные пятна на талых сугробах, островки какой-то первой зелени, окурки в лужах грязи – все, что угодно, способно в такой момент радовать замерзшее за долгую зиму сердце.

Ты почти взлетаешь, весело поднимая ногами столбы искрящихся на солнце брызг, восторгаешься непонятно чему и идешь, идешь по своим собственным невидимым тропкам, радуясь, что эти дорожки только твои.

Танец N 2. Тема "Дорога солнца".

Фигура N 1. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 40)

Дарующий жизнь.

Солнце стоит в зените и жарит неимоверно. Хочется найти тень и отдохнуть, но нужно двигаться, идти дальше. Голова болтается. В поле зрения попадают щеголеватые сапоги – Сильвестр. Его я подобрал вчера, посреди поля, он вышел наперерез. "Может, глотнешь? У меня запасник тут был". Рядом с сапогами появляется фляга холодная даже на вид. Я молча огибаю препятствие. Нет силы кроме моего желания. Нет против меня оружия, кроме меня самого.

Около пятидесяти фигур оборванного вида делают вслед первый шаг. Сегодня я не умру. И надеюсь, что завтра тоже. Я собираю попутчиков, и до города остается совсем немного. Они придут. Колонна станет гораздо больше...

Девушка у околицы. Глаза полные слез... Мужчина в поле, составив ладонь козырьком, провожает нас взглядом... Салютующий солдат, проходящий мимо... Общая картина размывается, разбивается на островки.

Никто не встанет супротив. Не будет другой борьбы, кроме битвы воли человека и жажды человека. Достаточно будет проигравших, но еще больше победителей. Тракт впереди вымирает, на всякий случай, а впереди встают стены Большого города. Моя тень от почти севшего солнца медленно ползет к воротам, но все же быстрее меня. Из ворот начинают выходить они. Кто-то в золоте, кто-то нет. Тлен. Не живые. Я падаю.

Традиционные средства останавливали их по одному, но было настоящее оружие. Люди пьют воду, нелюди пьют кровь. Это у нас общее – мы пьем. И когда я умру от жажды, идущие за мной умрут тоже. Растворятся. Они стремятся ко мне, как мотыльки, защищенные мной от солнца. Они идут со всех концов света, чтобы встать в хвост. Власть Пути сильнее любого существа. Власть моей жажды.

Стемнело. Сейчас, сейчас я встану...

Фигура N 2. Strannik (Баллы за фигуру: 42)

Солнечная грань.

Что же, певец, ты наделал мотивом своим,
Так одиноко звенящем в подзвездном покое?
Ведь на земле стало больше скитальцем одним –
Прочь от спокойствия тянет мотив за собою.
© Тэм Гринхил "Вот и солнце зашло, наконец"

Кажется, между водой и небом нет границы. Дрожащий бледно-золотой свет ложится на зеркало океана, перемешивая стихии, стирая линию горизонта. Складывается впечатление, что стоишь на краю пропасти, и у твоих ног начинается, бежит по воде золотая дорожка. Хочется сделать шаг, ступить на нее, почувствовать ее упругую прочность. И ты почти веришь, что в этот раз у тебя получится. Получится уйти, оставив за спиной привычную жизнь, дом – все то, что привязывает тебя к этому миру.

От чего я бегу? Наверное, от обыденности, от привычки. От серости мира. Разве вы не замечали этого? Мир все больше становится серым, безжизненным. Привычным. Нет ничего опаснее привычки и самоуспокоенности. Кроме, разве что, равнодушия.

Это можно сделать только в такой вечер, когда кажется, что весь мир объяла тишина, словно замерло само Время. Нужно лишь верить, что невесомая вуаль света на воде прочна и выдержит тебя. Но нужно спешить – секунды спешат, утекая в небытие, солнечная дорожка размывается, дробится, гаснет. Нужно сделать всего лишь шаг. И поверить...

Фигура N 3. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 50)

Коло Ра.

Разогрел Дажьбог Землю-матушку, зазеленела она, радостная. Вишни, груши да черемухи белой кипенью вспенились. Птицы теплое время воссвистывают, и среди них царь-певун, соловушка, трелями рассыпает. Всю ночь – с вечерней зорьки до восхода – поет-разливается, Дажьбога на лазурный свод вызывает.

Но не может пресветлый все время землю греть-освещать, есть и другие дела у бога. Осыпали черемухи-вишни землицу белой россыпью – будто напоминают о зимушке ушедшей. Сирень грозди цветом налила. Вызывает Дажьбог внуков своих. Купалу – лета царя да Ярилу – веселья князя. Спускаются к нам молодые веселые боги, начинают кружить в жизни летней – глядь, а оно и вправду в душе праздник сам собою начинается.

А Дажьбог-то по своей дороге ходит, мир нави правью наполняет. И помощников у него в той дороге много – и великие хозяйки мира Рожаницы – Лада с Лелей, и древний Чур, что границы и дороги охраняет, и даже шиши-весельчаки, что на дорожках да тропинках загулявших да непутевых уму-разуму учат.

И хоть и есть закон выше солнышка, а нас, дажьбожьих правнуков, попреж всего его, пресветлого, правь держит. Даже зимою студеной, когда он чуть только и показывается, жизнь наша по нему идет. Что уж говорить о лете, когда Дажьбог с неба едва спустится и тут же обратно наверх взбирается? Тут и самый мрачный улыбнуться готов.

