Удар N 1. Дракон Рассвета. (Баллы за удар : 39)

Роса на лепестках.

Когтистые лапы намертво припечатали изящные руки к земле. Зубастая пасть почти вплотную придвинулась к наполовину закрытому растрепанными волосами лицу.
– Так и будешь сопротивляться? – прорычал дракон.
– Всегда! – дернула головой девушка, пытаясь отодвинуться от жемчужно поблескивающих клыков, – Я – демон! Забыл? – кожа ее на мгновение приобрела синий оттенок, а волосы полыхнули красно-черным пламенем.
– Ничуть... – шершавый язык нежно прополз по щеке, – Но всемогущество скучно, когда оно ничем не ограничено... Ты придумала восхитительную игру, дорогая... Ограничить себя материальным телом... Я, пожалуй, тоже поиграю...

Пахло недавно скошенной травой, и тяжелые головы пурпурных пионов склонялись под тяжестью утренней росы. Мелодично просвистала иволга, и над нами пронеслась, сухо треща крыльями, первая стрекоза. Солнце, глядя между берез, ласково гладило кожу и вызолачивало пышные волосы, раскинувшиеся по покрывалу.
Я стряхнул росу с цветка и повел им от плеча к шее. Сладковатый, с едва заметным оттенком тления аромат окутал нас. Когда я добрался до милой ямки между ключицами, ты вздрогнула и, распахнув серо-зеленые глаза, схватила меня за руку:
– Холодный же!
– Холодным кажется цветок,
Что ночь провел в тумане зябком.
Но если хочешь, лепесток
Сменю я поцелуем жарким, – и я, отпустив клубок лепестков, приник губами к коже, вдыхая такой знакомый и родной запах.
– Щекотно! – засмеялась ты, поднимая мою голову руками.

– Поше-оол! – звонко хлопнуло ладонью по чешуйчатой шее огненноволосое создание, взгромоздившись на высокую холку, – Дракон всегда покориться демону! Вперед!
– Только когда он сам этого пожелает, – хитро скосив глаз, пророкотал дракон, распахивая крылья, –
Надеть ярмо нам в радость даже,
Коль сердце этого захочет,
Звезда любви горит все так же
И так же наслажденья прочит...

Ответ N 1. Тень. (Баллы за удар : 31)

Теневые свитки. Королева.

Кто-то говорил, что жизнь похожа на зебру: "Сначала идет черная полоса, потом белая полоса". Но Она знала, что это не так. Жизнь – "в клетку". Не небо, как посмеивались придворные, а именно, жизнь.

Она смотрела на мир прямо. Лгать и любить одновременно невозможно, а Она – любила. Любила и не позволяла себе проявить нежность – это выглядело бы как дерзость. Окружающие видели в ней лишь "точеную фигурку", а Она чувствовала себя вправе быть его Королевой. Король, коронованный принц. Как же близко было счастье – Ее любовь была рядом с ней. Ее любовь была в ней. Ее Любовь. Изменилось все, все кроме чувства. Каждый шаг отдавался в сердце, но Она знала, что стоит остановиться, оглянуться и прошлое станет ядом. Умереть с родным именем на губах – идти к этой цели оказалось проще, чем вытерпеть Его коронацию и венчание.

Но жизнь изменчива не однажды. В результате заговора королева была убита. А король исчез из дворца. Долг был выполнен. Он обрел Ее. Он шептал Ей такие простые, но такие желанные слова. Дышал ими. Они дышали ими вместе. Они были вместе. Они: были. Поданная рука, грациозная поступь, превращение - Королева. Венец. Свадебный венец. Венец прошлой жизни, жизни Той, что родилась пешкой.

Мы не играем в шахматы любви.
Зато любовь играет в шахматы людьми.
Мы жертвуем ей жизни, тело – тлен.
Но в партии звучит: "прошел размен".
Ей шах, а твое сердце рвется в хлам.
Ушла жена – лишь рокировка Дам.
И топим мы любовь свою в вине,
Пусть зла она – не падает в цене.

Все мы – пешки, пешки Любви. А какая пешка не мечтает быть Королевой. Какие трудности мы готовы преодолевать, забывая, что, "преодолев все препятствия в любви, остается самое сложное не иметь никаких препятствий". Забывая что, остаться Королевой Любви можно лишь, сохранив в душе нежную пешку.
Да здравствует Королева!

Удар N 2. Дракон Рассвета. (Баллы за удар : 31)

Капли огня.

Огромная равнина была покрыта сплошь едва заметно мерцающими угольками. То и дело то там, то тут над одним из них вспыхивал язычок пламени, уголек гас, и ярко светящееся пламя уносилось куда-то вдаль. Над равниной парили две струи пламени – ярко-зеленая и кроваво-красная. Они то плясали рядом, то свивались в спираль или сплетались в какие-то фантастические цветы. Иногда кто-то из них прикасался к какому-нибудь угольку, и тот вспыхивал и, обратившись в язык пламени, улетал, или накалялся так, что иной раз от него начинали пламенеть соседние угольки.

– Дорогая, ты играешь ими, словно пешками...
– Разве ты делаешь не то же самое?
– Не совсем... Вся разница лишь в том, что я не стараюсь до срока вернуть их домой.
– Но и ты ведь их разжигаешь?
– Да, но лишь для того, чтобы они, будучи еще угольками, осознали свою огненную сущность...

– Глаза открою на рассвете,
И первое, что взгляд мой встретит –
Твое родное, милое плечо,
И вновь, как будто бы впервые,
В груди встрепещет, станет горячо,
И мысли радостно-шальные...
Глаза откроешь на рассвете,
И первое, что взгляд твой встретит... – прошептал я, и тихонько поцеловал плечо.

