Февраль-март 2022 года нашей эры, III тысячелетие: Пополнения в Триумфальном Зале : Указы (N β-55 "О закрытии β-Цитадели и роспуске Ордена").      β-Цитадель ЗАКРЫТА ! Орден РАСПУЩЕН !
 
Главная Башня   
Триумфальный Зал   
Геральдический Зал   
Тронный Зал   
Библиотека   
Хранилище Преданий   •   
Созвездие Баллад   •   
Хранилище Манускриптов   •   
Хранилище Свитков   •   
Книга Заговоров   •   
Игры творцов   •   
Легенда   •   
Магия Пера   •   
 
Турнирный Зал   
Гобелены   
Трапезный Зал   
Артефактная   
Зал Мелодий   
Мастерские   
Кельи   
Кулуары   
Каминный Зал   
Гостевой Зал   
Альфа-Цитадель   
Личный Замок Магистра
Личный Замок Тайного Советника, Хозяйки Цитадели, Smoky - Прибрежные Валуны, с 2000 г
Волшебная Частица Цитадели Ордена рыцарей ВнеЗемелья. Хранится в Тронном Зале. Дается в руки всем желающим. Обращаться бережно!
 
Дипломатия Ордена

Музей раритетных сайтов
 
Гид Цитадели


 
Библиотека   Хранилище Преданий   Драконесса Эллери, Незабвенный Первый Страж

Я подарю тебе звезду.

Как известно, все принцессы капризны: родителей не слушаются, из дома убегают, женихов мучают... Но, видимо, таков уж закон жанра, и сказочнику придется придерживаться его.
Итак, принцесса была капризной. Очень-очень. Такой капризной, что ее настроение менялось почти каждую минуту и никто не мог ей угодить. Гонцы сбивались с ног, выполняя ее поручения, и стаптывали сапоги-скороходы, так что сапожники вынуждены были работать в две смены без выходных. Фрейлины постоянно плакали от обиды и изводили столько платков, что штат вышивальщиц и прачек пришлось удвоить. Король, услышав очередное желание единственной дочери, всякий раз хватался за сердце, поэтому все его камзолы были с заплатками на левой стороне, а вместо вина и прочего алкоголя он уже давно пил валокордин. И длилось это, пока не началась наша история...

Вспомнив о приближении Нового года, король привычно схватился за сердце, отхлебнул валокордина и закусил валидолом. Ибо ему предстояло пойти к принцессе и узнать, какой подарок она хочет, а потом его надо было как-то найти или сделать. Что задача будет непростой, король не сомневался – предыдущие праздники не оставляли надежд на легкую жизнь. Однако выбирать не приходилось: последняя попытка вручить несогласованный подарок дорого обошлась всему двору, хотя принцессе и было тогда два года...
– Его Величество Простак Десятый! – торжественно объявил глашатай, открыв дверь в покои принцессы. Впрочем, он мог этого и не делать: наследница музицировала на клавесине и пела. Громко. Очень громко.

Король вошел и сел на кушетку. Дождавшись конца песни, он начал опасный разговор.
– Доченька, скоро праздник. Что тебе подарить? – отважно спросил самодержец и зажмурился.
Принцесса ответила не сразу, оглядев свои трофеи: на одной стене висело говорящее зеркало, на другой – коллекция волшебных палочек. На полу валялся ковер-самолет, на полке пылились волшебный горшочек, яблочко на тарелочке, огниво и чудесная лампа, а на другой теснились волшебные книги. Где-то в шкафу притаились платье с самоцветами, чудо-башмачки, шапка-невидимка и такой же плащ, всевозможные колечки поблескивали в самых неожиданных местах. Кот-Баюн самозабвенно гонял путеводный клубочек по комнате, в золотых клетках щебетали Соловей и Жар-птица, а в парке перед пещерой Дракона о чем-то беседовали Единорог и Серый Волк. На окне засыхал Аленький цветочек, который принцесса все время забывала полить живой водой.

– Я хочу... хочу... самое чудесное чудо на свете! – принцесса радостно посмотрела на хватающегося за сердце отца.
В тот же день было сделано объявление. Сверившись со свидетельством о рождении и удостоверившись в совершеннолетии дочери, король издал указ: "Тот, кто сумеет подарить нашей дочери Привереде самое чудесное чудо на свете и заслужит ее благодарность, получит Ее Высочество в жены с приложением половины королевства в приданое. Прием подарков с 25 по 31 декабря, свадьба состоится немедленно после признания чудесности. Подписано – Простак Десятый".
В названный срок у дворца выстроилась очередь принцев, рыцарей, волшебников и прочих женихов со свертками, шкатулками и мешками.
– Принц Зауряд! – объявлял глашатай.

Очередной претендент входил, с минуту стоял, пораженный несравненной красотой Привереды, спохватывался, делал поклон и вручал подарок.
– Фи! – недовольно морщилась принцесса, открыв упаковку. – Еще одни гусли-самогуды... Скоро будет оркестр народной музыки...
Принц вылетал из приемного зала, а на смену ему уже спешил какой-нибудь герцог де Ординар с ожерельем из жемчугов или чародей Хасан с третьим золотым петушком, и сцена повторялась.
К вечеру 30 декабря поток желающих удивить принцессу иссяк. Озадаченный и расстроенный король сидел на троне, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону в такт своим причитаниям.
– Она меня распилит! В слезах утопит! Затопает-заругает! – Простак вылил в себя остатки валокордина и отшвырнул бутыль. – Что же делать?

Оставалось только одно, тяжелое и неприятное – идти к придворному магу Сварливию и просить его помочь. Дело в том, что тот славился двумя выдающимися качествами: мудростью и плохим характером. Говорили, что он может послать кого угодно куда угодно, а под горячую руку и побить. Королю совершенно не улыбалось советоваться со вздорным стариканом, но выбора уже не было.
Поднявшись по извилистой лестнице на самый верх самой высокой башни, король перевел дух, поправил корону и робко постучал.
– Входите, Ваше Величество. Я уж думал, что Вы решили до утра отложить.

Простак попытался войти как можно величественнее, но оступился на высоком пороге и чуть и не упал. Помешала ему чья-то твердая рука, подхватившая королевский локоть. При более подробном рассмотрении рука оказалась принадлежащей молодому человеку с лохматой шевелюрой и широкой улыбкой. Он аккуратно усадил оторопевшего монарха на колченогую табуретку перед креслом мага.
– Это мой внучок Мираклий, – Сварливий величественным жестом указал на незнакомца. – Окончил университет и приехал навестить меня. Думаю, он тот, кто тебе нужен. Притвори-ка дверь, малыш, пошепчемся...
О чем они шептались, осталось загадкой, но король в ту ночь спал крепко, а утром с аппетитом позавтракал. Его Величество допивал вторую чашку кофе, когда к нему ворвалась Привереда.

– Папа! – ее лицо и интонации выражали готовность заплакать.
– Что, доченька? – улыбнулся король и придвинул к ней блюдо с пончиками.
– Где мой подарок? – принцесса гневно отмахнулась от выпечки. – Новый год настанет через 14 часов!
– Будет. Непременно будет – в должное время. Потерпи до вечера, – он вернул пончики к себе, взял один и сосредоточенно начал жевать.
Принцесса поняла, что на этот раз происходит что-то новое, и ушла к себе, недовольно стуча каблучками.
Настал вечер. Нарядная Привереда вошла в зал приемов, предвкушая увидеть гостей и подарок, но обнаружила только елку и стоящего у окна Мираклия. Услышав шаги, юноша обернулся.