Кругла дорога бога. Так и кажется, что изо дня в день он все так же ходит. А как призадумаешься – ан, нет! День-то на день похож только у того, кто и не живет вовсе. А кто по прави дажьбожьей живет, тот и сам, словно бог – то холодной звездой чуть мерцает, то ярым светом каждую пылинку высвечивает. Но никогда, никогда не гаснет, всегда другим дорогу показывает.

Фигура N 4. Dalahan (Баллы за фигуру: 57)

Дорога солнца.

"Прошедший Дорогой Солнца возымеет силу Богов!"
Так было написано на древней скрижали. Много лет назад мой Учитель показал мне ее. Это было в час расставания с ним. Он отдал мне все свои сокровенные знания, и когда более ничего не осталось, что знал он, но не знал я, Учитель сказал мне:
– Найди Дорогу Солнца и пройди ее. И ты станешь великим. Твое имя будет начертано на небесах рядом с именами других Богов.

Я спросил:
– Где мне найти Дорогу Солнца?
На что Учитель ответил:
– Я знаю много, но я не Бог. А только они знают: что такое Дорога Солнца. Ищи ее сам, если хочешь стать одним из них. А если устанешь и захочешь покоя, передай свои знания другим и, может, им повезет больше.
С этим напутствием я навсегда покинул своего Учителя и с тех пор неустанно искал по свету Дорогу Солнца.

Я искал ее всюду. В бескрайних степях и в непролазных джунглях. В жарких пустынях и на замерзших материках. Опускался на дно океанов и поднимался на вершины гор. Я посещал хранилища книг и беседовал со жрецами. Провожал взглядом светило на небе. Но Дорога Солнца не открывалась мне.
Я обошел множество стран. Везде, где бывал, я делился с людьми своими знаниями, оставлял им свои творения, помогал им, лечил их, веселил, когда им было тяжело. Мне было не жалко это делать.

И вот однажды я встретил старца. Не успел я назвать ему себя, как он промолвил:
– Я знаю, кто ты.
– Откуда ты знаешь меня, старик? – удивился я.
– Твое имя известно в миру и на небесах. Ты идешь Дорогой Солнца. У тебя лик Бога.
– Дорогой Солнца? – выдохнул я.
– Посмотри на Солнце, – вскинул голову старец и обвел взглядом все вокруг. – Там, где оно проходит – течет жизнь. Листья и травы тянутся к нему. Люди, согретые его теплом, живут и творят. Солнце – Бог.
Там, где прошел ты, ты оставил часть самого себя. Жизнь там заиграла с новой силой. К тебе тянутся. Тебя знают. Ты Бог. Ты нашел свою Дорогу Солнца и идешь по ней.

Фигура N 5. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Трасса.

О, леди Трасса, богиня стопа!
Мы сбились с небесной дороги –
Проведи же нас между туч!
Созвездие Малого Кайфа
Мы видим без телескопа,
А чтоб мы поспели к Большому –
Застопь нам солнечный луч!
© Слава Кайф.

Солнце медленно проползало по крышам домов, следуя своему извечному пути из ниоткуда в никуда. Я ступил на серые камни вечернего Арбата и, закрыв глаза, направился вперед.

Весь день меня не покидало чувство чего-то значительного где-то совсем рядом со мной – может быть, даже в кармане рубашки или под подошвой ботинка. Эти бесполезные прогулки с бутылкой пива в руке и сигаретой в зубах давно осточертели своей однообразностью и чужеродностью, а, между тем, столько еще не пройденных дорог осталось...

К вечеру я дошлепаю до трассы, вдохну ее знакомые запахи и сплюну на обочину, в который раз прощаясь с осточертевшим городом. Я думаю, Москва меня простит – она вообще прощает каждый раз, когда я встаю у дороги носом по ветру и поднимаю руку, ловя очередную попутку, увозящую меня подальше от этих мест. Свобода, небо, ветер и этот алый закат – все, что нужно в такие моменты, чтобы поймать волну и нестись вперед, не думая ни о чем...

Солнце опускается за горизонт где-то там вдалеке, и я вновь повторяю его путь, чтобы опять вернуться.

Танец N 3. Тема "Перекресток".

Фигура N 1. Strannik (Баллы за фигуру: 53)

Перекресток.

Магистраль летела навстречу. Почти черная в любое время суток, словно бы только после дождя, сейчас, на закате, она казалась выкованной из металла полосой, повисшей в безбрежном пространстве. Строго говоря, это и было так, насчет пространства – Магистраль пересекала Облачный Край, то ныряя вглубь небесной ваты, то взлетая над бескрайним белым ковром.

"Летяга" убаюкивающе покачивалась на воздушной подушке, но я не спал. Эмма (ЭММ – электронный модуль-ментат) была сегодня молчалива, вела машину, ограничиваясь односложными фразами.
Я вспоминал. Вспоминал прожитые годы, то, как узнал о Магистрали (Дороге, Пути, Тракте) – идущей сквозь пространство и время путевой линии, на которой можно встретить старого друга, догнать того, кто ушел раньше.

Я не догнал. Не смог. Увы, но смерть есть даже на Магистрали. Здесь нет старости, но можно погибнуть. Например, от рук Серого Патруля. Так два года назад я потерял Лис...
– Смотри, поезд.
Я лениво открываю глаза – слева вздымался ажурный мост, по которому быстро бежал паровоз с вагонами.

– Скоро Перекресток, – говорит Эмма.
– Откуда ты?..
– Знаю. Помнишь, я же умею заглядывать в будущее на час. Это твой шанс, Дрейк. Поезд, идущий через Грани...
– А ты?
– Я подожду вас на ближайшей станции. Время не имеет значения на Магистрали.
– Откуда ты можешь знать, что мы вернемся?
– Я не знаю. Просто верю, что вернетесь. Серый Патруль и так совершил много зла в безумной погоне за стабильностью на Магистрали, пора утереть ему нос.