– А дальше? – поворачивая голову ко мне, и нежно гладя ладонью мою щеку, спрашиваешь ты.
– Ты же уже увидела... – и я, отодвинув пышную волну волос, приникаю губами к тому месту на шее, где ужасно щекотно, когда слегка, и ужасно приятно, когда чуть сильнее...
Ты изворачиваешься и, целуя меня в нос, шепчешь:
– Ты смешной и невозможный...
– Почему невозможный? И почему смешной?
– Потому что притворяешься драконом, а на самом деле...

Изумрудный дракон обвился вокруг алого кристалла так плотно, что острые грани прорезали плотную чешую, и цвета смешались... Пламя... Ярко-синий факел со сплетающимися в глубине зелеными и алыми лентами вспыхнул с новой, недоступной по отдельности ни одному из них, силой, разбрасывая вокруг золотые искры.

Ответ N 2. Тень. (Баллы за удар : 38)

Теневые свитки. Бы.

Любовь есть. Она не приходит и не исчезает, она просто есть. Это мы приходим и уходим, а любовь остается. Это мы являем собой образец преданности или предательства. Любовь - ждет.

Мы идем и идем по дорогам Любви,
Иногда в темноту, иногда – на огни,
Созидая себя и вставая с колен
Или склеп себе строя, замыкаясь средь стен.
Жизнь ударит – и будем готовы свернуть.
Снова – поиск идей, снова – мысли про Путь.
Но уйти? Но сбежать? Кто-то всех уже спас!
Мы идем по Пути. Путь Любви – через нас.

Он писал стихи. Она писала картины. Они никогда не видели друг друга. Он писал стихи о своей жизни. Она писала картины об их жизни. Могли ли они не встретиться и не полюбить друг друга. Думаете - могли? Если бы Она писала другие картины? А он не писал бы стихи? Эта частица "бы". Мы идем с ней по жизни вместе. Они - обошлись без нее. Он верил в планы. Она в мироздание. Бог верил в них. Вера обходиться без "бы". Любовь не уживается с "бы". Надежда? Им не на что было надеяться. Им было, чего ждать. И они привыкли – ждать. Любовь долго мыкалась между ними и удивлялась, до тех пор, пока не появилась нежность. Тогда удивляться стали друзья.

Как долго он учился предлагать руку. Это было тем более странно, что свое сердце он уже отдал. Когда они гуляли, он говорил, говорил. А она думала всегда одно и то же: "Этого не может быть. Только не Он". А он, он продолжал говорить, чтобы быть рядом. Чтобы перейти реку, нужен мост, и мост появился. Когда казалось, потеря неизбежна, он ласково обнял ее сзади, прильнув к шее. И чем больше Она доверялась, тем крепче Он сжимал Ее в объятиях. Он нежно прошептал: "Просто ты моя, слышишь..." и это стало для нее правдой. Там Он первый раз поцеловал Ее. Они целовались с упоением. Мимо шли люди, двумерные как на пленке. Они не существовали в их мире, мире &ndash на двоих.

Они живут вместе. Он пишет стихи. Она пишет картины. И они все так же обходятся без "бы". Так же как Любовь и Нежность. А если им что-то нужно, &ndash они не разучились ждать. Ждать и Верить.

Удар N 3. Дракон Рассвета. (Баллы за удар : 34)

Солнечные дождинки.

Мы запрыгнули, наконец, запыхавшиеся, под крышу крыльца и стали смотреть на дождь. Нечасто такое бывает, чтобы светило солнце, и шел ливень. Огромные капли летнего дождя сверкали в солнечных лучах, и казалось, что само солнце падает на землю маленькими солнышками.
Ты подставила забрызганную ногу под светящиеся капли, и дождь послушно стал слизывать грязь с божественной ступни.
Намокшие волосы прилипли к коже и плакали маленькими струйками по плечам и спине. Ты покачнулась, на мгновение потеряв равновесие, я обнял сзади, и прижался к тебе всем телом, вдыхая аромат мокрых волос. И солнышки летели сверху, летели...

– Разрушить все! Весь этот гнилой, провонявший тухлятиной мир! Они слишком погрязли в материи...
– Но, милая! Ты забыла, кажется, что они сами выбрали этот путь. Как и мы, собственно говоря...
– Но мы помним! А они... Они... – в глазах полыхнуло то пламя, которое составляло ее сущность там...
– Ты слишком... непосредственна. Надо быть снисходительнее, милая... Они такие же боги, как и мы с тобой, ты не забыла?.. Неужели ты забыла, что пришла сюда из-за любви? Любви к ним, дорогая...
– К ним??? – волосы начали подниматься, наэлектризованные внутренней силой демона, – Нет!!! Я пришла сюда, потому что... потому что...

– Дождинки яркие летят,
И обнимают ногу страстно,
Пусть где-то молнии гремят,
Но здесь вдвоем нам так прекрасно! – и я целую тебя в мое любимое местечко – чуть ниже уха.

– Хочу еще... – шепчешь ты и, откидываясь назад, прижимаешься ко мне.
– Чего? Стихов или поцелуев? – я потерся носом о твое ухо.
– И того, и другого...
– Ах, милая, когда вот так
Стоим, сплетясь, мы вместе тесно,
Я становлюсь совсем дурак,
И не приходят в мысли песни...

– Обманщик...
– И вовсе нет! Это же не песня...