– Ты кто? Принес подарок? – подозрительно спросила принцесса.
– Гость, твое Высочество. Мираклий, дипломированный звездочет. Хочешь, я подарю тебе звезду?
Красавица сделала пренебрежительную гримаску.
– И все? Папочка забыл, что в честь меня в прошлом году уже назвали одну.
– Нет, это не то, – Мираклий взял Привереду за руку и предложил: – Идем!
Они вышли в парк. Животные уже спали, все огни почему-то были потушены, словно и не Новый Год, и вообще нет никакого праздника.
– Ну, чем ты меня будешь удивлять?
– Посмотри наверх.

Принцесса подняла взгляд на небо. Впервые она сделала это вот так – в тишине и темноте. Взгляду ее предстала огромная жемчужина луны в легкой вуали облака, мягко светящаяся на черном небе. А вокруг подмигивали звезды – белые, желтые, голубые...
– Посмотри, это – Медведица-мама, – рука юноши очертила силуэт небесного зверя. – Выше – ее сын. Там – Лев. Направо – птица. А с другой стороны – Крылатый Конь.
Привереда, как зачарованная, следила за указывающими жестами, и звездные животные начинали двигаться, поворачивали головы, смотрели на нее.
– Вот это – корабль.
Огромное судно развернуло парус, вокруг него замерцали волны.
– Какая звезда нравится тебе больше всех? Выбирай, она твоя.

Принцесса не ответила. По ее щекам бежали слезы, в которых не было горя – только радость.
– Ты обещал подарить мне звезду, а подарил целый мир. Это самое чудесное чудо – ночью считать звезды...
Несколько минут они стояли обнявшись и молча смотрели в черную ткань ночи, украшенную волшебным узором.
– Милая, теперь тебе придется выйти за меня, – грустно усмехнулся Мираклий.
– Конечно. Это же королевское слово! – надменно подтвердила принцесса.
– Если дело только в этом, я возвращаю его тебе.
– Н-нет... – протянула принцесса. – Не только.
И лишь лукавые звезды и мечтательная луна видели, чем завершилась наша сказка.

© Эллери. Dec 23 2010


Рецензии к "Я подарю тебе звезду"

Dalahan : Вообще-то следовало бы и больше поставить. Но сюжет с дарением звезды (даже на выбор) любимой прЫнцессе несколько "притерся". А, вообще, мне понравилось. Отличный рецепт "охмурить принцессу". Выводишь ее на свежий ночной воздух и говоришь: "Выбирай звезду – она твоя!" Как результат получаешь и прЫнцессу, и пол царства. А прЫнцесса тоже довольна – подышала воздухом, услышала лекцию по астрономии, и оставаться в Новогоднюю Ночь одной в итоге (на чем она, самj особо, настояла – несмотря на благородство Героя) не придется.
Тень Цитадели : Неплохая сказка для взрослых. Хотя, может я и ошибаюсь... Портит впечатление, что сделано как пересказ стандарта (да и сюжетно похоже). "Как известно, все принцессы капризны" – не знаю, не знаю. "Не смотря на избитость сюжета, что для сказок вполне допустимо" -- совсем в этом не уверен. Старый сюжет с реалистичным на него взглядом. Стандартизация. Клавесин, вообще, бременских навевает. Пересказ, однако, получается. А этот жест о "дарении звезды", вроде бы юмористами обыгрывался... не уверен, правда. Но нами в студенчестве точно. И как только возникает сын звездочета, да еще с учетом названия работы, становится ясна концовка. Итого, это сказка, но я ее уже читал. С другой стороны, если я сейчас возьму и понесу ее читать дочери, то ей, возможно, придется по вкусу.
Strannik : Прекрасная романтическая история! Банальная, но от этого не менее красивая.
Ellery : Старая сказка на не очень новый лад.
Лотадан : Мне кажется, эта работа лучшая из сказок на этом конкурсе, не смотря на избитость сюжета, что для сказок вполне допустимо.
Smoky : Мнение судьи : Ох, уж мне эти капризные прЫнцессы... Работа отличная!


Снегурочка.
Рассказ на заданную тему "Снег на лапах"

Гросс вздохнул. До двери дома оставалось около ста шагов, и делать их ему не хотелось. Абсолютно.
Снег сочно хрустел под его лапами и подмигивал, морозный воздух приятно холодил кожу. Гросс остановился, залюбовавшись на тень березы, змеившуюся по сугробу. Он всегда любил зиму – и снежки, и катание с горки, и расчищать дорожки. В детстве это была тропинка к дому деда, окаймленная запорошенными кустами. Потом была петлявшая среди валунов дорога к уединенной избушке в горах, где никто не мешал ему писать стихи. А десять лет назад появился этот дом – такой просторный и удобный, и подъезд к нему Гросс сделал под стать – прямой и широкий. Вчерашний снегопад полностью скрыл дорогу, и хозяин добрых полчаса махал своей любимой лопатой. Спину приятно потягивало, лапы хранили ощущение мягкой тяжести пушистого груза, дышалось легко. "Как здорово гулять вот так, – подумалось ему, – чисто, весело... И тихо..."

– Гросс! Домой!
Повелительный оклик расколол безмолвие, очарование зимнего утра исчезло. Понурившись, серебристый дракон побрел в дом.
В прихожей на него сразу бросились две маленькие фигурки – сын и дочь. Восьмилетняя Нэта выскочила из глубины дома, пронеслась по коридору и запрыгала вокруг отца в яростно-веселом танце, помогая себе слабыми еще крыльями. Пятилетний Дар протопал вслед за сестрой, что-то бормоча.
– Что, малыш?
– Паап... у меня грулька рассыпается.
– Грулька? Ну сейчас посмотрим.

Гросс подхватил сына на руки и двинулся в комнаты, но взгляд его наткнулся на Лорану. Она стояла на пороге кухни – высокая, статная, невероятно красивая. Глаза ее недобро сузились, указующий палец казался нацеленным пистолетом.
– Лапы все в снегу! Наследил тут! Трудно было вытереть на улице?!
Гросс привычно съежился, дети притихли.
– Милая...
– Сколько раз можно повторять! Специально коврик положила снаружи! Почему ты всегда забываешь? То пыль, то грязь, то листья, а теперь мокреть развел!

Пронзительному голосу позавидовал бы любой глашатай, а вот для дома его было слишком много.
– Милая, я сам все вытру, – примирительно начал Гросс, но это было бесполезно.
– Я целыми днями присесть не могу, а ты, как нарочно, создаешь еще работу!..
Он обреченно взял швабру, убрал успевшие набежать с лап лужицы и прокрался в кабинет. Дети незаметно исчезли еще раньше.

И ведь не всегда она была такой! Лорана. Его большая любовь, вырвавшая из горного уединения.
В первый день года к нему ввалилась компания приятелей со своими подругами, а Дингл обнимал сразу двух – хохотушку Дэрри и незнакомую драконочку с чешуей, подобной морю. Весь день Гросс не отходил от красавицы, а вечером читал ей свои стихи. Лорана смотрела без улыбки, но с интересом... Вслед за ней он спустился в город. Полгода он удивлял всех своими выходками, друзья перестали узнавать скромного, хотя и успевшего стать известным, поэта: то он среди ночи читал под ее окном сонеты, то заказывал сотню канареек и выпускал их в соседнем сквере, чтобы она просыпалась под разноголосые трели, то вывешивал на главной площади ее портрет с признанием в любви.