Я смотрю в окно – мост приближается. И вправду Перекресток. "Летяга" мягко тормозит, ложится пузом на бетонку. Водительская дверь поднимается как крыло.
– Иди, Дрейк. Восстанавливай нарушенное. Я буду ждать вас.
Я иду к маленькой станции у моста, паровоз фыркает вдалеке. В этот раз все получится, Лис, обещаю тебе. Я иду, слышишь?

Фигура N 2. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 50)

Распутье.

Хорошо, когда знаешь, куда идти. А коль идешь по местам незнаемым? Подходишь к распутью (перенеси, Семаргл, через нечистое место!) – в какую сторону ступить? Особенно весною, когда и не поймешь – то ли это колеина водой залита, то ли просто рытвина застарелая.

Недаром перепутье нечистым считается. Недаром тут и самоубийц хоронили – чтоб, значит, к чертям-то поближе, вроде сразу в Пекло. Ну, если и не в Пекло, так рядышком.
Тут, на перепутье, чертям-то раздолье. Стоишь перед дорожками, разбегающимися, и сомневаешься. А сомненье-то – дверка для нечистого. Покуда сомневаешься, нечистый-то тебе и подкинет мыслишку сомнительну. То есть, для тебя-то она и не сомнительна вовсе, наоборот даже – завлекательна.

Тут даже старый Чур не помощник, хоть перепутье и его вотчина. Нет, ну, правда – как он помочь-то может, коль ты сам не знаешь, чего хочешь? Это только в сказах старых на перепутье камень надписанный стоит. А в жизни оно как? Идешь себе, идешь, и вдруг – бац! – и решать изволь, куда дальше.

Хорошо, конечно, когда знаемо. А коли нет? Вот, к примеру, живешь незнамо сколько семьей, детей ростишь, хозяйство держишь... А однажды понимаешь – не можно так боле, не твое это, и все... И что делать? От оно, перепутье-то...
Иль по-другому: живешь, уму-разуму набираешься, мир в картинку ровну слаживаешь, а однажды мыслишка – бац! – и все кувырком. Опять перепутье случилося, опять выбирать надоть.

А как выбрать? А коль ошибешься? Нет, ну, правда – это хорошо по земляной дорожке-то – можно вспять воротиться, да по другой пойтить. Время потеряешь, зато на верном пути рано или поздно случишься. А с другим перепутьем? Ведь можно цельну жизнь изжить, да тока перед самой домовиной-то и сообразить, что не туда брел-то, значит. И тогда что? Обрат-то не воротиться...

Фигура N 3. Dalahan (Баллы за фигуру: 56)

Перекресток миров.

Перекрестки дорог, судеб и миров. Места непредвиденных остановок. Создают их специально, или они образуются стихийно?
Один такой стихийный перекресток образовался у меня в квартире. Перекресток миров. Видно попала моя квартира на пересечение чего-то там.

Однажды, вернувшись домой, я обнаружил у себя неизвестных.
"Воры!" – подумал я.
Схватив стул, я грозно рявкнул:
– Что Вам здесь нужно?!
Двое мужичков, сидя на моем диване, пили из термоса. Вокруг были разбросаны незнакомые мне предметы. Увидев меня, они сконфузились:
– Простите! Мы уже исчезаем. Вынужденная остановка. Заглох гепертурбулятор. Кстати, Вы не разбираетесь?

Я тоже сконфузился:
– Чего?! Даю минуту! Не уберетесь – пеняйте на себя.
Пришельцы были не агрессивны и позволили мне обшарить свои карманы на предмет обнаружения украденных у меня вещей.
– Вы не волнуйтесь. Мы уже исчезаем.
Думал, ребята двинутся к выходу. Но они, собрав своё, пошли в туалет. Оба одновременно. Я ринулся за ними, включил свет и... увидел лишь унитаз.

Я был обескуражен. А на следующий день произошло новое вторжение. Утром меня разбудил женский визг:
– Я убью тебя, Мартин! Ты хочешь испортить нам отпуск!
Выйдя в комнату, я обнаружил какой-то гиперболоид и парня, копающегося в его внутренностях. Вокруг бегала девушка и визжала.

Я кивнул парню:
– Заглох гепертурбулятор?
Тот поднял голову.
– Да. А Вы разбираетесь?
– Не очень. Но... – я вытащил из кармана пижамы какую-то хрень, оставшуюся от вчерашних проходимцев. – Нужно?
– Боже! – просиял парень, – Вы нас спасли! Сколько я Вам должен?
– Нисколько. Исчезайте скорее. Я хочу спать.

Прошел год. Теперь у меня в квартире станция техобслуживания гипертурбуляторов, мини-мотель на два дивана с душем, кухней и магазин сувениров.
Договорюсь с соседом – откроем ресторанчик.

Фигура N 4. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Распутье.

Встали как-то три богатыря на распутье...
Нет, конечно, не планировали они этого – так уж вышло.
А куда идти? Да боги его знают – все дороги, как дороги, а эта – ну, честное слово – перекрестком заканчивается. Видел кто-нибудь, чтоб на перекрестке дорога закончилась? Да вот фигушки – мы вообще перекрестки редко видим – мол, есть они, ну и что? Ехать ведь дальше не мешают... а тут – нате, распишитесь! – распутье. Некуда больше идти.