Ответ N 3. Тень. (Баллы за удар : 33)

Теневые свитки. Безбожник.

Первый раз Она пришла. Когда ему было 7 лет. "Тебе же нравится эта девочка – поцелуй!". На следующий день он проводил одноклассницу домой и поцеловал ее у лифта. Все.

Он читал романы о рыцарях, мушкетерах, путешественниках. Он думал, что был готов.
Когда она вновь пришла. Ему было 12. После посещения он сел за стол и написал свое первое стихотворение о любви. Нарисовал сердце, пронзенное стрелой. Запечатал в конверт и бросил в почтовый ящик уже другой одноклассницы. Все.

Третий раз Она появилась прямо перед креслом, в котором он перечитывал Драйзера.
20 лет. Поэт бы сказал:

Преклоняю пред тобою голову
И не смею оторвать взгляд от земли.
Непослушен взгляд, хоть без норова,
Ведь следы ступней твоих зацвели.

И бежит взгляд по голеням, зарится
На милые сердцу ямочки коленей,
Да на бедрах крутых разрывается –
Вниз иль вверх на живот "песнопений".

Скользит, до ложбинки добирается,
На желанном замирает, ласкает.
Шея, плечи, глаза... поднимается
Волной волосы, кожа-атлас, не тает.

Он же переделал ударения в слове Атлас Рассмеялся. И сказал: "ты мне больше не нужна". И опустил глаза в книгу. Она видела, что с этим сделать сейчас ничего нельзя. Вздохнув – исчезла. Все.

Под 30 лет. Он бился головой о ковер на стене. Самосохранение еще держалось, но Разум должен был треснуть. Не поворачиваясь, устало: "Я говорил – ты больше не нужна. Не нужна, когда любви нет. И не нужна сейчас, когда любовь есть. Я знаю, что делать! Людям никогда не нужна помощь от тебя, Богиня. Если есть любовь – боги без надобности". Комната была пуста, но где-то в другом месте девушка ждала звонка.
Он взял трубку и набрал номер. Все.

Удар N 4. Дракон Рассвета. (Баллы за удар : 34)

Осколки Луны.

Огромное серебряное блюдо Луны разбилось вдребезги и побежало вначале кольцами, а затем и вовсе мелкими осколками, когда в черной воде плюхнулся кто-то большой, но невидимый.
– Кто это? – спросила ты, прижимаясь к моему боку и напряженно вглядываясь в мешанину лунных осколков.
– Водяной, наверное...
– Твой знакомый?
– Здесь других нет...
– А почему не поздоровался? Боится?
– Он старый и привередливый. Новых знакомых не жалует...
– А может, это русалка?

– Я не могу на это смотреть, понимаешь? Не-мо-гу!!! – в ее глазах полыхали кровавые зарницы, – Они сами себя топят в этом гнусном болоте! И это им нравится, представляешь? Нравится!
– Но убивать-то зачем?
– Пусть они вернутся. Пусть начнут снова...
– Разве не лучше дать им возможность осознать самим? Здесь, сейчас?
– Но я же вижу, что они не могут!
– И ты уверена, что никто из них не осознает до смерти? На все сто уверена?..
– Но не могу же я ничего не делать?!
– Мой демон пламенный! Могучей
Твоей любовью можно убивать,
Но разве стоит этих серых рать
Твоей тревоги? Сбившись тучей,
Они как дождь, пролившись, пропадут,
В прах обратятся, сгинут – перейдут...
– Ты невозможен, древний мой дракон!
Напоминать тебе, что твой закон
Велит любить их, холить и лелеять?
Мы что, местами поменялись? Где я?..

– Нет, русалка – это ты, – улыбнулся я, погружаясь в воду с тобою на руках.
– Осторожнее! – крепче обнимая меня за шею, шепчешь мне на ухо, – Она может обидеться...
Ты лежишь на моих руках у самой поверхности, и твои волосы смешиваются с осколками Луны, и твоя теплая кожа касается моей, создавая ощущение единого тела в прохладной нежности воды.
– Нет, она не обидится. Она же знает, что любая женщина – русалка... Просто не все помнят об этом...
– А ты? Ты тогда кто? Водяной? – ты взглянула на меня черными сейчас глазами, вновь и вновь разбивая легкими движениями пальцев Луну в пляшущие блики.
– Точно! – рассмеялся я, – Старый и привередливый...

Ответ N 4. Тень. (Баллы за удар : 33)

Теневые свитки. Проба пера.

Теплая, обволакивающая, смятая постель. Она ведет пальчиком по моей груди и просит:
– А ты ведь напишешь для нее сказку?
– Конечно! В тридевятом царстве...
– Нет! Не такую. Специально для нее!
Свет из окна отражается в ее зеленых глазах.
– Ты не понимаешь, чего просишь. Я – реалист, чтобы писать сказки, я должен хотя бы одну прожить. Только постигнув сказку, я напишу ее.
– Понимаю.
Сказано с налетом обиды. Я зарываюсь в ее волосы, весь мир отныне ее мягкие, душистые волосы.
– Хорошо. Я напишу. И проживу. А ты, любимая, мне поможешь, иначе это будет очень грустная сказка. Мы сотворим ее вместе. А я просто буду хронистом.

Жизнь или фото – выбор сделан:
"Мы выбираем жизнь и точка".
Мы в сказке всей душой и телом.
Поступок каждый, с новой строчки.

Прожить, любя друг друга годы,
Чудесно. Тема – менестрелям.
Шагнуть вдвоем под смерти своды,
Ведь сказка больше жизни – верим.