Решающим стал праздник летнего солнцестояния, когда он выиграл поэтический турнир, объявил возлюбленную королевой и преподнес ей фантастический букет из редчайших горных цветов, собранных накануне в заветных местах. Лорана долго серьезно смотрела на него и сказала: "Это предложение? Я согласна". Голос ее был, как всегда, твердым и звонким, а Гросс от восхищения и удивления лепетал что-то невразумительное.
Он продал свое убежище, и они переехали в этот новый дом. Лорана обустроила его по своему вкусу – практично, удобно, модно. Хозяйкой она оказалась великолепной, дом сиял чистотой, званые обеды были безупречны. Когда на свет появилась Нэта, по настоянию жены Гросс сменил романтическую, но ненадежную долю поэта на устойчивую должность редактора, стал заметной в городе фигурой. С рождением Дара все признали его счастливейшим существом.
Только за все годы Лорана ни разу не засмеялась, а голос ее становился все громче и все повелительнее. И стихи сочинялись все реже...

– ...и дрова заканчиваются! Ты никогда не следишь!
– Конечно, дорогая.
Гросс выскочил во двор и с облегчением закрыл дверь. Пока дети спят после обеда, Лорана будет сидеть с шитьем или вязанием и молчать. Он уже давно понял, что говорить им не о чем, и в эти часы занимался чем-нибудь своим.
Дракон прошел к поленнице и залюбовался на ровные ряды березовых чурок, таких радостно-светлых, дававших чудесное пламя. Сейчас они золотились в лучах солнца, но внезапно померкли. Гросс поднял голову: в небе, словно по команде, смыкались невесть откуда взявшиеся тучи. Еще минута – и пошел снег. Необычный. Огромные хлопья кувыркались в ставшем влажным воздухе. Гросс вспомнил снежки и огромного снеговика, которого они с дедом слепили на зависть соседям. Этот снег был такой же – липкий и мягкий, и становилось его все больше.

Лапы сами набрали полные пригоршни, скатали шарик. Дракон опустил его на снег и покатил, не забывая приминать. Вскоре толкать тяжелую глыбу стало тяжело, и Гросс начал обсыпать ее все новыми порциями, которые тут же становились частью монолита. Он вспомнил давно забытые уроки рисования и лепки и несбывшуюся мечту – сборник "Огонь зимы" с иллюстрациями автора. Лорана тогда обиделась, что вместо ее портрета все время получалась милая мордочка с широкой улыбкой и нежными глазами, так что пришлось эскизы спрятать подальше. "Смогу ли? Поймаю ли это неуловимое состояние полета души?" Гросс усмехнулся своим мыслям и продолжил придавать снегу форму.
Метель закончилась столь же внезапно, как и началась. Розовые лучи закатного солнца осветили высокую, в натуральный рост, фигуру драконочки. Ее творец стоял рядом и шпателем аккуратно подчищал мордочку. Поскоблил щеку, пригладил нос. Отошел на несколько шагов, чтобы осмотреть получившееся. И выронил инструмент.

Это была Она – девушка с иллюстрации, и она улыбалась ему. Гроссу показалось, что губы ее дрогнули...
Но тут из дома выскочили дети. Малыши подбежали к Снегурочке (а как еще назвать снежную красавицу?) и остановились.
– Пап! Это ты ее сделал? А она оживет, да?
Гросс слушал детей и чувствовал себя их ровесником, и тут появилась Лорана.
– Дрова я должна носить? Последнее полено осталось!
Она подозрительно осмотрела Снегурочку и процедила:
– Лучше бы дорожку почистил, снега по колено!

Ночью Гросс никак не мог заснуть, ворочался и вздыхал. Наконец, устав от этого и боясь разбудить жену, он решил прогуляться. Ноги вынесли его во двор и привели к Снегурочке. В лунном свете она казалась серебристой, глаза загадочно мерцали.
Гросс с горечью подумал, что Лорана никогда не была такой – слишком уж она любила командовать. А Снегурочку хотелось обнять и приласкать. Что он и сделал...
– Я искал тебя всю жизнь...
– И нашел.
Гросс отпрянул. Серебристая драконочка улыбалась ему и протягивала лапки, хвост ее смущенно ковырял снег.
– Ты... живая?
– Конечно. Ты же хотел, чтобы я была, а сейчас выразил свое желание – и вот я есть.

– Я наконец-то нашел тебя. Я... я не хочу продолжать эту скучную жизнь!
– Я могу дать тебе другую, но сможешь ли ты оставить все, что любил здесь?
– Конечно! – начал было он, но осекся, вспомнив мордашки детей.
Снегурочка грустно и понимающе улыбнулась.
– Ты не готов. Иди к ним.
– А ты?
– А я всегда буду рядом, ведь я – часть твоей души. И пока ты пишешь стихи и рисуешь, я есть
– Но ты растаешь весной!
– Зимой ты слепишь меня снова. Я не устану ждать. Иди.
Гросс поцеловал ее и, как будто убегая от самого себя, бросился в дом. А во дворе одиноко осталась снежная драконочка с огромными глазами, полными ледяных слез.

© Драконесса Эллери. Jan 12 2011


Возможное.

Зеленая змея издает злобный свист, шипит и уползает. Сначала медленно, словно нехотя, переваливаясь своими толстыми боками, потом все быстрее. Мимо меня тащится ее тупая голова, неправдоподобно длинное тело, чуть вибрирующее в движении, хвост... И вот уже остается только смотреть вслед.
Чудовищная тварь поглотила тебя, и я полна бессильного отчаяния. Ты скрылся в ее ненасытном чреве, покорный странному влечению. Что же осталось мне?

Провожаю взглядом поезд, уносящий тебя в ночь, и начинаю считать часы до возвращения.

© Драконесса Эллери. Jan 19 2011


Летние миражи.
На основе миниатюр Хоровода N 7

Мираж начала лета.

Вот оно и наступило – долгожданное лето... Или мне это только кажется?
Деревья все еще окутаны весенней нежно-зеленой дымкой, которая на ветру дрожит так, что кажется: чуть дунет ветер – и развеет ее, унесет прочь, разгонит волшебный туман. По небу скитаются легчайшие облачка, не то белые, не то серые, не то прозрачные, как заблудившиеся в поисках своего проклятого замка привидения. В воздухе дрожит смутный аромат доцветающей сирени, сладкий, как воспоминание. По вечерам серыми призраками шмыгают коты – бесшумные, жутковатые, появляющиеся из ниоткуда, исчезающие, как по волшебству, и даже их голоса звучат нездешне.

Но все это мелочи по сравнению с миражом, постоянно вырастающим передо мной. Он подвижен и зыбок, он все время меняет очертания, и умом я понимаю, что это только мираж. Как грустно:
Солнечные лучи хитро и многократно отразились в атмосфере и сделали видимым то, что так далеко отсюда: дом в окружении елей, лужайку под яблонями и тропинку. И тропинка кажется такой близкой, еще сотня шагов – и ступлю на нее. Еще пятьдесят: еще двадцать: И тут, как Алиса, понимаю, что надо бежать не изо всех сил, а гораздо быстрее. Нет, не то, мало – надо лететь! Обязательно надо взлететь! И вот уже за моей спиной распахиваются крылья, машут, отрывают тело от земли:

– Здравствуйте! – широкая улыбка навстречу. Милые создания мои студенты, но их голосами не только фантомов – демонстрации распугивать можно.
Мираж рассеялся, вещи заняли свои места в мироздании. Я здесь, а тропинка к моему счастью далеко. Да и счастье-то мое такое миражное, такое зыбкое. Фантасмагорическое.
И вообще, главный мой мираж – странный. Настоящим принцессам грезится принц на белом коне (желательно прекрасный), замок этажа на 3-4 с бассейном и прочее по списку. А у меня что? Старый ящер! И домик почти что на болоте. Едино слово – химера!