Ну, наши не растерялись – разошлись своими путями. Что ж тут, в самом деле, такого? Илюха – налево, Добрыня – направо, а Леха – куда глаза глядят. Ладно бы – были друзьями, друзьями расстанутся, да еще и, даст случай, встретятся товарищами.

Да вот только тридцать лет и три года прошло – а они все не встретятся. Илюха барыгой стал, наркодилером. Добрыня так вообще ментом – форму носит, пятки начальству лижет, палицу на стенку повесил – пусть, мол, висит – экспонат и все такое... А Леха – да что ему? – пошел в хиппаны, стрит рассекает, барыг не любит, с ментов смеется, но таки у одних травку берет, а другим порой сто грамм ставит. Идиллия, в общем. Так и было.

А в чем соль? Да ни в чем, в общем-то... История как история. Неинтересная даже... А, впрочем, обидно. Как разошлись втроем на распутье – хрен ведь соберемся... А то и вчетвером... Или все пять-шесть миллиардов... А хочется порой.

Фигура N 5. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 54)

Взлет.

Григорий последним прошел на посадку. Он не любил самолеты, но фирма попала в нелегкое положение, и чтобы гарантировано подписать контракт, приходилось лететь лично. С обращенным внутрь взглядом мужчина протиснулся к креслу около иллюминатора, наглухо задвинул шторку, пристегнулся и закрыл глаза в ожидании ужаса.

Видимо, Григорий был такой не один, потому что сзади кто-то пошутил: "Не волнуйтесь, вчера упал Москва – Сочи, значит, мы должны долететь". Обессиливающая волна прошла по телу. Замигало табло: "Пристегните ремни", и страх тонкими ручейками начал проникать в разум человека.

Она не представляла жизнь без полета. Четкими, отточенными движениями бросать тело ввысь и, распластавши крылья, парить, наслаждаясь. Она любила это ощущение, когда тело, срываясь в пике, взрезает воздух, и он расступается под напором клюва. Сегодня высота манила к себе особенно – выше, выше...

Самолет выруливал на взлетную полосу. Григорий тонул в своем воображении: вот взрывается правый мотор, грозовой фронт, отказ автопилота, потеря управления, пике... Кошмар обволакивал со всех сторон.

Она давно желала остановить крылья, которые механически несли тело к туче. Птица с недоумением закричала. Рвануться сил не было, только крылья вверх-вниз, вверх-вниз. Паутина чужого липкого страха держала крепко и безудержно тащила вперед. Туда, где скоро будет правый мотор.

– Простите, Вы часто летаете?
Григорий вздрогнул от прикосновения и посмотрел на соседку. В смешливые, но слегка напуганные карие глаза. Кошмар растворялся, коснувшись зарождающегося внутри чувства. Гоша и самолет шли на взлет, а где-то вдали радостно кричала парящая птица.

Они всегда рядом – перекрестки страха, перекрестки любви.

Танец N 4. Тема "Лесная тропка".

Фигура N 1. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 47)

Светлые тропки.

Неловко в темноте по лесу ходить. Лучше подождать, покуда Зорька на Алатырь-камень присядет, да фату свою по небу раскинет. Вот тогда-то само время в путь отправляться. Малыш Луговичок – сынишка Полевика – справно проводит до краюшка леса, чирикнет весело по-кузнечьи, прощаясь, да исчезнет в росной траве. Он во владения Лешего не любит заглядывать – темно там ему, простору нету лазоревого, что над полями да лугами неизмеримо раскидывается.

Входишь под первые ветви, и будто в другом мире оказываешься. Тропки лесные плетутся, куда им самим только ведомо, среди говора лесного. Лес-то никогда молчком не стоит, все о чем-то шепчет. Послушаешь его – мудрости вековечной коснешься. Надобно только слушать уметь, да слышать. И с тропки волшебной, конечно, не сходить.

Тому, кто в лес за мудростью ходит, и сам Леший не проказит. Наоборот, подмогнуть всегда готов. Редкий цветок из-под ветки выставит, иль дивную птицу покажет, что всем невидимкою свистает. Радостью да светлотою весь лес разукрасит так, что даже самая мрачная чащоба волшебно-сказочной покажется. Тогда даже дед Аука не пугает да путает, а переговаривает весело, и огоньки блуждающие не блазнят да морочат, а путь кажут.

А уж коль и зверь лесной не чурается – ходит, будто и не человек ты вовсе, а зверь, его сородич – то, стало быть, Велес могучий шепоток-то по лесу пустил, чтоб наука лесная от тебя не укрывалась, значит. Благоволят боги тому, кто сам открытым сердцем миру отворяется, всему, что окрест, улыбается.

Тогда ведь и тонкая лесная тропка сама под ногу стелется, да куда надобно выводит. А иному, сказывают, даже разноцветной становится, дугой-радугой в небо ведет. Темно-то на лесной тропке тому только, у кого у самого в душе мрачно...

Фигура N 2. Dalahan (Баллы за фигуру: 45)

Лесная тропка.

Лесная тропка. Для одних это лишь дорога через лес – скорей бы кончилась да вывела куда-нибудь. Для других – экскурсия в чарующий мир – чем дольше длится, тем лучше. Упиваешься красотой и тайнами этого мира. Жаждешь стать его частью. Открываешь сокровенное.

Я шел по лесной тропе, не понимая, куда и зачем. Время утратило смысл. Мысли, мучившие меня, улетели. Я уходил все дальше и дальше, пытаясь прочувствовать свою причастность к окружающей меня жизни. Жизни деревьев, трав, щебечущих птиц, снующих перед носом мошек.
Я был заворожен, и мне казалось, что понимаю, их язык.
"Они рады мне. Мы, люди, забавные. Хотя и бываем опасны. Не замечая того, разрушаем чужие миры. Чужую гармонию".