Когда мы в мир вернемся снова,
То сказка будет ждать у двери.
Мечты? Не написал ни слова?!
Другою мерой нужно мерить.

Рукописи не горят. Жизни тоже.

Мы так долго пели, что рождены, чтобы сказку сделать былью, что со временем, как-то забыли, что можем и быль делать сказкой. Каждый может. И когда рядом появляется "тот" человек, незаметно, невзначай, мироздание изменяется. Самое обыкновенное чудо любви. Самое сказочное. Быль – это когда ты один. Двое – уже сказка. Когда рождается третий – божественное откровение. Вы пробовали когда-нибудь написать сказку для божественного откровения. Мне почему-то ничего в голову пока не приходит, но пробовать – не буду. Я напишу! Потому что я – люблю. Потому что меня любят.
Итак, с новой строки...

Удар N 5. Дракон Рассвета. (Баллы за удар : 31)

Брызги восхода.

– Я не могу!! – алое пламя яростно металось, ища выход переполнявшему гневу, – Они должны, ты понимаешь, должны!!!
– Ах, милая... – изумрудные сполохи нежно обвили алый факел, – Конечно, должны... Но – сами. Ведь свобода дана всем, и они сами вправе решать...
– Но они не понимают, не видят!
– Пока не понимают, дорогая, пока... Ведь и ты была среди них, и ты была такой...

– И ты была такой... – золотые глаза дракона с нежностью взирали на яростно пылающего демона.
– Потому и знаю, что их надо вырвать из этого болота! – глаза демона сверкали, и от нее исходили волны гнева, опаляя все вокруг.
– Нет, милая, вырывать их не надо. Это будет нарушением священного закона свободы воли, – дракон улегся кольцом вокруг демона и, взмахнув крылом, смягчил огненный жар до мягкого тепла, – Им можно помочь понять, но вырывать... Нет, они должны вылезти оттуда сами...
– Но они не способны понять! – когти демона непроизвольно вонзились в спину дракона, пронзая непробиваемую чешую.
– Понять – может быть, – дракон сладострастно выгнулся, отчего острые когти скользнули вниз, гладя его бока, – Но полюбить они могут. А это уже полдела... – шея дракона обвилась вокруг демона, и они взглянули друг другу в глаза.
– Ты все умеешь вывернуть... – гнев пламени демона сам собою угасал, утоляемый прохладой спокойствия дракона, – Противный драконище... – демон обняла шею дракона и нежно прижалась к ней.

– Противный драконище... – коготки проехались по спине от плеч к пояснице, вызывая мурашки и нежные, сладкие судороги.
– Милая моя демоница... – я припадаю к твоим губам, и волосы твои, скользнув волной, закрывают от нас весь мир, оставив вдвоем.
Руки плавают по телам друг друга, а губы упиваются сладким жаром поцелуя.
– Мой дракон... – выдыхаешь ты, отрываясь от меня через сладкую вечность, – И как я жила без тебя?...
– Гляди, красота какая... Солнце восходит...

Солнце восходит утром,
Даже когда нам больно –
Ведь все равно поют нам
Птицы в просторе вольном.
Солнце восходит утром –
Быть должно в жизни этой
Что-то всегда уютно,
Что-то всегда как летом.
Солнце восходит утром,
Высветляя надежду,
Что любишь меня люто,
И будет все как прежде:
Солнце восходит утром,
И мы с тобой в обнимку
Реем над миром утлым,
Зажигая мертвых душ пылинки.

Ответ N 5. Тень. (Баллы за удар : 35)

Теневые свитки. Исключение.

"Суета сует – все суета". Екклесисаст

Город жил своей жизнью, по дорогам сновали механизмы, торопились по каким–то делам жители: что-то шло по расписанию, что-то опаздывало. Обычная суета.
За городом сверху наблюдали: летали птицы, сновали ангелы и, говорят, иногда там видели Дракона. Померещится же. Суета сует.

А снизу за городом следили тени, они скользили, замирали, заслоняли друг друга. Живущие думали, что это их тени, и это устраивало Теней. Всякая суета.

Рождаясь в городе, они учились отличать сказку от жизни. "Сказка – ложь. Реально лишь то, что можно взять, пощупать: деньги, машины...", – внушал город. Небо города следило за соблюдением живущими стародавних заветов. Но таких было все меньше.

Любовь их не разила в грудь
И под лопатку им не била,
Что помогло на путь шагнуть –
История не сохранила.
– Ладонь на талии моей
Живет своею жизнью, верно?
В глаза смотрюсь, ты все родней
Бедро к бедру, дрожу как серна.
– Твой на закате силуэт,
Для обывателей – причуда,
А для меня священный бред.
Мы были, будем друг для друга.
– С тобою, Том, я – целый мир.
– С тобою, Анна, я – планета.
– Как получилось? Кто факир?
– Едины мы в пространстве света.

Одни знакомые убеждали их: "Опомнитесь". Другие, обсуждая, утверждали: "Время лечит". А третьи – просто молчали. Это были те, кого время уже вылечило. Но дни шли, и ничего не менялось. Тогда город отторг Тома и Анну. Они больше не вписывались в его жизнь и в его дела. Небо? Небо не приняло их. Ангелы сказали: "Они не праведники. Мы не можем взять их на небо. А Бог – молчит" Тени жаждали забрать их к себе, но они знали, кто должен стать Тенью, тот станет ею. Делать они ничего не умели. Только желать.