Встряхиваю головой, отгоняя видение Шрека.
А за моим левым плечом уже пристроилось еще одна иллюзия. Темно-синий дракон идет и улыбается чему-то своему. Кобальтовая чешуя блестит на солнце, хвост мерно постукивает по летней пыли. А зачем дракону борода? Какие сегодня мОроки странные:
Невольно замедляю ход, но он по-прежнему держится на шаг позади, двигается неторопливо и так знакомо. Поворачиваю голову, чтобы спросить: "Это ты?" – и тут он исчезает. Да, капризны мои миражи, с характером.

– Аленушка... Любимая:
Хочется плакать – так реально прозвучало. Протяжно-ласково, с тем особым придыханием, после которого всегда был взгляд с прищуром, от которого сердце сбивается с привычного ритма. Голос есть, а тебя нет. Снова почти как у Алисы, как улыбка без кота. Здравствуй, галлюцинация.
Это солнце первого летнего дня так напекло голову? Или это ты посылаешь мне весточку?

Миражи, мороки, видения, призраки:
Но ведь лето-то самое настоящее! И жаркий южный ветер, и запах травы, и предгрозовая дрожь воздуха. И ты.

© Драконесса Эллери. Jun 02 2010


Под старой липой.

– Ты, малый, главное дело клювом не щелкай. Знаешь, каково жить в большом городе? Зазевался – и надули тебя. Такой народ, что из горла готовы вырвать – жадные, наглые, только покажи простоту!
Старший собеседник уселся поудобнее – разговор обещал быть долгим. За свою долгую жизнь он накопил изрядные запасы житейской мудрости и теперь делился ими с племянником, пристроившимся рядом. Тот второй день как прилетел в столицу и после знакомства с мегаполисом чувствовал себя усталым и растерянным. От юноши за версту несло деревней: крупный и неуклюжий, на дядюшкины поучения он хлопал наивными круглыми глазами.

– По улицам ходи не просто так, а в ритм старайся попасть. Тут ведь оно как: окажешься на чьей дороге – затопчут и не поморщатся. Особенно если в толпу попадешь.
– А мамка говорила, что люди-то везде одинаковые... – робко попытался возразить племянник.
– Да сестра моя всегда наивной была, с самой юности, иначе не улетела бы в вашу глушь. Хорошо хоть отца твоего встретила, без него пропала бы. Хырр!.. Кха-кха...

Дядюшка хрипло откашлялся и продолжил:
– От толпы всегда подальше держись. А увидишь компанию подростков с пивом – рви когти от них быстрее, там не предскажешь, чего ожидать. Так что поглядывай, чего вокруг тебя делается, только головой не верти. На улицах знакомства не заводи, а тем паче в дом никого не приглашай. Ушлые тут все – караул просто.
– Что, и девчонок нельзя?
– Коль свое добро не дорого, мое пожалей. Зашла как-то раз одна такая. "Простите, извините, подскажите дорогу..." А потом хватился: ни часов, ни колечка с камушком – по тетке твоей памяти.

Дядюшка тоскливо вздохнул и задумался. Племянник тоже помолчал и спросил:
– Это... ты уж извини, но что с тетей стало-то? Мамка, как весточку твою получила, только плакала, мне не рассказывала.
– Собака ее загрызла. Здоровая такая тварь, бойцовская. И куда только власти городские смотрят, дозволяют таких держать?
Юноша испуганно охнул.
– Да я уж поуспокоился за эти два года. Ну, домой, что ли? Сумерки наступают, нечего темноты дожидаться.

***

На небе вспыхнули и погасли последние отблески багряно-золотого заката. Буйство винно-красных красок сменилось холодным оттенком молодой травы. Пробежавший по парку прохладный ветерок заставил девушку на скамейке вздрогнуть и теснее прижаться к спутнику, а тот, как зачарованный, следил взглядом за сорвавшимися с липы двумя воронами: потолще – племянником, поменьше и пошустрее – дядюшкой. Когда птицы скрылись из вида, он повернулся и погладил девушку по голове.

– Вот ведь оно как, милая. У них те же заботы, что и у людей – и у ворон, и у кошек, и у мышей.
– Да. А почему я раньше не могла разобрать, о чем они говорят?
– Раньше-то ты шум города слушала, а сейчас внимательнее к природе стала. Я же говорил, что это нетрудно.
– Да. Спасибо тебе.
Она зябко поежилась.
– Нам, наверное, тоже домой пора.

Вышедшая на ночную охоту кошка недоуменно взглянула на идущих по аллее драконов. И чего только не примерещится в ласковых летних сумерках...

© Драконесса Эллери. Jun 08 2010


Радужные крылья.

Она летела – впервые в своей жизни.
Раньше она была другим существом – земным, весьма упитанным и озабоченным только тем, как приумножить свои немалые объемы. Неспешная, размеренная жизнь была поделена между двумя занятиями: сном и едой. А еды вокруг хватало, да к тому же все такое вкусное! Она цеплялась крепкими короткими ножками за очередную ветку, осматривалась и старалась найти самый молодой, нежный и вкусный листок. Особенно полюбилось ей растение, обвившееся вокруг каких-то палок, светло-зеленое с круглыми листиками и розовыми цветочками. Иногда, впрочем, ей хотелось чего-то поострее, и она перебиралась на приземистые кустики.

В этом краю изобилия она была хозяйкой. Жили тут и другие, похожие на нее, но меньше, одетые в скромные серо-зеленые и коричневые шкурки, а она – царица в изумрудном наряде.
Стояло жаркое лето, солнце щедро дарило земле тепло и свет, изредка шел светлый дождь. Она не вела счет времени, оно текло приятно-однообразно, и лишь изредка что-то случалось. Как тогда.
– Ой! Какая страшная! – взвизгнула девочка. – Мама, я боюсь!
– Где? – женщина с любопытством наклонилась над широким листом ревеня. На нем, как на драгоценном блюде, сидела она – большая толстая гусеница. Ярко-зеленая с шафранно-желтыми рожками, с заднего конца она выставила раздвоенный хвостик того же солнечного цвета. Она всегда показывала эту пахучую рогульку птицам, пытавшимся ею пообедать, и те неизменно улетали.
– Мааам... Она кто?
– Не знаю. Таких здесь никогда не было, наверное, редкая. Пусть ползает.

Время шло. Она стала еще толще и вальяжнее, отяжелела, ею овладела странная лень. Даже любимые лакомства не манили, хотелось спрятаться в темный уголок и... Повинуясь неведомому закону, она забралась под широкую балку. Тело ее изогнулось, оцепенело, покрылось коркой. Наступило забытье.
Окончательно проснувшись, она поняла, что мир вокруг нее тот же: и солнце, и трава, и пахучие цветы. Изменилась она сама – до неузнаваемости. Тело стало неожиданно стройным, ноги длинными, а на спине... Она осторожно пошевелила крыльями, и те повиновались. Большие, тяжелые и в то же время воздушные, они обещали новые наслаждения, невиданные и даже немыслимые ранее. Верхние – похожие на паруса пиратского корабля, почти черные. Нижние – причудливо вырезанные, сине-зеленые, с ало-золотыми глазками и фрачными хвостами. Она развела и свела их, и еще раз – уже быстрее.