Маленькая птичка, вертя головой, заинтересованно, но с опаской, взирала на меня, раскачиваясь на тонкой веточке молодого деревца.
– Ты такой большой и интересный. А что тебе здесь надо?
"Действительно, что мне здесь надо?"
– Ничего. Просто гуляю. Ты не бойся, я не злой. Не скажешь, куда ведет эта тропка?
– К ручью она ведет. Сейчас вниз. Там будет большое сломанное дерево. В его коре много личинок. Можешь подкрепиться. За ним ручей. Вода чистая – можешь напиться.

Вот это дерево, как птичка и сказала. По белесой коре ползет жук. Присаживаюсь, интересуюсь:
– Как жизнь, дружище?
Жук замирает. Слышу его недовольное ворчание:
– Зачем только эту дорогу для людей протоптали? Ходят, топчут... Норовят в спичечную коробку усадить.
– Нет у меня коробки. Не переживай. Просто сел отдохнуть. А тут ты ползешь.
– Ходят тут всякие... – жук разворачивается и уползает прочь.

"Наверное, он прав. Зря мы протаптываем тропы через их мир. Для нас это лишь дорога через лес. Для них – болезненная сквозная рана в его теле. Пойду я. Надо возвращаться. Там уже ребята мясо на шампуры нанизывают, и угли давно готовы".

Фигура N 3. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Фигура N 4. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 45)

Грезы эпохи.

Обхаживание инвесторов подходило к концу. Кофе с коньяком был выпит, закончилось дефиле сотрудниц с высоким бюстом, одетых в мини-юбки, и пора было приступать к презентации проекта нового микрорайона. Эффектным жестом шеф сдернул покрывало с макета, и взглядам присутствовавших открылся живописный зеленый уголок. На двух холмах стояли березовая и сосновые рощи. Между ними протекала речка, впадающая в небольшое озеро.

– Вот, что мы имеем! – провозгласил шеф. – Дикая природа, вакханалия неупорядоченности, травмоопасные склоны, повышенные риски, связанные с водой, илистое негигиеничное дно и вероятность сползания пород к руслу.
Шеф сделал театральную паузу.

– Но! Мы выкупили этот участок и рады предложить вам участие в грандиозном, конечно, в первую очередь, по прибыли, а, во-вторую – по значению – проекте.
Шеф сдернул покрывало с макета на соседнем столе.

– Вот он – микрорайон "Грезы эпохи". Реку убираем в трубу. Озеро осушаем. Деревья выкорчевываем. Холмы равняем. Здесь, на месте соснового бора, лицом квартала станут высокие монолитно-кирпичные башни. Здесь, на месте березовой рощи, поставим квартал "Березняк" из домов не столько высоких, сколько многоподъездных. В обоих кварталах предусмотрена вся необходимая инфраструктура: больницы, школы, детские сады, магазины. А жемчужиной проекта будет построенный на месте озера развлекательно-спортивный центр с бассейнами – "Ключи природы", к которому, деля кварталы пополам, проляжет широкий проспект, соединяющий микрорайон с центром города.

Шеф смущенно пожал плечами.
– Вот как назвать проспект, предложений пока нет.
Один из инвесторов улыбнулся.
– Назовите "Лесная тропка" – стильно и в духе времени.

Фигура N 5. Strannik (Баллы за фигуру: 46)

Жертва цивилизации.

Удивительно – рядом, но оно... укрощено.

Баба-Яга сидела на завалинке и меланхолично курила трубку. Рядом с ней приткнулся Лешак, наигрывая на губной гармошке. Короткая передышка в ожидании очередных любителей экзотики. Бабка выпустила из ноздрей струйку дыма, с ненавистью глядя на тропку, исчезающую за поворотом. Скоро снова придут, будут целить в неё объективами и разноязыко дивиться "рюсский ведьма". О, Перун, как это надоело!

Когда корпорация "Темпотек" представила рабочий вариант машины времени, директорат тут же оценил экономическую выгоду. Охота на динозавров и туррейсы в Колизей запретили – принцип "бабочки Брэдбери" был объективной реальностью, а не досужей выдумкой. Но оставалось немало мест, интересных для богатого обывателя. Самым популярным стал "Русский мифосказ" – период, когда на Руси жили водяные и лешие, навки и черти. На него наткнулись случайно, но быстро поняли – это золотая жила. Миллионные доходы текли в карманы "Темпотек".

Лешак перестал играть и предупреждающе поднял руку. На тропу вышли трое мальчишек и девочка, а над ними плыл серый диск робогида.
– Фу! Русским духом пахнет, – проскрипела бабка, с трудом поднимаясь и незаметно пряча трубку. – Кто идет, незван, неждан?..
– Ой, это действительно Вы? – воскликнула девочка.
– Эээ... Ну, да.
Яга растерялась. Она привыкла, что на неё глазеют с опаской. А дети не боялись.

– Видите, я же говорила, бабушка Яга совсем не злая. Правда? – она смело подошла к бабке, взяла её за руку.
Помедлив, подошли и мальчишки.
– Бабушка Яга, а правда, что Вы никогда не кушали детей? – уточнила девочка.
– Ммм... Правда...

Они разговаривали долго, и лишь когда солнце раскрасило лес рыжими полосами, распрощались. Яга смотрела на лесную тропку, по которой ушли дети, и впервые за много дней в её уставшей душе было тихо и спокойно.