И тогда появился Дракон. Невидимый для ангелов, не отбрасывающий теней, излучающий спокойный свет. Он возник над городом в лучах восходящего солнца. Сделав широкий круг, Дракон приземлился рядом с парой. "Добро пожаловать, исключенные из числа жителей и вновь ставшие людьми", – пророкотал Дракон, – "Залезайте". И его ребристый хвост, выгнувшись, мягко опустился рядом с Анной.

Том поднял голову и посмотрел в глаза сверхъестественному:
– Ты – бог?
– Я не Бог. Я заберу вас отсюда и отнесу к людям, живущим в Долине Настоящей Жизни. Там, где дела не заслоняют собой Человека. Где "существовать" невозможно. Где любят и творят. А Бог вас уже забрал, Бог – есть Любовь! – закончил посланник, – Любовь, исключенная из суеты!.

Удар N 1. Veter. (Баллы за удар : 29)

Вступительное эссе или заметки на полях.

Бесполезно объяснять мужчине, зачем женщина выщипывает брови, чтобы потом их нарисовать. Это все равно, что пририсовывать бороду.

Он всегда будет удивлен, что она, крася ресницы, открывает рот, а звук не издает, против обычной картины в жизни.

Женщины не понимают, почему денег в семье мало, но на водку и не один раз на вечер всегда хватает.

Они вместе могут жаловаться на жизнь, зарплату и говорить, что завтра умрут, однако утром покупают холодильник и к тому же в кредит, уточняя у сотрудника банка все условия графика платежей.

Все пьют после обращение Президента, независимо от фамилии, торжественно звеня бокалами, хотя он, по их мнению, лично им ничем не помог. И каждый раз дают ему еще один год исправиться.

Все аналитики в ужасе понимают, что разводили разговоры и версии о кандидатуре Приемника группы интересов отдельного региона, а в реальности, что нарисовано на гербе победившей партии того и изберут в цари. Поэтому перед прошлыми выборами стали стоить дороги?

Жили-были у царя три... Три девицы под окном... Сообразим на троих... Приняли закон в трех чтениях... Удовле- и к тому же творительно (удовлетворительно) – три... И наконец святая...

В России самый низкий процент в мире продажи резиновых женщин, несмотря на размер территорий.

Только у нас отмечают все праздники не по значимости и окраске, а из-за повода...

И, наконец, просто возьмите и провидите эксперимент с родными и знакомыми. Попросите их не думать и сразу отвечать на вопросы мгновенно. Подчеркиваю, не думая. Вот три вопроса:
1. Часть лица?
2. Фрукт?
3. Поэт?

И когда вы при нем развернете заранее перед опросом написанный листочек, и там один или два ответа совпадут:
1. Нос.
2. Яблоко
3. Пушкин, то Вы испытаете гордость за наше единое образование, и что мы еще не совсем потерянная странна.

Ответ N 1. Nadya. (Баллы за удар : 29)

Подарок.

Размеренный стук колес. Приглушенный свет в купе. Прислонившись лбом к окошку, я смотрю на деревья и поля, которые проносятся перед взором. На небе видны звезды, но уж они-то выглядят неподвижными. Смотреть на небо мое любимое занятие. Но поезд начал убаюкивать, и глаза невольно закрылись...

Стук колес стал каким-то неправильным. Совсем неправильный. Тишина.
– Наденька, просыпайся, у нас гости.
Я открыла глаза и увидела, свою комнату. Было темно. Из-под двери пробивался яркий свет. Ничего, не понимая, я встала. Включила бра в виде полумесяца. Было ощущение нереальности всего происходящего.

Открыв дверь, я никого не увидела. Но с кухни доносились приглушенные голоса.
Зайдя на кухню, я увидела маму, папу и... дедушку, сидящими за столом.
– Дедушка, – я бросилась ему на шею. Он был высокий и худощавый, на лице было много морщинок, но в темно-каштановых волосах до сих пор не было видно седины.
– Привет, Надюшка. Ты уж прости, что тебя разбудили. Я проездом. Через 2 часа на поезд. А очень хотелось поздравить тебя с Новым годом. Ну-ка, отвернись.
Я радостно заулыбалась и повернулась ко всем спиной.
– Смотри.

Сначала я посмотрела в смеющиеся глаза деда. А потом глаза опустились к его рукам. Точнее, шоколадный дед мороз в левой руке остался незамеченным, а вот большая кукла в правой руке полностью завладела моим внимание. На ней было голубое платье и белые туфельки. Но самым красивым были длинные золотистые волосы.
– Деда, спасибо!!! Какая она красивая! – он хитро улыбался. Я услышала тихую минорную музыку, взяла протянутую куклу и прижала её к себе, музыка стала ближе.
– Вижу, что подарок понравился. А теперь беги спать. – Сказав это, он сел за стол.

Родители улыбались, глядя на меня. Я чмокнула дедушку в щеку и пошла в комнату.
Я залезла под одеяло, положив куклу рядом с собой, и закрыла глаза.

Удар N 2. Veter. (Баллы за удар : 22)

Мелко россыпью.

Жизнь.
...Встретились. Улыбнулись. Говорили. Радовались. Смеялись. Влюбились. Пошли. Расписались. Отыграли. Родили. Растили. Берегли. Воспитывали. Учили. Верили. Помогали. Доживали.
А их...Встретил. Улыбнулся...

Память.
Уже остается несколько метров. Ледокол врубался в эту священную и непокоренную гору. Я помнил о теории глаз. Я помнил о теории священной страны. Но, забираясь на гору, я вспомнил и слова одного альпиниста человеческого духа, который гонял торговцев. И тогда я сорвался вниз...Полет на страховке. Странное ощущение, как вызов судьбе по запасному варианту. Когда я оглянулся, то радовался, что завтра все повториться и, может, выше...