А затем взлетела, и крылья в лучах полуденного солнца стали кусочком радуги, вспыхивая то аметистовыми, то густо-синими, то небесно-голубыми, то изумрудными огнями. А когда она делала вираж, пробегали медово-желтые, апельсиновые и малиново-красные искры. Взмах, другой, она поймала порыв ветра и исчезла.
– Мам! Тут пролетело непонятное. То черное, а то разноцветное. Как две моих ладони! Это бабочка, да?
– Ну что ты. Такие живут только в джунглях. Тебе показалось.
А бабочка летела навстречу радуге, словно желая слиться с ней. После летнего дождя радуги такие яркие!

© Драконесса Эллери. Jun 11 2010


На крыльях ветра.
На основе миниатюр Дуэли Пера N 25

Песни северного ветра.

Ника никогда не любила Новый год. Да и за что его любить? Когда ей было восемь лет, родители решили порадовать приглашенным Дедом Морозом – и это был худший из праздников. Не считая того, который приближался.
Закончив институт и промаявшись полгода в поисках работы, Ника переехала из родного Подкрылкина в город покрупнее. Работа нашлась сразу, а друзья – нет, поэтому приглашать к себе ей было некого. Корпоратив же отпадал, потому что ее настигла очередная простуда, поэтому за два часа до наступления нового года девушка сидела в теплом халате и шерстяных носках, пила чай с вареньем и беспрерывно сморкалась. О празднике напоминала только еловая ветка, подаренная соседкой.

А погода выдалась самая что ни на есть зимняя! За окном завывал сильнейший ветер, который то и дело бросал в окно хлопья снега. За окном царила полнейшая неразбериха: ни неба, ни земли, только круговерть удивительно крупных снежинок. Ника тоскливо посмотрела на все это и уже собралась было задернуть шторы, как заунывно-однообразная песня ветра сменилась залихватски-ритмичным шумом. "Словно огромные крылья рассекают воздух, – пронеслось в ее голове. – Да нет, ерунда какая, небось, рекламный плакат сорвался". Ника отвернулась, и тут в окно постучали – громко и требовательно. На пятом-то этаже.

Удивляясь сама себе, девушка распахнула окно. Порыв ветра, разумеется, радостно забросал ее снегом, но было не до этого. Ибо в окно стало протискиваться существо самого невероятного вида: с объемистым брюшком и крокодильими лапами, оно дружелюбно улыбалось всеми тремя пастями. Голов, естественно, тоже было три, причем на каждой красовалась красная шапка Деда Мороза, а на средней к тому же – накладная борода. Особой грацией существо не отличалось, к тому же оно зацепилось за подоконник крылом и, пытаясь высвободиться, другим снесло горшок с геранью. Охнув, незваный гость безуспешно попытался поймать цветок и сорвал штору. Вместе с карнизом.

Наконец странный визитер целиком очутился в комнате, снял головные уборы, закрыл окно и критическим взглядом окинул помещение. При виде стола, на котором одиноко стояла чашка, он недовольно поморщился.
– Это что, все угощение? – с подозрением спросила средняя голова. – А салатик где?
– А зачем? – грустно ответила Ника.
– Колбасы тоже нет? – влезла в разговор левая голова.
– Ишь, разморило тебя. Сказано же – вегетарианцы мы! – раздраженно парировала средняя.
– Ты скажи еще, что у нас сухой закон, – иронично отозвалась левая.
Средняя подняла глаза к потолку.
– Нет, таких законов нет. А вот убитое есть не будем.
– Ну хоть тортик-то найдется? – полусонно протянула правая.
Средняя развернулась к ней и рявкнула:
– Мы ж на диету сесть решили! И так уже в двери не проходим, приходится в окна лазить...

Упоминание об окне вывело Нику из прострации, и она поинтересовалась:
– А вы, собственно, кто?
Все три головы развернулись к ней, и средняя представилась:
– Мороз Горыныч. Новогодние визиты к одиноким взрослым. Сегодня командирован к тебе.
Решив прояснить ситуацию, девушка продолжила допрос:
– И откуда вы такие?
– Известно – с севера. Поймали ветер да и прокатились на нем, – улыбнулась левая голова.
– С ветерком! – захихикала правая, оглушительно чихнула и высморкалась в огромный платок.
– Цыц! У вас обоих ветра и в голове хватает! – рыкнула средняя и хрипло закашлялась. – Слушай, у тебя тут курить можно, или на улицу выгонишь?

– Ну вот... Сейчас будет нас травить! – скривилась левая. Правая, похоже, впала в спячку: шея поникла, глаза закрылись.
– На кухне, наверное, можно, – подумав, предложила хозяйка.
– Вот и отлично, – Горыныч потопал туда. За спиной его обнаружился огромный рюкзак, который он, впрочем, сразу же снял.
Закурив, гость бесцеремонно открыл холодильник и всунул в него все головы.
– Так... Огурчик есть, помидорка, перчик... Салатик я настрогаю. Лук где?
С мыслью "это все мне снится" Ника достала из ящика лук. Горыныч тем временем снял бороду и, дымя сигаретой, принялся орудовать ножом. Левая голова уже что-то жевала, правая сонно посапывала. Кулинаром трехголовое чудище оказалось, надо сказать, умелым: покрошив овощи, змей отодвинул миску, нашел картошку, ловко почистил ее, покрошил и потребовал сковородку. Затем пряности.

Когда по кухне разнесся аромат жареного, средняя голова подмигнула девушке.
– Будет у тебя настоящий праздник. С шампанским, как положено!
– Ага, и гостей толпа! – съехидствовала левая.
– Аааась? – зевнула правая.
– Ой, да ну вас. Одна спит беспробудно, другая вечно жует что-то. Не стыдно перед девицей-красавицей?
Провинившиеся потупились.
– Ты уж не сердись на них. Балбесы, конечно, так ведь не со зла.
Ника улыбнулась и спохватилась:
– Ой, что это я? Сейчас накрою!
На столе очутились четыре тарелки и заветные бокалы – первая покупка на новом месте. Горыныч успел извлечь из рюкзака бутылку шампанского, мясную нарезку и – совсем невероятно! – торт со взбитыми сливками.

– Вкусы-то у нас разные, – пояснила средняя голова на немой вопрос хозяйки.
– Точно! Нас куревом да алкоголем травит, ест одну траву, вкусности только по праздникам! – немедленно наябедничала левая, а правая кивнула, не открывая глаз.
Лапы змея тем временем открыли бутылку – и не совсем удачно. Праздничный салют окропил потолок, а отрикошетившая пробка разбила бокал.
– Пить надо меньше! – противно засмеялась левая. Средняя не ответила, сосредоточившись на разливании того, что не успело пролиться.
– На счастье! – наконец-то проснулась правая. – С наступающим тебя!
– Он будет очень-очень хорошим. Ты заслужила, – продолжила левая, а средняя резюмировала:
– За тебя, роднуль!