Танец N 5. Тема "Дорога в неизвестность".

Фигура N 1. Dalahan (Баллы за фигуру: 48)

Пикник на обочине или Сталкер в бутылке.

Дорога в неизвестность. Пугающая и манящая. Несешь ты новые возможности или саму смерть? А, может, хуже?
Чем дальше идешь по тебе, тем больше сомнений. Неведомые запахи. Диковинные формы. Чуждость во всем.
Стой! Вернись!
Пусть будет то, к чему ты привык и с чем смирился. Даже если смерть. Нет страшнее неизвестности. Она хуже смерти!

***

Тело не слушается. Разум зовет вернуться. Сердце молчит. Оно напугано и трепещет. Лишь малая, неразличимая, но неугомонная часть его упорно гонит тебя вперед. Туда, где разум бессилен.
Дорога в неизвестность влечет тебя.

***

Она двигалась медленно, ощупывая каждый уступ, каждую неровность. Голод мучил. Но более всего влекло любопытство.
"Что там, за перегибом пространства? Оттуда веет незнакомым, но сладким запахом. Может, остановиться?.. Поздно!"

Пространство опрокидывается. Она падает. Тяжесть наваливается сверху. Глаза залепляет липкая жижа.
"Надо выбраться, пока есть силы. Потом конец".

Она пробует есть жижу. Но организм отвергает незнакомое. Силы покидают ее. В последней надежде она ухватывается за подвернувшийся кусок дерева, не видя – глаза застланы – но чувствуя его ощупью. Тело немного продвигается вперед. Давление сверху ослабевает. Она вновь обретает свободу движений.

Но радоваться рано.
Пекущая боль пронизывает тело. Что-то невыносимо горячее под ней. Жжет! Она подается в сторону и упирается.
"Что это? Здесь и дальше. Твердое. Гладкое. А тут лаз. Кажется, я могу в него проникнуть".

Она втискивает себя внутрь чего-то неведомого ей. Боль проходит. Глаза протерлись от грязи, и в тусклом зеленоватом свете она видит вокруг искривленное пространство.
Очень душно.

***

Обрызганный рыбными консервами мальчик схватил зеленую пивную бутылку:
– Папа, папа! Там улитка!
– Брось! Помойся и иди кушать.

Фигура N 2. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Фигура N 3. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 43)

Zero.

"Дорога... начинается с одного шага"

Дом за спиной излучал множество огней и звуков. Джон стоял на пороге, курил и смотрел на вечерний проспект, преображенный ночью в красочное шоу. К обочине подкатила яркая машина с открытым верхом. Хозяин выскочил и взлетел по ступенькам. А машина осталась, манила к себе округлыми хищными формами, звала: "Садись. Я сама скорость. Выжми газ, и мы рванем по дорогам навстречу неизвестности". Джон затянулся в последний раз и выбросил сигарету. Он уже не подросток. Такая неизвестность закончится через час, от силы – полтора. Либо брошенной машиной и неудовлетворенностью, либо, если идти до конца, то наручниками и болящими суставами. Определенно, неизвестностью здесь и не пахло.

Карманы пиджака оттягивали двести пятьдесят тысяч – приятный груз при заработках в полторы-две. Пора было домой, но мандраж не отпускал. Когда он в девятый раз ставил "черную", удивление крупье можно было почувствовать. Тот был хоть и профессионал, но – новенький и еще не знал Джона. И его счастливые числа. Девятка. Сегодня была девятка.

Каждую субботу Джон приходил в казино и приносил пятьдесят долларов. Каждый раз он ставил, как придется, и если выигрывал – продолжал играть до утра. Неизвестность притягивала его с детства, не страшила, а тянула к себе до приятной дрожи. Когда он выигрывал крупные суммы, тогда мог пощекотать себе нервы дольше. Он желал выиграть не деньги, а несколько минут. Выиграть несколько минут чистой неизвестности после ставки.

Сегодня сумма была слишком большой, чтобы ее можно было игнорировать. Слишком. Надо ехать домой. Теперь можно решить все накопившиеся бытовые проблемы и... и набрать новые. Джон еще раз посмотрел на проспект, вдохнул, развернулся и твердо шагнул в услужливо разъехавшиеся двери. У него было двести пятьдесят тысяч.

Фигура N 4. Strannik (Баллы за фигуру: 44)

Последний отсчет (Бегство).

Электронные таймеры работают беззвучно, и в тишине хронокамеры кажется, что с шелестом мимо меня проносятся песчинки Времени. Разумеется, я знаю – это шум крови плюс обострившийся в тишине слух, но сейчас я позволяю себе эту роскошь – ассоциации. Это как последнее желание перед казнью, когда страх уже утих, ведь ничего изменить нельзя – приговор оглашен и обжалованию не подлежит. И совсем не важно, что на это задание требовался доброволец...

Говорят, подобное испытывали первые аэропилоты, первые космонавты и гиперпространственники. Наверное, это правда, ведь при разном уровне техноразвития полеты на атмосфернике и гипершипе одинаково опасны. Поэтому я сейчас и здесь – человечество вновь пытается расширить границы мира, настырно проникая в глубины Седьмого океана. Но в этот раз не для того, чтобы оставить след "на пыльных тропинках" неведомых миров. Сейчас это бегство.

К сожалению, люди всегда относились к своей планете, как к бездонному источнику ресурсов, нимало не задумываясь о цене, которую рано или поздно придется платить. Называющие себя разумными, жили по принципу "больше, дальше, сильнее", словно на дворе было Средневековье. Хотя, строго говоря, оно и было – в умах и душах. Только наделы сменились планетами, а золото – энерганом.