Вера
Я маленьким зашел к нему, смотрел в его глаза и думал, что он маг.

Вот так началось мое знакомство с православием. Я всегда думал "право" и "славие"?
Есть ли в этом потаенный смысл. Есть в этом символы веры или это тоже догма?
Религии различны. Верования тоже. А чувства всегда одни и очень тонкие.
Юлиан однажды сказал, смотря на отражение в зеркале: " Кое-кому мы верим всегда!"

Ветер перемен – он рядом с нами. И его хвост мы вечно ловим с надеждой и верой.

Только вот однажды, словив его, мы забываем про одну главную веру – "веру в человека"
Есть в этом наше наказание. Однако нас всегда спасают такие как мы.
Быть может, даже не зная тебя совсем, я верю – ты спаситель.
Я буду верить, пока есть люди, которые умеют говорить так же, как и ты, притчами.

Ответ N 2. Nadya. (Баллы за удар : 22)

Поезд.

– Лешка, ты накаркал!
– Я?! Что ты говоришь?! – он весело подмигнул и продолжил. – Я же не виноват, что у тебя каждая поездка в поезде – это приключение. Надеюсь, еще помнишь, где мы познакомились. Я вот навсегда запомнил те арбузы... в 3 часа ночи и прогулку по шпалам. Заходи, давай уже, а то через минуту уже отправление.
– Интересно, в вагоне еще есть такие счастливчики, как я?
– Навряд ли. Судя по количеству мальчишек, которые зашли... – И он засмеялся. – Не переживай! Командир у них серьезный, сразу видно. Так что если что – иди к нему с жалобами. Хотя... зная тебя, еще не известно, кто будет жаловаться.

Чмокнув на прощание друга в щечку, я пошла в вагон. Проводник закрыл дверь, и поезд тронулся. Постояв немного в тамбуре и поднабравшись храбрости, я пошла в вагон.
Мое плацкартное место было во втором купе. В первом, которое я прошла, были новобранцы, во втором – тоже, единственным исключением была моя нижняя полка. Очень стараясь делать вид, что не вижу улыбающихся лиц, рассматривающих мою персону, я достала книжку и начала читать.

Где-то минут через пять соседи начали рассуждать на тему интересных книжек и, как бы невзначай, прочитали название моей. Я невольно начала улыбаться. А дальше, как обычно, знакомство, разговоры о том и о сем, обмен адресами и обещания писать. Выходить ребятам на станциях не разрешалось. Но за два часа до моей остановки командир, насчитав ВСЕХ мальчишек в моем плацкарте и посмеявшись, разрешил им выйти меня проводить.

На перроне меня встречала бабушка. Увидев всю честную компанию, высыпавшую из вагона, она весело спросила:
– Это ВСЕ к нам?
Через месяц в обратный путь...

Удар N 3. Veter. (Баллы за удар : 21)

Имена изменены. Первый рассказ.

Напыщенный собственной значимостью я разглядывал прохожих чувством собственного превосходства. Подобный американскому изобретателю, который придумал подъезжающую пепельницу и считающий, что это изобретение спасет мир. Именно! Я написал целый рассказ и завтра, безусловно, все газеты мира будут оповещать это.

Уже в дверях известного американского издательства я смело вступил на порог. Так и хотелось сказать Живо! Все суда я пришел. Угрюмый швейцар посмотрел на меня и спросил "Вы кто?". Я поперхнулся и скромно сказал: "Я – писатель вот мое первое произведение". Негр Джимми, как я узнал в последствии после долгих лет сотрудничества с издательством, был человек добрый, но справедливый. Он вздохнул и, показав на дверь, сказал: "Начинающим и графоманам туда".

В подвале сидел усталый русский профессор-эмигрант одного из американских университетов, преподававший китайцам русскую классику в кратком изложении. Он отложил в сторону Гете на языке оригинала. (В последствии я много часов провел с ним в рассуждениях о фольклоре шотландских деревушек. Иногда мы спорили так, что Джимми из-за боязни за профессора прибегал разнимать грозных русских, и ему по традиции доставалось как разнимающему...рюмка коньяку, без которого я на кофе не приходил.)

Так вот, тогда он посмотрел на меня и спросил с ходу: "Ты мессия?". Я опешил и промычал что-то про первый рассказ, что он хорош и т.д. Тогда он сказал: "Если ты не тот, кого все ждут и узнают, тогда напиши биографию про себя. Великие без биографии сейчас спросом не пользуются". Я сел писать, хотя скорее приукрашивать. Он взял написанное, потом достал БУКВАЛЬНО большой карандаш и с какой-то монотонностью стал черкать. Потом отдал мне текст. "Я такой-то. Родился. Вырос. Написал." – это все, что осталось. Потом повернулся ко мне и сказал: "Это называется редакторством, давайте ваш рассказ". Я молча развернулся и пошел к выходу.

И тогда он вдруг сказал вдогонку: "Молодой человек, у вас еще есть совесть, а значит, вы будете писать. Заходите. После двух пачек таких вот карандашей мы с удовольствием прочтем ваш первый рассказ, который вы сможете показать в России. А Америку оставьте для жвачек". Он был моим учителем в течение долгих лет, даже когда не присутствовал. И главное, что он привил желание писать. Остальное это уже труд.