Это был великолепный Новый год! Они вместе послушали звон курантов и посмеялись над старой комедией, и тут снова что-то изменилось в музыке ветра: в умиротворенное пение метели вкралась тревожная нотка. Горыныч встал, надел шапки, подошел к окну.
– Ветер переменился. Говорит, что пора мне... – грустно сказала средняя.
– У тебя хорошо, так и остался бы тут, – подхватила левая. Правая молча высморкалась.
– Ну и оставайся! – на глаза Ники навернулись слезы.
– Не могу. Служба. И ветер зовет.
Из всех шести глаз покатились слезы. Змей трижды слюняво чмокнул девушку, открыл окно, кряхтя, влез на подоконник и спрыгнул, раскрывая крылья. Ветер приветственно засвистел, подхватил его и унес в небо. А встречный порыв принес:
– После китайского Нового года я опять прилечу. Обязательно. И договорюсь об отпуске. Ты мне понравилась!

© Драконесса Эллери. Jun 27 2010


Игра в слова.

– Ты знаешь, откуда прилетает ветер?
Вопрос был, несомненно, к месту: внезапный порыв только что прошумел в верхушках берез, перегнал на новое место пушистое облако и разбил его отражение в пруду, пустив по воде широкую полосу ряби. И столь же несомненно вопрос был неожидан.
– Смотря какой. Если северный, то из ледяных пустынь, из белого царства тишины, он суровый и резкий. Если южный – из жарких краев, где везде, сколько может охватить взгляд, лежит раскаленный песок. Сначала он кажется нежным и ласковым, но скоро становится докучным. Если западный, то из тайги, зеленого смолистого лабиринта, прохладный и ароматный. Если восточный, то с океана, и поэтому он пахнет солью и приносит дожди.
Я сегодня, оказывается, в поэтическом настроении. Но магия метафор не действует...

– Нет, это я все знаю. Ты расскажи о другом: ветер, который на крыльях спускается с неба. Он откуда?
Это поставило меня в тупик. Воспоминание о давным-давно читанной книжке по астрономии подсказывало, что из стратосферы, но этот ответ был слишком прямолинейным и примитивным. И вообще, мы решили передохнуть от ученых премудростей – нельзя уроки делать слишком длинными. Требовалось что-то позаковыристее, с интригой.
И правда, откуда же он прилетает?
– Помнишь легенду про летающий остров? Крылатый ветер живет там.
Попало в цель: глаза блестят, улыбается. Сейчас начнет выспрашивать подробности, как же без этого. Вот, начинается...

– А как он там живет?
– В доме, – и подмигиваю.
– В каком?
Знаю, ты так просто не уймешься. Придется рассказать с подробностями.
– Посреди острова стоит башня. Такая же высокая, как телевышка, только красивая – бело-голубая, как небо с облаками, как яхты в море, как ландыши среди незабудок, как твоя любимая кружка. В башне нет дверей, зато много окон, и они никогда не закрываются. В большие влетает ветер, в маленькие просачиваются сквозняки. А по просторному двору бегают смерчи и охраняют башню от разбойников.
– Почему нет дверей?
– Зачем ветру двери? Он по земле не ходит!
– А если кто-нибудь придет к нему в гости?
– Кто?

Думает. Лоб морщит, губами шевелит – конечно, кто может наведаться к ветру в гости? Но от ответа не откажется, характер не тот!
– Иван-Царевич!
Ого! Ну ничего, у меня и на это козырь есть.
– Зачем Ивану-Царевичу ходить в гости к ветру? Он же не ветреник какой-нибудь. На острове только орлы селятся – те, которые умеют летать высоко-высоко. Раскрывают крылья, и ветер поднимает их.
– Только орлы? Им же одним скучно...
И слезинка блестит, того гляди, покатится по щеке.
– Еще бабочки залетают. Они легкие и крылатые, они могут. А осенью листья заносит – они почти как бабочки. Помнишь?

– Ага. А ветер к кому-нибудь в гости ходит?
– Конечно. К тем, у кого ветер в голове гуляет. И к тем, кто любит, чтобы ветер в ушах свистел. В общем, всякие ветрогоны легко с ним общий язык находят.
Смеется. Что ж, продолжим.
– Есть еще те, кто держит нос по ветру и вертится, как флюгер. Куда ветер дунет, туда они поворачиваются быстренько. Им ветер помогает, он для них ветер перемен и всегда попутный. Поймают его и летят к своей удаче на всех парусах.
– Скажи, что он переменяет?
– Да все! Он же такой ветреный, что постоянного ничего не терпит.
– И со всеми дружит?
– Нет. Он не любит тех, кто воюет с ветряными мельницами, и насылает на них ветрянку. Или другое какое поветрие. А к тем, кто привык гонять ветер, вихри отправляет. Враждебные! Веют страшно так и еще воют.

– Ой.
Ага, зацепило! Получай еще.
– Иногда бывает, что у кого-то ветер в карманах или одежда подбита ветром. У таких в делах вечный штиль.
– Это плохо?
– Это грустно. Вот живет-живет человек, ни о чем не думает, деньги на ветер выкидывает...
– Бумажные? Чтобы летали, как бабочки, да?
Ну вот, уже играем словами вдвоем.
– Да. И они улетают быстро-быстро и никогда не возвращаются. Нельзя все время жить на ветер.
– Лучше я буду бросать на ветер бумажные самолетики и пускать по ветру воздушные шарики.
– Это здорово. Только никогда не бросай на ветер слова, а то не будет у тебя друзей и останешься, как ветер в поле.

– И полечу, куда захочу?
– Полетишь. Обязательно. Только от ветрозащитных сооружений не забывай уворачиваться.
– Далеко полечу?
– Далеко и высоко. Покатаешься на ветряке, проветришься.
– А что такое ветряк?
Да, этот мир тебе узнавать и узнавать.
– Ветряк – это карусель для того, кто умеет летать. Садишься на него, и ветер тебя кружит. Попутно еще электричество вырабатывается, но это не главное. Самое важное – чтобы тебе было весело. Накатаешься, потом просвистишь под облаками, обветришься, как морской волк.
– Я от этого не выветрюсь?

– Это уж от тебя зависит. Будешь все время лететь туда, куда ветер дует. Тебя может совсем по ветру развеять. Упадешь тогда на землю, и будут все гадать, какой ветер тебя занес.
Опять слезки. Не плачь, пожалуйста...
– Сначала ты научишься ловить ветер. Как птица крыльями. Или как корабль парусом. Ты же не хочешь путешествовать без руля и без ветрил?
– Не хочу.
И смотрит с вызовом, гордо. Разумеется, ты никогда не станешь игрушкой стихии!
– Поэтому тебе надо учиться. Ну что, продолжим наш урок?
Скучнеет и сникает на глазах. Еще бы: так душевно разговорились, а тут я вспоминаю о своих обязанностях. Но держится, героически улыбается и говорит:
– Продолжим.

Мы распахиваем крылья и начинаем махать ими. Я – размеренно, неторопливо, осознавая их мощь, поднимаюсь на десять метров и зависаю в воздухе. Она – часто-часто, неровно, резко-угловатыми движениями, подпрыгивает и продолжает скакать в полете, как мячик в фонтане. Забавная. Мордочка сосредоточенная, шепчет что-то, не иначе, повторяет инструкцию к вертикальному взлету. Конечно, это труднее, чем с балкона сигать, но мы осилим.
Внезапно она складывает крылья и шлепается на камень. Опускаюсь рядом.
– Говоришь, незачем Ивану-Царевичу на летающий остров? Но ведь он Жар-птицу ловил, так? Вот за ней и пришел!
Торжествующе смотрит на меня моя лукавая ученица. Да, нелегкое это дело – учить дракона. Даже совсем-совсем маленького.

© Драконесса Эллери. Jul 03 2010


Глазами собаки.