Отрезвление пришло, когда реальностью стал сценарий "экологов" – планета не может более поддерживать жизнь. Бежать было некуда – землеподобные планеты существовали, но переправить на них оставшиеся три миллиарда человек –нереально. Тогда и был начат проект "Схрон". Темпоратор способен создать и удержать канал длиной в миллион лет, пока есть энергия, люди успеют пройти.

Я иду первым. Я должен проверить безопасность перехода. И, несмотря ни на что, я верю – верю в разум человечества и в его лучшее будущее. Я иду.
5..4..3..2..1..

Фигура N 5. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 46)

Самая длинная дорога.

Дороги... Каждая ведет куда-то. И всегда впереди маячит, то ли конечный пункт, то ли полустанок и пересадка – дальше, дальше...
Едешь автостопом – говоришь водителю, куда тебе надо. Сел в поезд – в билете написано, куда приедешь. В метро так и вовсе каждую следующую остановку объявляют.
А в лесу, даже если не знаешь местности, все равно представляешь, куда или зачем идешь – то ль по грибы, то ль за ягодами, иль просто погулять.
На всякой дороге представляешь – хотя бы примерно – куда она ведет.

Но есть одна дорога, ни конечного пункта, ни даже промежуточных станций на которой нам знать не дано. Дорога в неизвестность.
Каждый из нас оставил след на этой дороге. Каждому она знакома.

Кому-то она нравится, и он счастлив, что оказался на ней. Радостен каждый день, проведенный на ней. Поучительны встречи, интересны попутчики, прекрасны окрестности, что замечаешь по пути. И каждый новый день на этой дороге приносит новые встречи и новые радости.

А кому-то дорога в тягость. Тогда уж ничто не радует, ничего не интересует. Ни прекрасные виды, ни попутчики, ни случайные события. Кто-то так устает, что и шагу дальше ступить сил нет, а кого-то ломает груз забот – руки опускаются, ноги отказывают, взор гаснет, и остается только одно желание – поскорее закончить этот путь.

Кто-то говорит, что по этой дороге можно пройтись только раз. А кто-то – что ходим мы по ней многажды, но каждый раз, выходя на нее, мы ее не узнаем – так она широка и разнообразна.
На этой дороге увидеть, что впереди, нельзя. На этой дороге посмотреть, что уже прошел, невозможно.
На этой дороге есть только память для пройденного и воображение для предстоящего.
Самая замечательная, самая непредсказуемая, самая загадочная из всех дорог.
Жизнь.

Танец N 6. Тема "Дорога (как путешествие)".

Фигура N 1. ZoomKnight (Баллы за фигуру: исключен)

Фигура N 2. Тень Цитадели (Баллы за фигуру: 43)

Один на один.

Для моих товарищей это был уже третий совместный поход. Для меня – первый. Накануне в туристическом магазине я забрал рюкзак, бодро свернутый продавцом в верхний клапан, и, потрясенный удобством предложенной сумочки, радостно поехал домой. Сбор был, конечно, ночью. Три пары обуви, куча одежды на смену. Утром, кое-как застегнувшись, попрощался с родителями – меня проводили как на фронт – полубегом рванул на конкретный поезд, чтобы ехать вместе с остальными.

Сбросив с себя в полупустом вагоне ношу, услышал первый вопрос:
– А где клапан потерял?
Недоверчиво осмотрев рюкзак и успокоившись, я заверил собравшихся, что ничего не терял.
– Тогда где он? – уточнил ведущий.
– Кто?
– Клапан?
– Какой клапан?

Половина товарищей уже откровенно смеялась. Другие все еще пытались прояснить вопрос. Им удалось. Оказывается, клапан – та удобная сумочка, в которую упаковали рюкзак. Тут "легла" вторая половина.
– Ну, ты даешь! – выдохнул ведущий. – Ладно, пойдем перекладываться.
Выяснилось, что мне нужно еще нести уйму провизии. Я все сложил. Сверху. Рюкзак стал тяжелый.

Что я помню из того похода? Дорогу помню гребнями. Вверх-вниз. Помню, как спустившись в нижнюю точку, я поднял голову и сквозь затекающий в глаза пот увидел головы идущих предпоследними девушек. Они исчезали за очередным гребнем, будто тонули в солнечном мареве. Помню дорогу от обессиливания до отчаяния и рывок от отчаяния до прострации. И график: час идем, десять минут отдыхаем. И свое падение на очередной остановке, когда я возился с лямками, пытаясь отстегнуться, прозвучало: "Вперед, надевайте рюкзаки, десять минут уже прошли".
Больше не помню ничего. Такое вот путе – шествие.

Со временем, многое изменилось, но не бойтесь: как бы медленно Вы не шли, Вы не останетесь с дорогой один на один. Я – замыкающий. Я – последний.

Фигура N 3. Strannik (Баллы за фигуру: 48)

Ночной поезд.

Не знаю, сон ли это или необъяснимые шутки памяти. Я знаю – этого не было, но вместе с тем чётко помню каждую деталь, каждую мелочь.
Помню, я иду по ночной улице, залитой светом Луны. Кое-где горят фонари, и их мутно-оранжевые блики ложатся на асфальт, запутываются в гуще каштановых ветвей. Но лунного сияния всё равно больше – от него очень чёткие и чёрные тени.