А вот что осталось от первого рассказа, и я горжусь им "...После истории с Андреем и Натальей. После смелости их сердец. Я понял, самое главное в жизни это то, что мы переживаем духом, именно пе-ре-живаем, а не пере-жевываем болтливым бытом под аккомпанемент телевизионных сплетен и фактов и из-за зависти к жизни других..."

Ответ N 3. Nadya. (Баллы за удар : 26)

Утро.

Раннее утро в зимнем лесу. Иду по еле заметной тропинке. Солнышка еще не видно из-за деревьев, но в лесу уже светло. Любуюсь разными узорами на белом ковре, там следы белки, там шишка лежит, а вот из-под снега выглядывает макушка еще маленькой сосны. Мыслей никаких нет, свежий воздух заполняет все естество. Краем глаза замечаю движение.

Лиса, большая рыжая царица русских лесов, не остановилась настороженно, как обычно это делают лесные жители, готовясь в любой момент убежать, а села рядом с тропинкой и уставилась на меня. Рыжая, да только мордочка ближе к носу и кончик хвоста – черные. Через несколько мгновений у меня появилась уверенность, что зверь мне улыбается.
Подул сильный ветер и стряхнул шапки снега с деревьев. Я зажмурилась, когда ком снега упал мне на голову, на нос и даже умудрился попасть за шиворот.

Отряхиваюсь, открываю глаза. Берег реки. Солнце высоко в небе. Высокие сосны в снегу, позади тот же снежный лес, а впереди река, и откуда-то доносится шум. Равнинный водопад бежит по ступенькам около метра высотой, пенится: Снег по берегам водопада уже давно превратился в лед, и солнечные лучи играли на нем, создавая удивительно сказочную, сверкающую картину.

От этой красоты перехватило дух. Пробравшись к началу водопада, обнаружила деревянную площадку, заканчивающуюся над серединой водопада. Очень захотелось зачерпнуть воды, почувствовать ее прохладу. Я присела на корточки и поставила раскрытую ладонь против течения воды. И сразу почувствовала, как что-то толкнуло в руку. На ладошке оказалась небольшая, абсолютно прозрачная льдинка овальной формы. Залюбовалась, рассматривая линии руки через неё. Ветер бросил в лицо капельки ледяной воды.

Знакомая тропинка. Лиса. Солнце поднялось над лесом. В руке льдинка.

Удар N 4. Veter. (Баллы за удар : 21)

Утро.

Исповедник молча сидел на краю скалы. Сердце сжимало. Мысли путались. Душа болела.
Вчера вечером к Богу ушла его кровинушка. Тягость и боль пенили кровь и рассудок. Тягучим дегтем наполнялись глаза...

Легкий, разгоняющий пыль дорог первый луч рассвета начал полировать оживающей зеленью деревья. Тихим шепотом капли россы отмывали темную горечь ночи. Кузнечики с треском сбивали лунные остатки. Свет расширял свою власть. Яркое тепло огромным рыжиком выползало из сна. Оно с ветерком ударило по волосам Исповедника. Вздохнув и поплакав на краях отражения глаз, секундная радуга беззаботно помчалась играть на переливах реки. Случайный воробей присел рядом и с ожиданием посмотрел на человека.
Исповедник покрошил просфорки, посмотрел на Божью тварь, встал и пошел принимать исповедь.

Следующим утром воробью на скале было холодно: но не одиноко.

Ответ N 4. Nadya. (Баллы за удар : 21)

Фея.

– Мама, сегодня мы будем играть в фей! – радостно воскликнула маленькая девочка, любуясь собой в большое зеркало. – Я похожа на настоящую фею? – она провела ручками по пышной юбочке своего нового нежно-голубого платья и весело закружилась.
– Иришка, осторожнее. – Мама, улыбаясь, остановила дочурку, присев перед ней на корточки. – Конечно же, ты самая настоящая фея. Только вот дракончик, которого ты оставила на полу очень волнуется, что ты на него сейчас наступишь.
– Мы возьмем его с собой в парк. Чтобы ему не было тут одиноко. – Ира подняла игрушку с пола и пошла к двери в радостном предвкушении игры...

– Какой сильный на улице ветер. Может, погуляем завтра? – Молодая женщина тревожно посмотрела на небо и на дочь.
– Мама, я ведь фея. Смотри, – и она, держа дракончика в одной руке, другой закрыла ему пасть и закружилась, смеясь. – Он тоже волшебный, это он ветер вызвал. А теперь не может. – Ветер действительно прекратился, не было даже малейшего дуновения. – А если так... дорогой дракон, не надо сильного ветра, а то мы не поедем на карусели, – и она убрала ручку с пасти игрушки. И легкий ветерок заиграл с травой и листьями ближайших деревьев.

Удар N 5. Veter. (Баллы за удар : 23)

Куб, дуршлаг и принцесса.

Я многогранен. Характерно устойчив. Разносторонен, безусловно. Временами угловат, зато всегда могу быть надежной основой для того, кто хочет стать вершиной. Я мерило. Я множитель. И во мне лишь один недостаток – я куб, а не человек.

***

Когда-то в детстве я забирался в большую бочку во дворе. Закрывал ее досками и оставлял небольшое пространство для света. Потом я воровал у ругавшей меня матери дуршлаг и закрывал им этот кусочек. И внутри бочки, где маленькие лучики, рассеиваясь, образовывали "отражения звезд", я, повисая на веревках, изображал из себя космонавта в космической пространстве. Годы шли, я вырос, но каждый раз смотря на небо, я ищу того, кто прикрепил к нему дуршлаг ...