Ну вот, начинается! Задул, понимаешь, снова... А я ветер не люблю, вечно с ним во всякие неприятности попадаешь.
Я же не птица какая, а собака. Что? Порода? Хы-хы! Вы еще моей родословной поинтересуйтесь. Дворянин я! Знатный! Кстати, на улице время от времени спрашивают, но там в другом дело – ищут повод с хозяйкой поговорить. Она у меня красивая, просто так не подступишься. Думают, если меня похвалить, проще станет. Наивняк.

Под кроватью что делаю? Живу здесь. Точнее, от ветра прячусь, а так живу на диванах. Хозяйка-то добрая, целых два для меня поставила, вот я с одного на другой и перекладываюсь. А здесь, конечно, и пыль в нос лезет, и жестковато, и кот, похоже, побывал недавно, зато этот противный не достанет. Ветер то есть.
Да, не люблю я его. Сегодня ка-а-ак подул-подул и принес тучу. Черную, толстую, откормленную, долго, видать, паслась на небесных лугах. Я сразу смекнул, что неспроста это, и точно: как пошло бабахать, как начало сверкать... Пошумело-погремело, а потом, как говорит хозяйка, "дерни за веревочку – водичка и польется". И пошло-поехало, вообще ничего не понять: ветер листвой шумит, дождь по крышам тарабанит. Много его вылилось, не поспоришь, брюхо у этой тучи было знатное. А теперь лужи, после прогулки лапы мыть затеют. Зачем, спрашивается? Завтра опять гулять пойдем, лужи никуда не денутся.

Еще ветер любит окна-двери раскрывать и приносить этих... как их, толстых жужжалок... Мух! Я ж на них просто так смотреть не могу, какой-никакой, а сторож. Чего они непрошенные в дом лезут? Лаять, понятно, начинаю, ловить, только они с ветром дружат и всегда улетают. Одна, помню, не стала – неправильная такая, полосатая. Я к ней подкрался, а она меня за нос укусила. Обидно потом было: я ее ругаю, а хозяйка хохочет. И жужжалка пищит мерзко, тоже смеется, и ветер противно в ее крыльях посвистывает.
Он мне вообще охоту постоянно портит. Ну сами посудите. Вижу голубей: толпой ходят, мычат что-то свое неприличное, жирненькие такие – вкусные, надо думать. Я обрадовался и быстрее к ним, а они крыльями как замашут! Летают плохонько, да ветер их подхватил и понес вверх. Так и остался я без свежатинки.

Зимой ветрище особенно пакостный. Схватит гость снега и бросает в меня. Игры у него такие. Ладно бы, если в морду, да не церемонится совсем. Бывало, только присядешь в приятной задумчивости, а он под хвост! Никакого уважения... Или начинает ветки трясти, а снег на голову летит. Хозяйке хорошо, у нее шапка есть, а тут на голые уши. Так-то я лохматый весь, а уши, как водится, внутри безволосые. Или еще, сгребет снег в кучу – сугроб называется – посреди дороги, чтобы мы туда проваливались. И снег холодный, и ветер холодный – кто их вообще придумал?
В феврале у него еще одна пакость в запасе: за рекой празднуют чего-то, а он сюда бабахи носит. Я их считаю вслух, а хозяйка ругается, не понимает...

Но хуже всего было три года назад. Уж такую подлянку подстроил, что и не описать. Спросите, какую? Ладно, попробую рассказать.
Тогда уж лето началось, жара то есть. Вечером взял я хозяйку за поводок и повел гулять: ей полезно, да и я заодно дела свои делаю. Мы еще все на небо смотрели, она на закат, я на тучищу – не случилось бы бабаха. Вот, значит, идем чинно так, закрепленную за нами территорию обходим, знаки, конечно, обновляю, чтоб знали, кто тут главный. Меня каждая собака в морду знает и авторитет признает, но реноме надо поддерживать. Я с подружками поболтать успел (тоже своих хозяек из дома вытащили), дальше двинулись.

И тут как-то сразу этот налетел – ветер. То есть сначала просто ветер, а потом целый ураганище стал. Злобный такой, свистит да ругается. Хозяйка ничего толком не поняла, а я как услышал его вопли, сразу смекнул: смертушка пришла. Или конец света. Что еще подумать можно, когда небо враз черным стало, ветер пылью кидается, дрянь всякую собирает и тоже в меня целит ею. Тополя всегда ровно стоят, торчком, и молчат, разве что листьями пошепчутся, а тут давай качаться со всей дури. Знаю, что они не пьют, чай, не человеки, но похоже очень было. И скрипят тоненько так, жалуются.
Дальше – больше. Стал этот хулиган летучий ветки обрывать и на землю кидать. Я от них увертываюсь – хозяйка ругается: почто поводком ее обмотал? Не нарочно я, так вышло. Да и, если честно, не в первый раз это. А коль совсем честно, каждый день так делаю, и каждый раз она меня новым словом называет. Ага, слов знает много, мне за нее стыдно редко бывает, смышленая такая. Раз, помню...

Что? Да, отклонился от рассказа, продолжаю. Ветки, значит, полетели, а ветру все мало, злился, видать, на кого-то, как кот хозяйкин. Еще и зашипел для пущего сходства, сейчас, думаю, кусаться начнет. Хуже сделал – стал деревья валить. Спрятаться бы – а куда? Стою, летучего ругаю, все-все ему высказал, чтоб знал, как порядочных собак пугать. Что хозяйка подумала, не знаю, а только как схватит меня – и бегом домой. Я ей талдычу: "У тебя две ноги, а у меня четыре лапы, мне бегать удобнее", – а она не слушает и причитает: "Бедный, потерпи". А как терпеть, когда держат тебя неудобно? Неумеха же, и силенок маловато, чтоб меня таскать – аппетит-то дай бог каждому. А вокруг страсти творятся: деревья сами в штабеля укладываются. Справа шифер с крыши сорвался, слева белье какое-то летит, краями машет, как бабочка крыльями, в воздухе пылища столбом. Едино слово – бушует.

И вот тут оно и случилось. Как дошло до хозяйки, что по земле не пройти, развернула она свои крылья, крикнула ветру, чтоб посторонился, и взлетела. У меня дух от неожиданности захватило, задрожал даже, а ей все нипочем: летит, крыльями тьму нанесенную рассекает. Я даже бояться забыл, такая она красивая была, гораздо лучше, чем в человеческом облике. Глаза горят, смеется, а ветер и правда дорогу ей уступает – она ж пострашнее урагана бывает, когда разом злая и веселая. Быстро мы тогда домой добрались, испугаться толком не успел, только потом чистились долго.
С того дня я на свою хозяйку по-другому смотрю. Спрашиваете, люди что? А ничего. В смысле – ничего не заметили. И приятели мне не верят, они тоже все больше вниз смотрят, на земле выискивают-вынюхивают – где уж им крылатых рассмотреть? Особенно тех, которые с ветром спорят на небесных дорогах...

© Драконесса Эллери. Jul 05 2010


Крылья ветра.

Конечно, это было ошибкой. И немалой.
То есть начиналось-то все очень спокойно. Петька позвонил:
– Хочешь на выходных развлечься?
Кто ж не хочет-то? В городе скукотища.
– А то! – отвечаю. – Куда закатимся? Снова полезем в подземелье или какой чемпионат по ориентированию в лесу объявили?
Смеется. Он, сколько я его знаю, всегда смеется. Ну, кроме, пары случаев. Когда мы на сафари из машины вылезли – лев там был, а оградительной сетки не было. И еще когда крепление поехало, а мы на 2000 над уровнем моря висели. Впрочем, любителям активного отдыха без смеха нельзя – крыша протечь может.