В домах не горит ни одного огонька – город спит. Я наедине с собой, со своими мыслями. Но в тишине едва слышно звенит напряжение – надо спешить. Это зов Дороги.
Я машинально хлопаю себя по карману – шуршит бумага. Билет, узкий и длинный. В лунном свете буквы неразборчивы, но это и неважно. Я знаю, что поезд привезёт меня туда, куда мне нужно.

Маленький вокзал в холодном сиянии полной Луны напоминает уменьшенную копию рыцарского замка – с часовой башней и узкими окнами. Я миную пустой зал ожидания с подслеповатым светильником. Выхожу на перрон – поезд уже ждёт меня. Обтекаемо-футуристический, он словно слегка светится сам. Я становлюсь на подножку, оглядываюсь. Дорога звенит – пора. В этом городе меня не держит ничего, в нём у меня нет никого. Только Дорога. Поезд чуть вздрагивает и срывается с места. В тишину вплетается стук колёс.

Я отыскиваю своё купе – №17. На полках лежат постельные принадлежности, горит ночник, но людей нет. Так и должно быть. Завтра, когда я проснусь, вагон будет полон. Моим соседом окажется весёлый толстый дядька с двумя большими сумками. Мы будем говорить о литературе и астрономии, азартно спорить и смеяться.
А потом... потом будет Город на берегу океана, и небоскрёбы будут соседствовать в нём с увитыми зеленью деревянными домами, и поезд промчится у самой воды, а высоко над ним выгнутся прозрачно-синие мосты. Это будет мой Город...

Я знаю – это лишь странная выходка сознания, мираж. Только почему тогда я верю, что он существует? Почему?..

Фигура N 4. Дракон Рассвета (Баллы за фигуру: 49)

Ты погляди на это...

Дорога, путь, путешествие...
Забавно, как первый взгляд бывает ошибочен. Вроде бы путь дает начало путешествию. Ан, нет! Только желание путешествовать заставляет пролагать пути. Один прошел, за ним – другой, третий... Глядь – и дорожка появилась.

Жажда странствий, кажется, вложена в нас. То ли наши предки-кочевники тому причиной, то ли вечные скитания души по мирозданию – неважно. Важно, что страсть к путешествию подобна жажде – ее можно утолить, но лишь на время.

Новые места, новые встречи, новые впечатления. Душа их просит так же, как глаз просит света и красок, а ухо – звуков. Ведь они для того и существуют, чтобы глядеть, слушать и впечатляться.
И вот что интересно – как нельзя напиться, глядя на стакан с водой, точно так же невозможно утолить страсть к путешествию, глядя из иллюминатора самолета. Путь должен быть осязаем, он должен быть наполнен сплетением струек запахов, переливаться разноголосьем звуков и мельканием силуэтов и цветов.

Путешествуйте на телеге под всхрапывание лошади, на велосипеде наперегонки с ветерком или пешком под мягкие шлепки подошв в пыли. Среди стрекота кузнечиков, посвист вьюги или гул вокзальной толпы и неспешные купейные разговоры. Меж всплесков весел, по колышущемуся мху болота или под шорох скатывающихся в пропасть камушков.

И не забудьте взять попутчика!
Ведь только тогда душа сможет насытиться путешествием. Ведь кто-то же должен рядом замирать от восторга, глядя на восход или штормовое море; кто-то должен рядом замирать от страха на краю пропасти; кто-то должен рядом, напрягаясь из последних сил, выгребать на пороге; кто-то должен рядом сонно сопеть, отдавшись блаженной усталости.
Ведь лишь тогда душа с душою в унисон дрожит и плачет от восторга, кричит: "Весь мир живет! И я жива! Ты только погляди на это"...

Фигура N 5. Dalahan (Баллы за фигуру: 47)

Дороги и путешествия.

Есть ли дорога без путешествия? Да. Если мы знаем, куда она ведет, и мы там уже были.
Есть ли путешествие без дороги? Тоже да. Но если мы не хотим навсегда потеряться в лабиринтах хаоса, то дорога быть должна. Хоть какая-то. Пусть виртуальная на карте. Путешествовать без дорог гибельно. Однажды мы заблудимся, окажемся там, где бы не хотели оказаться, и откуда уже не сможем выбраться.

Что есть жизнь человека?
Путешествие. Каждый прожитый день открывает новые места на карте нашего бесконечного миропознания. Есть на этой карте и свои топи, попадая в которые, путешественник гибнет. Пустыни, где ничего нет, и мы лишь теряем время, выбираясь из них. Есть свои оазисы прекрасного и таинственные леса, в которых можно встретить опасного врага или открыть сокровенную тайну. И есть места, где мы просто отдыхаем от скитаний и восполняем силы, готовясь к новым путешествиям по жизни.
Есть на там и белые пятна. Никто там не был, и про них ничего не известно. Лес ли, топь ли, пустыня или оазис, чудный ли город? Узнать можно, лишь побывав там.

Находятся мудрецы, которые рисуют на этой карте дороги жизни.
Дорога через топь говорит о том, что в нее безопасно войти, а если надо – и выйти. Дорога через пустыню помогает тому, кто не хочет тратить время на долгий обход, и сообщает, где можно найти воду, чтобы не погибнуть.
Искателю приключений и сокровенных знаний ставиться указатель "Вам сюда. Чудо-лес ждет". Уставшему и обессиленному – "Заходите к нам на огонек. Поворот на право. Через поле. Таверна "Милости просим".

Все мы – путешественники по жизни. И все мы хоть одну, но свою дорогу добавляем на ее карту.
Для чего?
Потому, что может быть дорога без путешествия, но не долгим будет путешествие без дорог.

Так пусть же долгим будем путешествие того, кто пойдет по нашим стопам!