***

Одна принцесса любила Неизвестного. Вздыхала. Плакала. Горевала в разлуке. Придумывала себе истории, как он героически спасался от неприятностей. Ждала и верила в него. Все рассказывала, какой он интересный, умный, стройны и доблестный. Но потом кто-то случайно спросил его имя, и она призналась себе, что не знает – он ведь Неизвестный. Вопрос настолько напугал ее, что она стала жить, как все – без мечты. Но однажды она встретила юношу...

Ответ N 5. Nadya. (Баллы за удар : 22)

40 минут.

И что с того, что сама запретила ему звонить? Он ведь должен понимать, что если женщина говорит "нет", это не значит "нет". Уже 30 минут прошло. Надо заставить себя не думать о нем. Стирка? Глажка? Уборка? Не хочу! Что у нас по телевизору? Ага, сериалы. И все о любви. Снова комок в горле. Да сколько же можно реветь? Да кто он такой? Телефон!
– Алло? – Вздох и забываю дышать
– Привет, сестренка! – Раздается веселый голос брата.
– Привет! – Грустно.
– Как дела?
– Все плохо.
– Что случилось? – Недоумение в голосе.
– Тебе не понять, ты ведь мужчина. А вы никогда и ничего не понимаете.
– Эээ... пожалуй, я перезвоню попозже. – Как-то жалобно проговорил он.
– Угу.
Кладу трубку. Прошло 40 минут. Смотрю на фотографию в рамке на стене. Порвать, выкинуть и забыть.
Хм. И как я ее вешала. Так последний взгляд и...
– Алло? – Ну кто там еще?
В трубке тишина, только, где-то там, тихо-тихо поет Окуджава.
– Алло? – Повторяю я, откладывая фотографию в сторону. На душе становится светлее. – Ты скажешь что-нибудь, или позвонил, чтобы помолчать?
– Я люблю тебя, родная.

Удар N 1. Nadya. (Баллы за удар : 35)

Человеческие следы на снегу, 
Два вперед и один назад. 
Иногда мы идем вперед – на беду. 
Человеческие следы на снегу, 
Мы идем у любви в поводу, 
Часто зная, что там закат... 
Человеческие следы на снегу, 
Два вперед и один назад...

Ответ N 1. Smoky. (Баллы за удар : 20) 

Прошла любовь – завяли помидоры 
На длинной грядке у раскрытого окна, 
Где в белых рамках держатся просторы. 
Прошла любовь – завяли помидоры, 
И лишь ветвистые, засохшие узоры 
На почве вычертит усталая луна. 
Прошла любовь – завяли помидоры 
На длинной грядке у раскрытого окна.

Удар N 2. Nadya. (Баллы за удар : 23)

Предательство в любви встречала часто. 
Не верила, что и сама смогу. 
И чувствую себя вполне прекрасно. 
Предательство в любви встречала часто. 
И совершив поступок... все напрасно. 
Я до сих пор только тебя люблю. 
Предательство в любви встречала часто. 
Не верила, что и сама смогу.

Ответ N 2. Smoky. (Баллы за удар : 22) 

Картина.

Растаяли все свечи на камине, 
Померкли отблески уютного огня, 
И правит душами тоска отныне. 
Растаяли все свечи на камине, 
В застывшей восковой картине 
Воспоминания заветные храня. 
Растаяли все свечи на камине, 
Померкли отблески уютного огня.

Удар N 3. Nadya. (Баллы за удар : 17)

Расскажи, что такое расчет, 
Научи ты меня ему. 
Он из сердца тоску уберет. 
Расскажи, что такое расчет. 
Может, мне тогда повезет. 
А любить я уже не могу. 
Расскажи, что такое расчет, 
Научи ты меня ему.

Ответ N 3. Smoky. (Баллы за удар : 20) 

Душа устала звать, молить и плакать, 
Постыло все, и белый свет не мил. 
Вдали холодным блеском манит плаха. 
Душа устала звать, молить и плакать, 
Просить у звезд священных Зодиака, 
Чтобы тебя хоть кто-то полюбил. 
Душа устала звать, молить и плакать, 
Постыло все, и белый свет не мил.

Удар N 4. Nadya. (Баллы за удар : 25)

Я хочу убежать от тебя, 
Позабыть все минуты счастья. 
Жить одной, никого не любя. 
Я хочу убежать от тебя. 
До черты свою жизнь доведя, 
Навсегда уйти в дни ненастья. 
Я хочу убежать от тебя, 
Позабыть все минуты счастья.

Ответ N 4. Smoky. (Баллы за удар : 23) 

Синь.

Та синь, что птица всей душой желает 
Вобрать в себя, напиться и постичь, 
Счастливой птице разум затмевает. 
Та синь, что птица всей душой желает 
Взрезать, лишь блеск светила отражает, 
Которого той птице не достичь. 
Та синь, что птица всей душой желает 
Вобрать в себя, напиться и постичь.

Удар N 5. Nadya. (Баллы за удар : 26)

Я готова прыгнуть с обрыва 
Или в горную реку войти. 
Чтоб душа хоть немного остыла, 
Я готова прыгнуть с обрыва. 
Чтоб исчезла из мыслей картина, 
Где закончилась лента любви. 
Я готова прыгнуть с обрыва 
Или в горную реку войти.

Ответ N 5. Smoky. (Баллы за удар : 30) 

Виденье.

Где совершенное творенье 
Растает в пухе облаков – 
Там Лирик ищет вдохновенье. 
Где совершенное творенье – 
Там мудрый вспомнит о терпеньи. 
Романтик черпает любовь, 
Где совершенное творенье 
Растает в пухе облаков.