– Нет, – говорит, – это совсем новое. Летать будем!
– Мы ж с моста уже прыгали...
– То с моста, а то совсем новая развлекуха! "Крылья ветра" называется. В чем суть, пока не понял, но говорят, что башню рвет напрочь!
Ну коли так... Списались мы с той фирмой, собрались и в пятницу вечером на базу прибыли. Темнота уже, не видно ничего, только сарай здоровенный посреди гладкого поля торчит. Мы поняли, что в нем стоит та штуковина, на которой летать будем, разместились в гостевом домике и спать увалились.

Разбудил нас чуть свет какой-то топот. Петька поворочался и предложил:
– Пошли, что ли? Пока инструктаж, пока техосмотр – как раз к полудню и взлетим.
– Ладно, – говорю, – пошли. Все равно сон ушел.
Вывалились мы во двор и стали хозяина базы искать. Контора закрыта, да и неудивительно это в 6 утра. Тогда двинулись к сараю – посмотреть, что за транспортина у него. Вот тут-то мы и поняли, что ТАКОГО у нас точно еще не было!
Сарай оказался самой обыкновенной конюшней, только вот лошадки там были необычные. То есть не совсем лошадки, если честно. Потому как у лошадок крыльев не бывает, а у этих были – большие и широкие.

Стоим мы и смотрим, рты раскрыв. Тут сзади спрашивают:
– Ну как вам наши крылышки? Правда, хороши?
Обернулись мы – мать честная! Думали, что дальше удивляться некуда...
– Я хозяин, – и смотрит на нас внимательно, с ноги на ногу переступает, в руках вилы с сеном. Руки здоровущие, сразу видно, что сам за пегасами ухаживает. Работящий такой кентавр.
Петька первым опомнился.
– Да, отменные. Это на них летать будем?
– Конечно. Выбирайте, сразу и начнете. Верхом-то сидеть умеете?

Спросил! Мы в том конном переходе по Алтаю о лошадках все узнали. Присмотрелись к пегасикам и выбрали: Петька здоровенного гнедого, а я шустрого серого.
Вывели их во двор, хозяин уздечки надел и рукой махнул, дескать, садитесь.
– А седла? – спрашиваю.
– А седла на них не надеваются, крылья мешают.
Что ж, на нет и суда нет. Сели так. Кентавр им что-то в уши пошептал, и пошли наши лошадки разгоняться. Несутся все быстрее, крыльями машут – ничего подобного в жизни не видел. Ай да Петька, сумел же найти!

И тут они от земли оторвались. Ногами перебирают, но видно, что это так, для равновесия, а вот крылья работают: взмахи размеренные, сильные, каждое перышко напряжено. Красотища! И скорость такая, что ветер в ушах свистит.
Попривыкли мы к полету, стали осматриваться, что вокруг делается. Под нами земля несется, впереди лесок, за ним поля, дальше лес погуще, на горизонте речка блестит. Рядом с нами птицы пролетают и клювы разевают от изумления.
– Здорово! – кричит мне Петька. – После этого на дельтаплан уже не потянет.
Точно заметил. С дельтапланом только по ветру можно маневрировать, а тут куда вздумалось, туда и несешься. Свобода полнейшая!

С четверть часа мы просто так полетали, а дальше-то новых ощущений хочется. Стали мы с нашими пегасами пошаливать. Влетели со всей дури в стаю какой-то птичьей мелочи, потом прохохотаться не могли. Ястребу охоту подпортили, он над лесочком кружил, добычу высматривал, а тут мы с улюлюканьем. Удрал, да так быстро, как, наверное, никогда не летал.
Стали мы летунов наших вверх направлять. Им это не очень понравилось, но мы же с лошадками управляться умеем. Занырнули в просвет между облаками и поднялись над ними. И вроде картина знакомая под ногами, с самолета то же самое, и что-то не так. Потому что близко. Издалека облако как моток ваты, а вблизи видно, что оно не пушистое, а колючее. Кристаллики ледяные сверкают, в глубине крошечные радуги вспыхивают. Попытался я его потрогать – рука в холодную мокреть проваливается, кожу морозные иголки покалывают. А если по верхней кромке облака проехать, от копыт борозды остаются.

Долгонько мы так летели и уперлись в грозовую тучу. Здоровенная, густая. Думали объехать – не тут-то было. В брюхе у нее прореха образовалась, и оттуда молния выглянула. Рокот пошел, воздух трясется – страшновато. Развернулись пегасики без всякой команды и от нее прочь понеслись. Ветер попутный подгонял, так что скорость была запредельная. А вдогонку гром несется.
Быстро мы от грозы ушли. Смотрим – а летуны наши притомились. Дышат тяжело, слюна капает. Нет, думаем, передохнуть надо, и стали спускаться к речке. Выбрали местечко позеленее, привязали их к дереву (веревка-то на всякий случай всегда с собой). И такое сошло на нас умиротворение – не описать. Лошадки рядом пасутся, пофыркивают, день отличный, даже комары не пищат. Искупались, позагорали и, как в детстве, давай из песка лепить. Благодать.

Отдохнули пегасики, солнце вниз клониться стало – значит, нам назад пора. Сели мы на них, взлетели. Тут Петька мне подмигивает:
– Давай по воде проскачем.
А что, идея. Пустили летунов низенько, копытами по воде бьют, фонтанчики поднимают, стрекоз разгоняют. Потом направили пегасов повыше и над лесом пошли.
Вот тут-то оно и случилось. Мы так и не поняли, что это было, а только переглянулись лошадки, мой серый заржал так вопросительно, а гнедой ему вроде бы ответил и закивал. Тут они притормозили да как встанут на дыбы! Поводья мы толком не держали, от неожиданности руки сжаться не успели, и плюхнулись мы прямо на верхушки елок. Деревья здоровенные, старые, ветки крепкие, спружинили. Вцепились мы в них, а пегасы проржали что-то обидное и ускакали. А мы на елках остались. Сидим, качаемся.

Как с тех елок слезали, потом дорогу искали и к утру на базу добрались – это отдельная история. Кентавр долго извинялся, а у самого глаза хитрющие. Ясно, что все было подстроено, только ничего не докажешь.
И когда мы, оттерев смолу и мало не искупавшись в зеленке, двинулись назад, дали друг другу слово на рекламу не покупаться. С тех пор подписываемся только на проверенное, а летать вообще не тянет. Ни на чем.
Так что если решите на "Крыльях ветра" покататься, про те елки вспомните. Ох, неспроста они случились...

© Драконесса Эллери. Jul 15 2010


Великим Начинаниям – Удача и Великие Свершения!
Долгим Походам и Странствиям – Счастливый Исход!
Уставшим Путникам – Яркий Свет и Добрый Огонь!

Библиотека   Хранилище Преданий   Драконесса Эллери, Незабвенный Первый Страж
 

© Орден рыцарей ВнеЗемелья. 2000-2022. Все права защищены. Любое коммерческое использование информации, представленной на этом сайте, без согласия правообладателей запрещено и преследуется в соответствии с законами об авторских правах и международными соглашениями.

Мир ВнеЗемелья, (c) c 2006 ВнеЗемелье это – вне Земли...
  Original Idea © с 2000. ISNik
  Design & Support © с 2000. Smoky


MWB - Баннерная сеть по непознанному
 
Баннерная сеть сайтов по непознанному

Яндекс Цитирования